Kun Kiu

[Espero]

Не могу не поделиться своей радостью.
Замечательная художница (дизайнер, писатель, религиовед и просто хороший человек) Эль Санти
сделала иллюстрацию для «Нефритовой бабочки»!

Kun Kiu duo by ~Tauteke on deviantART

@темы: Иллюстрации, Кун Киу

---

Глава 9

[L.Z.]

Глава 9

Ко мне и раньше закрадывались мысли о том, что Луис Каро не совсем нормален. То, с какой быстротой он переходил от утонченной любезности к грязным оскорблениям и не менее гнусным действиям, поразило меня еще при первой встрече. Поэтому я даже не слишком удивилась, когда агент в очередной раз сменил личину.

Он позвонил в половине третьего, вскоре после моего возвращения, и был исключительно вежлив. Разыграть раскаянье перед таким Луисом не составило труда. Правда, наш разговор напомнил мне беседу у «Ориенталя» – тогда я тоже извинялась, а он был милостив и всепрощающ, – но я поскорее отогнала эту мысль.

– Мне очень жаль, что я позволила себе столь необдуманные высказывания, я была немного не в себе, – в качестве заключения произнесла я в конце довольно-таки длинной речи.

Возможно, знай я чуть больше синонимов для слов «неподобающий», «постыдный» и «глупый», мое покаяние заняло бы еще больше времени, но я поймала себя на том, что начинаю повторяться, и замолчала.

– Киу, все уже забыто, – ответил Луис. На этом ему бы тоже следовало остановиться, но увы. – Все дело в том, что у тебя был тяжелый день. Ничего страшного.

Мне пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы не выругаться вслух. Это было настолько похоже на оставленную им записку, что я едва сдержалась. Следующим моим порывом было поинтересоваться, не считает ли Луис себя отчасти виноватым в том, что прошедший день выдался таким тяжелым, но и этот вопрос я проглотила. Ограничилась неуверенно-дрожащим «разумеется».

– Кстати, сегодня я уже не успею заехать. Может быть, завтра, – продолжил Луис, как будто даже не заметив, что меня внезапно оставило красноречие. – Я еще позвоню, чтобы уточнить наши планы. А пока береги себя. И не скучай по мне слишком сильно.

– Разумеется, – повторила я и тут же сорвалась, взбешенная на этот раз покровительственно-насмешливым тоном. – Уверена, что не стану. Я ужинаю с Итаном.

На том конце воцарилось молчание. Я успела сосчитать до пяти и пожалеть о том, что в очередной раз агенту удалось вывести меня из себя. Я сама не до конца понимала, почему меня настолько раздражает этот человек. Все, что он говорил, было неправильным. Даже когда сами слова были чем-то, в общем-то обычным и нейтральным, тон, каким они произносились, заставлял меня кипеть от злости.

Однако следующая фраза Луиса побила все рекорды.

– Кто такой Итан? – спросил он с искренним недоумением.

Признаюсь, на какую-то долю секунды мне показалось, что я схожу с ума и что вчерашнего вечера не было. Но все говорило об обратном.

– Это парень, с которым ты вчера напился, – ответила я, даже не пытаясь скрыть отвращение. – И которому меня подарил.

Снова пауза, на этот раз чуть короче.

– О, так его зовут Итан! – притворно рассмеялся Луис и снова умолк.

Очко в мою пользу. Впервые ему было нечего сказать.

– До свидания, Луис, – попрощалась я, невероятно довольная собой.

Агент ничего не ответил.

Повесив трубку, я, не сдерживаясь, расхохоталась. Возможно, Нуккид был прав на счет Каро и все дело было в ревности. Не то чтобы я стала лучше его понимать, но осознание того, что и у агента Даатона есть свои слабости, придало мне сил. Если бы еще понять, как удачнее сыграть на этих слабостях, использовав их в своих интересах…

Честно говоря, я ожидала, что агент тут же мне перезвонит и потребует отменить встречу, возможно, даже бросит все свои дела или заставит сопровождать его, что было бы крайне удачным поворотом событий в свете моих прошлых промахов. Однако прошло десять минут – я не отрывала взгляда от часов, – а звонка не последовало. И это было крайне неприятно, так как в этом случае возникал вопрос: что мне делать с Итаном?

Я не собиралась встречаться с ним, но быть пойманной на лжи мне хотелось еще меньше, чем плавать с туристами по реке под унылые хиты двадцатилетней давности. И что-то мне подсказывало, что Луис Каро не оценит попытки сыграть на его чувствах, не имея в арсенале ничего, кроме пустых угроз.

Я видела себя сильным игроком, а не школьницей, пугающей одноклассника вымышленным поклонником. Если Каро сойдет с ума и заставит Пхатти потопить чертов корабль, я должна быть там. Уже немного зная характер агента, я понимала, что все едва ли будет настолько мелодраматично. Скорее всего, он пошлет кого-нибудь из свиты, чтобы пригрозить Итану или организовать его скорейшую высылку из страны. Но в таком случае опять же будет лучше, если несчастный пострадает не из-за пары необдуманно брошенных слов. Пусть ему хотя бы будет, о чем рассказать друзьям.

Я позвонила Итану и сказала, что приду.

Следующим шагом стал звонок Нуккиду. Он просил меня сидеть дома и быть на связи, но после того, как Луис заверил меня, что не появится до завтра, в этом больше не было смысла. Я не представляла, где находится агент и что он делает, не могла даже выяснить этого, не вызывая подозрений, и потому имела полное право приятно провести вечер.

– Во что ты вляпалась на этот раз? – спросил Нуккид, решив, очевидно, что приветствия не для крутых парней.

– В ужин, Кидо. Я вляпалась всего лишь в ужин, – ответила я и, прежде чем заговорить об Итане, рассказала ему о звонке Луиса, умолчав, впрочем, о его не слишком мирном завершении.

Весть о том, что отсутствие агента, которому, согласно плану, полагалось всегда находиться в моем поле зрения, может затянуться, Нуккид встретил с должным мужеством и лишь тихонько выругался себе под нос – я даже не все слова сумела разобрать. Однако на мое решение принять приглашение Итана он отреагировал более, чем холодно:

– Ты ведь осознаешь, что у нас сейчас есть и другие проблемы? Помимо гастрономических?

– Я, знаю, Кидо, – ответила я, радуясь, что он не может видеть выражения моего лица. Мне было сложно изобразить раскаянье. – Но мне кажется, Пхатти уже будет все равно, где и с кем я проведу этот вечер.

– Ну да, он же просто убьет нас обоих за то, что мы вчера позволили агенту ускользнуть.

С удивлением я поняла, что Нуккид решил не перекладывать всю вину на меня. Это было неожиданно и мило. Хотя, кто знает, какую версию он в конце концов предоставит Пхатти.

– Я, по крайней мере, не умру голодной, – попыталась отшутиться я, но Нуккид не принял моего тона и, попрощавшись, повесил трубку.

Анализируя причины своего решения, я пришла к выводу, что все сделала правильно. Кем бы ни был Луис Каро, он не имел права распоряжаться мною, как своей собственностью. Даже если его поступки были вызваны ревностью, мое сегодняшнее свидание с Итаном станет для него лучшим наказанием. Он хотел представить своего соперника как глупого пьяницу в поисках доступной плоти? Отлично, тем больше у меня было причин верить в обратное. Луис обладал удивительной способностью злить меня, почему же не предположить, что и на других он оказывает не самое лучшее влияние? До появления агента Итан был мне весьма симпатичен.

Была и другая причина. Мне не хотелось признаваться в этом самой себе, настолько по-детски глупой и нелепой она была. Насмешливые слова Луиса – Послушна своему хозяину до конца, не так ли? – до сих пор жгли меня.

Не хотелось думать, что я превратилась в марионетку в руках Пхатти. Еще меньше – признавать, что прихвостень Даатона может с легкостью мною манипулировать. Свидание с Итаном, с одной стороны, противоречило приказу Пхатти, с другой – полностью соответствовало решению самого Луиса. Положение казалось безвыходным, однако я намеревалась извлечь из этого пользу и получить удовольствие. Если Луис рассчитывал, что, заключая свое глупое пари, спровоцирует меня отказаться от Итана, он заблуждался. Если Пхатти, отдавая меня в распоряжение агента, считал, будто я стану соблюдать его интересы, он также ошибся.

И не моя в том вина, что большие мальчики не смогли договориться.

Для вечера я выбрала легкое шелковое платье, желтое, с огромными оранжевыми и красными цветами. Оно не было чересчур откровенным, но в то же время весьма выгодно подчеркивало грудь и талию. Платье было одним из самых скромных в моем гардеробе, но даже оно, я уверена, вызвало бы на лице Суды гримасу неодобрения.

Я хотела было прокрасться по коридору и уйти незамеченной, но потом передумала. К черту Суду, решила я. Надоело угождать другим и подстраиваться под чужие ожидания. Если уж я решилась на бунт против Пхатти и агента Даатона, глупо отступать перед хозяйкой квартиры. Я гордо вышла из своей комнаты, процокала каблуками до входной двери, но Суда так и не появилась, чтобы отчитать меня.

Выйдя из подъезда, я заметила темно-синий внедорожник на противоположной стороне дороги. Ни в нем самом, ни в водителе не было ничего особенного, мужчина на переднем сидении даже не смотрел в мою сторону, но почему-то я встревожилась. Тонированные стекла сзади не позволяли увидеть, есть ли внутри кто-нибудь еще. Ровным счетом ничего подозрительного, но я торопливо отошла от автомобиля подальше, прежде чем вскинуть руку, чтобы остановить туктук. И даже потом, отъехав на достаточное расстояние, я не прекращала оглядываться и вздохнула свободно лишь после того, как внедорожник пропал из виду.

Инстинкт или простая паранойя – никогда не знаешь наверняка, пока не стало слишком поздно. Как бы то ни было, я не собиралась позволить глупым подозрениям испортить мне вечер. Даже если это был кто-то, посланный Луисом Каро, чтобы проследить за мной и сбросить Итана за борт во время круиза. Или после.

Определенно лучше после.

Если правы те, кто утверждает, будто наше сознание определяет реальность и что многое зависит от установок и настроения, то нет ничего удивительного, что Итан, с которым мы встретились в половине восьмого у торгового центра «River-City», показался меня особенно милым. Я еще не до конца простила его за предыдущий вечер, но была настроена позволить ему загладить вину. Или свалить ее на Луиса Каро.

Вместе с Итаном меня дожидались трое его друзей: Харли, Дик и Джеймс. Последний, кстати говоря, оказался тем самым парнем, что два дня назад обвинил меня в продажности. Судя по его безмятежной улыбке и отсутствию и следа смущения, он обладал не очень хорошей памятью на лица.

Через несколько минут после того, как Итан мне всех представил, к нам присоединились еще две девушки, обе сиамки, и мы направились к пристани. Предъявив персоналу зеленые билеты, мы поднялись на верхнюю палубу «Chao Phraya Princess». Здесь нас ожидал шведский стол с одной стороны, и великолепный вид на город – с другой. На идеально сервированном столике стояли наполненные приветственные бокалы, содержимое которых, к большому неудовольствию некоторых мужчин, оказалось соком. Но я была только рада этому. После вчерашнего вечера я стала более щепетильной в вопросе алкоголя.

После отплытия основная масса гостей потянулась к длинным столам с едой, желая поскорее наполнить тарелки и приступить к ужину, поэтому, даже оказавшись в очереди рядом с Итаном, я смогла переброситься с ним всего парой фраз. Он спросил, что стоит попробовать в первую очередь, я указала ему на пару блюд, и в следующий раз мы встретились уже только за столиком. Остальные еще не вернулись, и мы получили возможность поговорить немного тет-а-тет.

Стоило мне бросить взгляд на лицо Итана, и я сразу поняла, что сейчас он снова начнет извиняться. Сегодня, казалось, был день извинений. Мне не хотелось снова поднимать эту тему, поэтому я заговорила первой, решив сразу взять беседу в свои руки.

– Кто такая Эсмеральда?

Этот вопрос вертелся у меня на языке с тех самых пор, как я прочла записку агента. Я смутно припоминала странные прозвища, которые он дал нам с Нуккидом прошлым вечером, но тогда это не показалось мне особенно важным. Теперь же мне стало любопытно. Нуккид, как я поняла, знал, о чем идет речь, однако спрашивать его я постеснялась. Я видела, что слова Каро задели его, и не хотела бередить рану.

Я была уверена, что Итан не вспомнит деталей того разговора. Судя по выражению лица австралийца, так оно и было. Вопрос оказался для него полной неожиданностью.

– Танцовщица, цыганка, – ответил он и слегка нахмурился, отложив вилку. – Это из «Собора Парижской Богоматери», – сказал он, будто это все объясняло.

Отлично. Я только что выставила себя полной дурой, не знающей очевидных вещей. Пришлось восхищенно улыбаться и хлопать ресницами, чтобы немного сгладить впечатление. Озадаченное выражение исчезло с лица Итана, и он ответил на мою улыбку. Теперь он выглядел довольным, даже, скорее, самодовольным.

Старый, как мир, трюк. Мужчины часто жалуются на глупость женщин, но это не более, чем лицемерие с их стороны. Что бы они стали делать, если бы не перед кем было похвастать своими знания и умениями? Первое правило соблазнения: дай мужчине почувствовать свою важность и незаменимость. Хватит даже иллюзии власти.

– Расскажи, – попросила я.

– Ты правда не знаешь, кто такая Эсмеральда? Впервые вижу человека старше десяти лет, кто не знает про нее. Ты даже мюзикла не видела?

Я отрицательно покачала головой.

– Это ведь что-то французское? – спросила я, проявив чудеса дедукции.

Определила местонахождение Парижа с точностью до государства! Нуккид бы мной гордился.

– Да, французское. Это книга Виктора Гюго.

– И о чем она?

Мой вопрос заставил его задуматься. То ли сюжет был слишком сложен для застольной беседы, то ли Итан знал не многим больше моего. Я почему-то склонялась к последнему.

– Эсмеральда, она… В нее влюбился Квазимодо и этот, как его… священник. А она влюбилась в Феба, солдата, но у него была невеста, и она…

Итан умолк, и я обрадовалась возможности прервать его сбивчивый рассказ. Серьезно, что у него за проблемы с речью?

– А этот Квази… Казо… Как ты сказал?

– Квазимодо, – подсказал Итан.

– Точно. Он кто?

Я не могла вспомнить, как Луис назвал Нуккида, но мгновенно узнала нужное слово, когда Итан произнес его.

– Слуга священника, горбатый уродец. Убил священника после того, как тот повесил Эсмеральду. И потом сам умер. От горя, – Итан, очевидно, пытаясь сгладить впечатление, рассмеялся, но меня передернуло от его смеха.

– Там хоть кто-нибудь выжил? – спросила я.

– Кажется… Феб, точно. Он выжил. Женился.

Судя по тону, каким это было сказано, подобная перспектива казалась моему собеседнику не слишком радужной. Наверное, так оно и должно быть, когда ты беседуешь с потенциальной любовницей, а дома тебя дожидается невеста. Мне тоже было не очень весело.

К тому же теперь, зная, что имел в виду Луис, я была рада, что не понимала этого тогда. Насколько бы остроумной ни была шутка агента, едва ли бы я смогла оценить ее по достоинству в том нервном, возбужденном состоянии, в каком я была вчера вечером. Даже сегодня она казалась мне слишком злой и грубой. Никто никогда не утверждал, будто Нуккид – красавец, но я ни разу не слышала, чтобы его в лицо называли уродом, пусть он им и был.

Луис не имел права так говорить. По непонятной причине я злилась и на Итана тоже. За то, что он знал эту историю и рассказал мне ее, за то, что, даже не зная, что это для меня значит, повторил обидные слова, за то, что смеялся. В Луисе Каро было столько яда, что одного только воспоминания о нем было достаточно, чтобы испортить мне настроение и превратить в монстра даже такого милого и безобидного человека, как Итан.

К счастью, в этот момент к нам присоединилась остальная компания, и неприятная тема была закрыта. Какое-то время все мы уделяли больше внимания еде, чем друг другу, но постепенно разговор оживился. Сначала мы говорили о Таиланде, о местах, в которых когда-либо побывали или надеялись побывать, о городе, что, украшенный вечерней иллюминацией, тянулся за бортом. Когда мы в подробностях обсудили особенности флоры и фауны популярнейших островов-курортов и всевозможные праздники и фестивали, которые на них проводятся, речь коснулась Австралии. И тут заговорил Харли, который оказался бывалым путешественником и, как следовало из его слов, объездил весь континент. Мы все с равным интересом слушали его рассказы о городах и побережьях, о красоте пустыни и экстремальном серфинге.

Я никогда не была большой фанаткой тропического климата, более того, Австралия всегда казалась мне местом довольно-таки скучным и однообразным, но к концу нашего путешествия даже я не могла не признать, что побывать в Австралии было бы здорово. Пожалуй, если я окончательно испорчу отношения с Пхатти, можно будет сбежать туда. Думаю, это будет последним местом, где меня стали бы искать.

Два часа на теплоходе в приятной компании пролетели незаметно. Из обрывков фраз и некоторых намеков я поняла, что это лишь начало долгой, разгульной ночи, однако я не собиралась задерживаться. Вероятно, Итан, приглашая меня, рассчитывал на большее, однако его ожидания волновали меня меньше всего. Этот ужин был моей местью Луису, но я не хотела слишком уж провоцировать его.

Когда мы сошли на берег, я повернулась к Итану и протянула руку, полагая, что формальная благодарность и прощание поумерят его пыл. Он послушно сжал мои пальцы, однако не торопился их отпускать.

– Спасибо за приглашение, ужин был просто великолепным, – со значением произнесла я и попыталась освободиться. – Мне пора.

Вместо того, чтобы понять не слишком тонкий намек, Итан взял меня под руку, накрыл мою ладонь своей, когда я попыталась отстраниться, и, повернувшись к остальной компании, сказал:

– Киу права, нам пора.

Не знаю, куда подевался робкий, заикающийся мальчик. Может быть, он весь вечер набирался храбрости, чтобы в этот момент выглядеть настоящим альфа-самцом. Я ничего не могла поделать с глупой улыбкой на своем лице. Мне было одновременно и смешно, и приятно.

– Ты уходишь? – игриво спросила я шепотом, поднявшись на цыпочки, чтобы меня услышал только Итан.

– Мы уходим, – понизив голос, ответил он.

– Мы же договаривались…

– Я ни о чем с тобой не договаривался, – от неизвестно откуда взявшейся уверенности в его голосе мне сделалось жарко.

Его красивые черные глаза были совсем близко, я мысленно послала Луиса далеко-далеко и кивнула.

Мы попрощались, и я постаралась не замечать слишком уж красноречивых взглядов, которыми обменялись между собой Харли и Джеймс.

– Куда? – спросила я.

– Выбирай.

– Где ты остановился?

– Отель «Золотой Сиам».

– Это неблизко.

Он согласно кивнул. Собрав остатки благоразумия, я сказала:

– Мне нужно домой.

Я прекрасно понимала, что если пойду за Итаном, ничем хорошим для меня это в итоге не закончится. Пхатти будет в ярости, если узнает. А я пока не была готова пожертвовать всем даже ради самых прекрасных глаз на свете. Путь домой был самым безопасным вариантом – там меня ожидала неприступная крепость в лице Суды. Уж она-то сумеет позаботиться о моей добродетели.

Итан не стал спорить:

– Тогда я провожу тебя до дома.

– Только до дома, – прошептала я, чуть отстранившись.

Некоторое время Итан просто смотрел на меня, и я видела, что его взгляд, скользя по моему лицу, то и дело возвращается к губам. Наконец, он кивнул, и, взявшись за руки, как дети или влюбленные на поздравительных открытках, мы двинулись прочь от пристани.

Мы прошли весь путь до моего дома пешком, и, когда добрались, было уже довольно поздно. Конечно, глупо было тратить три часа на дорогу, которая обычно занимала тридцать минут, но погода была на удивление приятной, и пешая прогулка показалась мне отличной альтернативой душным клубам или затворничеству в собственной комнате. Я не могла вспомнить, когда в последний раз просто гуляла по городу, никуда не торопясь и не опаздывая.

К тому же темнота благотворно влияла на Итана. Когда не сбивался и не заикался, он был довольно-таки интересным собеседником. Мы говорили о глупостях и банальностях, но это казалось правильным, наиболее уместным. Мои беседы с Луисом всегда таили в себе подводные камни: скрытую иронию, иногда даже угрозы. Итан был совершенно другим. Легким, понятным, безопасным.

Это не отменяло того, что временами он по-прежнему казался мне смешным и немного нелепым. Я не собиралась влюбляться в него, нет, но не стала противиться, когда он попытался меня поцеловать. Это был нежный и сладкий поцелуй, очень отличный от поцелуев Луиса, что делало его лишь еще более приятным.

Я знала, что дома меня ждет очередная порция наставлений и что завтра придется решать вопросы с Нуккидом и Пхатти, но на душе у меня было светло и радостно. Я уже очень давно не испытывала подобного комфорта рядом с другим человеком и почти успела убедить себя, что мне вообще противны чужие прикосновения и близость. Но с Итаном все казалось простым и естественным.

Он поцеловал меня еще раз, когда мы добрались до нужного подъезда, и я ясно дала понять, что на этом наше романтическое приключение заканчивается. Я не могла сдержать улыбки и подозревала, что глаза у меня блестят чересчур ярко, однако ничего не могла и не хотела с собой поделать. Разве я не имела права побыть счастливой хоть чуть-чуть?

Очевидно, нет. Я задрожала, увидев темно-синий внедорожник, который заметила еще днем, когда выходила из дома. Он был припаркован все на том же месте, разве что внутри никого не было. Скорее всего, это ничего не значило, но я не могла избавиться от тревожного чувства. Итан обернулся и проследил за моим взглядом.

– Его машина?

Я не сразу поняла, кого он имеет в виду.

– Я не знаю.

Но мысль о том, что дома меня может поджидать Луис, была подобна тропическому ливню. Она обрушилась на меня с огромной силой и смыла улыбку с моего лица.

Агент говорил, что сегодня меня не побеспокоит, но, строго говоря, уже было «завтра». К тому же мои последние слова могли повлиять на его планы.

А Суда? Что он с ней сделал?

– Мне надо идти, – сказала я, бросив последний взгляд на Итана и на подозрительный автомобиль за его спиной.

– Хочешь я поднимусь с тобой?

– Нет, – ответила я, не оборачиваясь.

Присутствие Итана могло только все усложнить. Если это действительно был Луис, я должна была встретить его одна. И Суда… Только бы с ней все было хорошо!

Я бегом пересекла холл и попыталась вызвать лифт. Кнопка на панели отказывалась загораться, а из шахты не доносилось ни звука. Помедлив лишь несколько ударов сердца, я бросилась к лестнице. Мои каблуки звонко простучали по цементному полу.

На лестнице меня встретил практически абсолютный мрак. Лишь из узких окон под самым потолком пробивалось несколько разноцветных, мигающих огоньков. Оранжевый сменялся синим, затем зеленым. Я остановилась, пытаясь отдышаться, и начала осторожно подниматься. Меньше всего мне хотелось упасть в темноте и что-нибудь сломать.

Возможно, я услышала какой-то шорох – из-за отсутствия света мой слух обострился. А, может, дело было все в том же инстинкте, но, поднявшись на несколько пролетов, я поняла, что не одна. Сзади кто-то был. И он шел за мной. Стоило мне остановиться, и он тоже замирал.

Я не видела его – даже в темноте я боялась оглянуться. И вдруг вспомнила, как бежала по лестнице после того, покинув квартиру Эмили. Тогда я спускалась, ничего не замечая вокруг, хотя в окна бил яркий солнечный свет. Я бежала, спасая свою жизнь, считая, что за мной может следовать убийца моей подруги.

Несмотря на очевидные различья, в этот момент я испытала то же чувство паники и бессилья. Я опустила плечи, ссутулилась и пригнула голову, ожидая удара в спину. Кровь стучала у меня в висках, дыхание было громким и прерывистым. Кто бы тогда ни прятался в квартире Эмили, теперь он нашел меня.

А у меня не было сил даже на то, чтобы убежать.

Я простояла на месте, боясь пошевелиться, несколько минут. Я чувствовала, что человек за моей спиной также оставался неподвижен. До меня не доносилось ни звука, но я была уверена, что он все еще там. Все еще ждет чего-то.

Я начала медленно подниматься. Каждая ступенька была маленьким Эверестом. Капля пота сбежала по спине, и я вздрогнула. Так холодно мне в последний раз было в квартире Эмили. Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, я шла наверх, и кто-то невидимый шел за мной следом.

Тонкая полоска света выбивалась из-за приоткрытой двери, освещая цифру на стене. Мой этаж. Я не могла бы в тот момент сказать наверняка, что означала эта цифра, просто начертание показалось знакомым.

На площадке перед дверью было светло, и несколько ступеней я просто перепрыгнула, стремясь к свету, как в спасительную гавань. На пороге я обернулась – глупо или смело? – и никого не увидела.

Суда уже спала. Я слышала ее приглушенный храп из-за двери. И больше никого в квартире. Ни следа Луиса. Я прошла в свою комнату и зажгла свет, чтобы удостоверится, что никакие ужасы не прячутся в углах. Все выглядело так, как и накануне.

Я нервно рассмеялась и сжала пальцами виски. Могло ли так случиться, что удар, полученный в квартире Эмили, оставил свой след во мне, и теперь подобные приступы подозрительности и паники станут чем-то регулярным?

Я вздрогнула всем телом, когда зазвонил телефон.

«Как тогда», – промелькнула глупая мысль.

Двигаясь нарочито неторопливо, я открыла сумку и взглянула на экранчик. Скрытый номер. Желание отклонить звонок вспыхнуло и тут же было заглушено более практичными, рациональными соображениями. В моей ситуации не следовало ничем пренебрегать, ни одним звонком.

Я нажала на кнопку приема.

– Алло?

Тишина на том конце напомнила мне последний разговор с Луисом, когда пауз было больше, чем слов. В этот раз, правда, молчание не затянулось. Две секунды, и послышался щелчок отбоя. Почему-то это напугало меня даже больше, чем возможный преследователь на лестнице. Я бросилась поспешно закрывать дверь и жалюзи, после чего выключила свет и забралась под простыню, служившую мне одеялом, не раздеваясь. Как ребенок, боящийся оставаться ночью один, я дрожала и прислушивалась к каждому шороху. Что там за скрип? А это ли не шаги?

Я понимала, что веду себя, как идиотка. Все было хорошо, это был хороший день – никаких поводов для паники. Я сморгнула злые слезы и плотнее закуталась в тонкую, легкую ткань, словно она могла оградить меня от всего зла в мире.

@темы: Кун Киу

---

Лето такое лето

[L.Z.]

За окном светит солнце. Если вы обитатель южных широт и для вас в
этом нет ничего особенно замечательного, то просто простите за
безалаберность и отсутствие более осмысленных постов.

Если же вы, как и я, бледная северная немощь, которая, выползя на
балкон, впервые за пять лет не сгорела и не облезла на следующий день,
то, думаю, меня поймете. Дача, карьер, водяные пистолеты и бессовестно
голубое небо.

Киу? Какая еще Киу?

@темы: Разное

---

Глава 8

[L.Z.]

Глава 8

Утро субботы по солнечности ничуть не уступало пятничному, что, в общем-то, не являлось редкостью в этих краях. Кто-то даже мог бы подумать, что за прошедшие сутки в мире мало что изменилось, но лично для меня разница была огромной. И причина этого крылась даже не в том, что этим утром Суда была дома, а с кухни вкусно тянуло домашней едой, дело было во мне. Не было больше ни безрассудной радости, ни черного отчаянья, только размеренное, уравновешенное спокойствие. И оно не грозило в любой момент обернуться истерикой.

Я встала поздно, приняла душ и позавтракала под взглядом Суды, наблюдавшей за мной с привычным осуждением. Ее вчерашняя попытка разговорить меня ни к чему не привела, и, кажется, эта неудача сильно ее расстроила. Возможно, она начинала терять надежду сделать из меня почтенного члена тайского общества, но думать о том, чем это может мне грозить, не хотелось. Пятьдесят на пятьдесят: либо откажет в аренде, либо просто перестанет читать нотации.

Я была готова позвонить Луису и сказать все, что от меня требовалось, чтобы умилостивить его и тем самым дать Нуккиду шанс нормально переговорить с Пхатти. Я не была намерена отступаться от своих слов, однако, поняв, что в клубе осталась не только моя одежда, но и сумочка с мобильным телефоном, я испытала странное облегчение. За что тут же мысленно извинилась перед Эмили.

«Это не спасение, – напомнила я себе, – а всего лишь отсрочка».

Но я была рада и этому. Собираясь, я постоянно отвлекалась, так что сторонний наблюдатель не смог бы сказать наверняка, что это: уборка в комнате, ревизия сокровищницы или подготовка к выходу из дома. Мысленно я убедила себя в том, что сегодня мне понадобится вся удача, какую только могут мне обеспечить духи-помощники, и потому достала из шкатулки несколько амулетов, которые надевала лишь по особенным поводам. К ним присоединились шесть тонких серебряных колец – по три на каждый из больших пальцев – которые вместе образовывали подходящую к случаю гексаграмму из Канона Перемен.

Над моей кроватью висело небольшое медное зеркальце идеальной круглой формы. Шаман, продавший мне его, уверял, будто оно отпугивает злых духов, но, поскольку Суда зорко следила за всеми, кто переступал порог ее дома, проверить, насколько оно эффективно, случая так и не выпало. И все же, в один из бессчетных разов проходя из одного угла комнаты в другой за какой-то мелочью, я остановилась и очень серьезно взглянула на него. Случись что, эта комната стала бы моим последним убежищем.

Кроме того, прежде чем застелить постель, я проверила, на месте ли гусиное перо. Оно было для меня символом хороших новостей и супружеской верности. Нуккид, узнай он, что я храню перо под подушкой, от души бы посмеялся, однако ни ему, ни даже Прасету, ничего не было известно.

Ученик шамана, когда мы еще были вместе, изготовил для меня украшение, более, по его мнению, мне подходящее, поместив в смолу веточку жасмина с несколькими цветками. Тесьма, на которую Прасет подвесил амулет, давно порвалась, и я не торопилась с поисками замены. Жасмин по задумке должен был помогать мне очаровывать своих жертв, но в итоге стал лишь напоминанием о хрупкости и недолговечности счастья. Я не любила его и предпочитала хранить в самом дальнем углу ящика, но сегодня по какой-то причине достала и сунула в карман. А вдруг?

В половине двенадцатого, как раз когда я перешла от эзотерики к вещам довольно-таки приземленным и размышляла, какой оттенок помады выбрать, заглянул Нуккид. Он редко заходил ко мне, предпочитая встречи на нейтральной территории. Они с Судой одинаково не нравились друг другу, и потому я здорово удивилась, увидев его на пороге своей комнаты. Не нужно было обладать даром провиденья, чтобы понять, что ничего хорошего подобный визит не сулил. О том же говорило и мрачное, сосредоточенное выражение лица Нуккида.

– Агент пропал, – заявил он вместо приветствия. – Я не смог тебе дозвониться.

Я отвернулась от зеркала и удивленно вскинула брови, ожидая продолжения.

– И он тоже весь день не берет трубку. Разговаривал с барменом, тот сказал, что он расплатился в одиннадцать вечера, но администратор в отеле его не видел. И никто его больше не видел.

– Ты сообщил Пхатти? – после недолгого молчания спросила я.

– Пока нет.

Нуккид не сказал этого вслух, но я поняла, что винит он во всем именно меня. Ведь только из-за меня он еще не обратился к Пхатти, что, скорее всего, было нарушением их договора.

– Как это могло произойти? Он же был настолько пьян…

– Достаточно трезв, чтобы поймать такси и уехать, – сухо ответил Нуккид. – Есть идеи, куда он мог свалить?

Идей у меня не было, но сказалась давнишняя привычка.

– Может быть, Ной знает, – предположила я.

– Ной? – переспросил Нуккид, словно это не было очевиднейшим вариантом.

К кому еще обращаться, если кто-то потерялся? Правда, в случае с Эмили Ной не сильно помог, и все же у Нуккида не было причин так на меня смотреть. Мне даже стало не по себе от его пронзительного взгляда. Интересно, это он у кого научился, неужели у Пхатти? Раньше за ним такого не водилось.

– Что в этом такого? – с вызовом спросила я. – За это ему и платят, к тому же в прошлый раз он был не против поделиться информацией об агенте.

– Может быть, ты и права, – успокаиваясь, признал Нуккид. – Но мне бы не хотелось его в это втягивать.

– Почему? Боишься, что он расскажет Пхатти?

Нуккид кивнул, однако не стал упрямиться:

– Если тебе так хочется, можем к нему съездить. Пхатти так или иначе все равно узнает.

Искать агента было не так страшно, как разговаривать с ним. Не имея оснований более затягивать сборы, я была готова к выходу уже через две минуты. Исчезновение Луиса Каро стало еще одним подарком судьбы, за который я, несмотря на всю мою любовь к Эмили, была благодарна. Даже хмурая физиономия Нуккида больше не пугала и не тревожила меня.

Суда настигла нас на пороге.

– Я думала, ты собиралась провести этот день дома, – с раздражением в голосе сказала она, и я на мгновение почувствовала себя провинившимся ребенком.

Суда не хуже меня знала, что появление в нашем доме Нуккида не могло привести ни к чему хорошему. Не представляю, кем она его считала, но не удивлюсь, если моим сутенером. И в таком случае наш уход выглядел в ее глазах особенно предосудительным.

– Мы ненадолго, – ответила я, невинно хлопая ресницами. – У нас дела.

– Ну, разумеется, дела, – отозвалась она, передернув плечами, как мне показалось, брезгливо, и скрылась за дверью кухни.

– Лучше не спрашивай, – прошептала я Нуккиду, видя удивление на его лице. – Пошли скорее, пока она не решила выставить за дверь мои вещи.



Офис на втором этаже клуба был единственным местом, где, как я знала, можно было найти Ноя, но он оказался пуст. Усталый и невыспавшийся менеджер, единственный человек, помимо охранников, оказавшийся в клубе в это время, сообщил нам, что сегодня у Ноя выходной. Он отказался назвать нам его домашний адрес, но после долгих упрашиваний все-таки продиктовал номер его мобильного.

– Тупик, – произнес Нуккид после того, как несколько раз попытался дозвониться до Ноя, но каждый раз натыкался только на гудки.

Чего-то подобного я, признаюсь, и ожидала. Решение казалось уж слишком очевидным и простым. Позвонить Ною и разом узнать все тайны вселенной. Но я, если честно, даже не представляла, как остальная часть человечества обходится без всезнающего знакомого. Лезет в Интернет? Нанимает частного детектива?

– Куда теперь? – спросила я, так и не придумав ничего стоящего.

– В отель, – убежденно сказал Нуккид.

Он, казалось, ничуть не расстроился неудаче с Ноем.

– Ты же уже был там. В отличие от Луиса.

– Не в тот, другой. Ты говорила вчера, что оставила его в отеле. Может быть, он вернулся туда, чтобы освежить воспоминания, после того, как ты превратилась в гарпию?

– Он сам виноват, – проворчала я, но назвала адрес отеля.

Я сильно сомневалась, что Луису захотелось бы туда возвращаться. Но объяснять это Нуккиду я не собиралась, предпочитая не разглашать подробности неудачного свидания.

Разумеется, в отеле нас ждало разочарование. Администратор клялся, что после того, как агент покинул номер вчера вечером, его больше не видели. Нуккид предположил, что агент мог заплатить рабочим отеля за молчание и даже порывался сам осмотреть номер, но администратор наотрез отказался выдать нам ключ. По его словам, нужную нам комнату с тех пор снимали уже дважды.

– Куда теперь?

– Мы могли бы попытаться найти таксиста, – предположил Нуккид.

– Каким образом? – с сомнениеv спросила я. – Не думаю, что кто-нибудь записал номер.

– Как знать. Утром я не спрашивал об этом.

Мы стояли перед входом в отель, и я начинала подозревать, что и у Нуккида иссяк запас идей. Время шло, и мне начала передаваться его тревога. Что если мы так и не отыщем агента? Что если с ним что-нибудь случилось? Я уже и думать забыла о том, что мне придется сказать, когда агент таки отыщется. Это казалось мелочью по сравнению с тем, что может сделать Пхатти или – что почему-то было куда важнее – сказать Алек, если им станет известно о случившемся.

Мы с Нуккидом переглянулись, полностью разделяя опасения друг друга. Мы оба понимали, насколько непростой задачей было отыскать конкретное такси в таком огромном городе, но ни один из нас пока не был готов сдаться.

– Что ж, неплохая мысль, – не совсем искренне сказалf я. – К тому же я все равно собиралась забрать свои вещи.

Ночные клубы днем, как правило, представляют собой довольно-таки жалкое зрелище. То, что накануне казалось уютным и таинственным, из-за излишней очевидности и конкретности теряет все свое очарование. Диджейский пульт, сверкавший разноцветными огнями и бывший сердцем вечера, задававшим всему ритм-пульс, превратился в неприглядную коробку с кучей проводов и рычажков. Стали видны неровности пола и неотмывающиеся разводы на столиках. На потолок даже смотреть не стоило – это было царством железных пауков, свивших паутину, чтобы поймать на ужин тройку другую незадачливых прожекторов. Они понуро висели, ослабевшие и тусклые, потеряв всякую надежду однажды вырваться на свободу.

Нуккид ушел искать менеджера, а я направилась в раздевалку. Здесь также было пусто, а свою одежду я нашла сваленной в углу. Другие танцовщицы – или то был кто-то из персонала? – ее не пожалели. Сумочку пришлось искать дольше, и я забеспокоилась, как бы ее кто-нибудь не стащил. Но в конце концов отыскалась и она, за одной из ширм. Я первым делом принялась осматривать содержимое: кошелек, мобильный, косметика – все было на месте. Перебирая свои пожитки, я почувствовала что-то твердое в боковом кармане и полезла туда. Конверт с моим именем. Заинтригованная, я вынула из него сложенный вдвое лист.

Я никогда не видела почерка агента, но почему-то сразу поняла, что это от него. Уж очень начертание букв походило на самого Луиса Каро – тонкие, аккуратные линии, чуть вытянутые по вертикали буквы. Никаких завитков или дополнительных штрихов, ничего, что могло бы придать почерку воздушность или тяжеловесность.

Я развернула записку.



«Моя дорогая Эсмеральда!

Мне хочется надеяться, что мы стали жертвами простого недоразумения. Я верю, что в скором будущем все встанет на свои места и мы лишь посмеемся над нашими сегодняшними переживаниями.

К сожалению, завтра мы не увидимся. Я буду занят, но непременно позвоню тебе, как только освобожусь. Я очень ценю все то, что ты делаешь, но не стоит из-за меня беспокоиться.

Л.Каро



P.S. Можешь использовать эту записку в качестве индульгенции в случае, если Пхатти заподозрит (совершенно необоснованно), будто ты недобросовестно исполняешь его поручение».



Меня особенно взволновали два слова: индульгенция и недоразумение. Первое было просто непонятным, зато второе настолько вывело из себя, что я тут же в ярости скомкала записку, едва дочитав последнюю строчку.

Так значит все это было простым недоразумением!

Эмили умерла по недоразумению! Секс в отеле был не насилием, а досадным недоразумением! Как и драка в баре! И чертово пари! Как просто! Пресветлые духи, как же это я сама не догадалась?

Я пулей вылетела из раздевалки и, увидев в холле Нуккида, разговаривавшего с менеджером, швырнула ему в лицо записку. Спроси меня кто-нибудь в этот момент, почему я злилась на Нуккида, я бы не смогла дать какого-то определенного ответа. Может быть, потому что он принял сторону агента. Может быть, потому что сделал недостаточно, чтобы оградить меня от Пхатти. Или просто потому что он был мужчиной, а в тот момент я ненавидела всех мужчин.

Так или иначе, швырнув записку и не обратив внимания на ошеломленного менеджера, я выскочила на улицу под горячие лучи немилосердного тайского солнца и, в первые несколько секунд ничего перед собой не видя, оказалась в самом центре какой-то группы туристов. Они бросали на меня недоуменные взгляды, оживленно переговаривались между собой и шли мимо. Им приходилось обходить меня, так как сама я приросла к месту и, запрокинув голову, отчаянно пыталась сморгнуть неуместные слезы.

Когда последний из говорливых туристов, пару раз обернувшись ко мне, скрылся за поворотом, из дверей клуба вышел Нуккид. В здоровой руке он сжимал измятый клочок бумаги. После того, что я только что сделала, я ожидала, что он тоже разозлится, но он выглядел довольно-таки благодушным.

– Так значит, это входило в его планы, – сказал он, словно самому себе.

Я опустила голову, теперь уже уверенная, что не разревусь, и кивнула. Столько волнений, страха… и ради чего? Недоразумение. Как и наши сегодняшние попытки отыскать агента. Глупость, не стоящая упоминания.

– Он звонил тебе?

Я достала из сумочки мобильный и проверила. Два пропущенных звонка от Нуккида, один – с неизвестного номера, не местного, смска от Таши и еще три – от Ради.

– Нет, – ответила я, – он мне не звонил.

Нуккид кивнул, дернул подбородком, взъерошил волосы за левым ухом и наконец уставился на меня.

– Я должен сказать Пхатти.

– Я понимаю.

– Сможешь сама добраться домой?

– Разумеется.

Вся злость выгорела внутри меня, и на оставшемся пепелище хрипло каркали вороны, высматривая с искореженных огнем ветвей, чем бы еще поживиться. Я решила кинуть им жалкие остатки собственного самолюбия.

– Он ведь не просто так приехал, не так ли? Не только затем, чтобы нервировать Пхатти и изводить меня? Может быть, ему даже про шамана, убившего Эмили, известно. А я только мешаюсь под ногами, – это больше походило на монолог, но я говорила, не спуская глаз с Нуккида. Мне показалось, что я наконец сумела ухватиться за нужную мысль и задать правильный вопрос. – Зачем он здесь на самом деле, Кидо?

По лицу Нуккида пробежала тень, он открыл рот, чтобы ответить, но мне не суждено было узнать, что он собирался сказать, так как в этот момент у меня зазвонил телефон.

На экране высветился незнакомый мне номер. Тот самый, не местный.

– Алло? – осторожно произнесла я.

– Киу, наконец-то! Это ты? – раздался в трубке смутно знакомый мужской голос.

Не Луис.

– Да, это я.

– Агент? – шепотом спросил Нуккид, но я отрицательно покачала головой.

– Это Итан, – произнес голос.

– Итан? – удивленно переспросила я, одновременно отвечая на немой вопрос Нуккида.

– Спроси его, не знает ли он, куда уехал агент, – снова зашептал он, но я лишь отмахнулась, так как было сложно одновременно слушать обоих.

– Да, помнишь, мы встречались вчера в баре…ты не помнишь? Нет, это даже хорошо, если не помнишь, – сбивчиво проговорил Итан, и я не смогла сдержать гримасу.

Я бы действительно предпочла не вспоминать.

– Нет, нет, я помню.

Даже слишком хорошо.

– Это плохо, – затем последовала долгая пауза, в течение которой он, казалось, собирался с мыслями. – Послушай, я понимаю, что вел себя, как идиот. Я обычно почти не пью, не знаю, как это вышло… Черт, наверное, я вообще не должен был лезть не в свое дело…

– Наверное, – сдержанно проговорила я, посмеиваясь про себя. – Голова сильно болит?

– Нет, я… то есть да, сильно, но я не об этом… Мне… Я… – снова пауза, на этот раз длиннее предыдущей. Возможно, он ждал, что я скажу что-нибудь, но я не торопилась прийти ему на помощь. – Послушай, я всего лишь хотел, как лучше. Я думал, ты не хотела оставаться с ним, с Луисом. Я не знал, что так получится. Я не понимаю, как это случилось. Обычно я не пью.

– Это он дал тебе мой номер? – спросила я, устав слушать его заикания.

– Да. Он…

Итан замолчал, видимо, пытаясь сообразить, как будет лучше рассказать мне про обстоятельства, при которых это произошло. В частности, про заключенное ими пари.

– Он вчера, то есть мы, я и Луис, мы поговорили вчера, и мы… – неуверенно начал Итан, но я уже устала от его лепета.

– Да, я знаю, – перебила его я. – Луис мне вчера уже все объяснил.

– О! – он снова умолк.

Я досчитала до десяти, но ничего вразумительного не последовало.

– Если ты считаешь, что я соглашусь…

– Нет, нет, что ты! Я знаю, идиотская ситуация, – снова заговорил он. – Я не хочу принуждать тебя, ни в коем случае, особенно после всего, что произошло вчера… – он снова перебил себя, послышался тяжелый вздох. – Послушай, я вообще звоню, чтобы извиниться.

На этот раз его голос звучал ровнее. Не знаю, что он там с собой сделал: ущипнул за руку, отвесил подзатыльник или вылил на голову ведро холодной воды, – но блеянье превратилось в нормальную человеческую речь. Однако я все равно не торопилась становиться сговорчивее. По некой причине, в суть которой мне не слишком хотелось вникать, я была настроена оставаться холодной и непреклонной.

– Я уже догадалась, – сухо бросила я и взглянула на часы, хотя Итан и не мог меня видеть.

– Я… Извини меня. Мне действительно очень жаль, что все так вышло.

– Мне тоже.

– Киу, послушай, если я могу хоть что-нибудь для тебя сделать…

– Сомневаюсь.

– Он… он ведь не обидел тебя? – казалось, в его голосе звучало искреннее участие, но мне все равно захотелось рассмеяться. – Я вчера быстро вырубился и почти ничего не помню, но если он…

– Не беспокойся за меня. Он был не менее пьян, чем ты, и едва держался на ногах. Кстати, не знаешь, куда он мог потом уйти? – спросила я, решив, что пора уже перейти к делу, интересовавшему меня куда больше всех этих извинений.

– Он мне ничего не говорил. Когда я проснулся, его уже не было, и потом я…

– Жаль, это бы помогло, – перебила я его, не особенно горя желанием узнавать, что было с Итаном после того, как ушел Луис. Наверняка ничего эстетически приятного.

– Прости, я действительно не знаю, и мне жаль, что…

– Не беспокойся, – повторила я тоном, подразумевающим «Спасибо за помощь, но теперь ты можешь удалиться».

– Я… да, хорошо, – Итан опять смешался, и я уже была готова нажать отбой, когда он заговорил снова. – Не хочешь встретиться где-нибудь сегодня?

Я закатила глаза и едва не застонала вслух. Итан отчаянно напоминал мне щенка, неуклюжего и слюнявого, который, в принципе мог бы оказаться довольно-таки милым, если бы не его нелепое желание оттрахать мою ногу. Его даже пнуть нельзя было без того, чтобы не испачкаться.

– Итан! – как можно более сдержанно произнесла я. – Я же сказала тебе, что не собираюсь участвовать в вашем с Луисом пари.

– Я знаю, знаю, но это не то. Я имею в виду, это не имеет никакого отношения к Луису.

– Позволь мне не поверить.

– Я серьезно. Послушай, мы с друзьями сегодня ужинаем на корабле. Ну, знаешь, ужин в ресторане и круиз по реке одновременно. Я просто подумал, что, наверное, ты могла бы присоединиться к нам.

– В качестве кого? – холодно поинтересовалась я.

На этот круиз меня приглашали по несколько раз в неделю. По не понятной мне причине он пользовался особой популярностью у моей целевой аудитории.

– Друга. Просто друга, Киу, я серьезно, – Итану в очередной раз удалось справиться с волнением, его голос зазвучал увереннее. – Клубы и бары – это здорово, но мне бы хотелось увидеть город. И мне показалось, что круиз идеально подойдет. И ты могла бы нам что-нибудь рассказать в неформальной обстановке.

– Так тебе нужен экскурсовод? – спросила я, недобро улыбнувшись.

Я посмотрела на Нуккида, терпеливо ожидавшего меня, и приставила указательный палец к виску, имитируя пистолет.

– Вешай трубку, – беззвучно, одними губами посоветовал он.

– Ну, не только это, – рассмеялся на том конце Итан.

Разумеется, не только. Я уже не питала никаких иллюзий по поводу мужчин, нуждающихся в услугах гида. Нуккид был прав, пора было завязывать с этим… гхм, недоразумением.

– Итан, я не смогу. Всего наилучшего, – сказала я и, не дожидаясь, пока он ответит, повесила трубку. – И почему мне так везет на придурков?! – с чувством воскликнула я.

– Ты действительно хочешь это знать? – отозвался Нуккид. – Киу, по поводу Пхатти…

– Да?

– Я постараюсь поговорить с ним об Эмили, но ты сама понимаешь, после того, что случилось с агентом…

– Ты собираешься все рассказать ему? Я имею в виду о вчерашнем.

– Нет, не собираюсь, – голос Нуккида звучал глухо. – Но что-то же мне придется ему рассказать!

Не находя больше слов, он снова дернул подбородком и махнул на меня рукой.

– Поезжай домой. Будь на связи.

Он направился к припаркованной машине, а я – к ближайшей остановке скайтрейна.



Если Суда и была рада тому, что я вернулась к обеду, то никак этого не показала. Я слышала, как она возится на кухне, но не зашла, чтобы поздороваться. Мне казалось, я имела полное право чувствовать себя незаслуженно оскорбленной – я вышла из дома и вернулась, не натворив никаких глупостей. Более того, я отказалась от непристойного предложения, чем, несомненно, улучшила себе карму. Так что все подозрения Суды были беспочвенны и необоснованны.

Вот только, скажи я это вслух, меня бы тут же поразила молния.

После напряженного утра было так приятно растянуться на постели и глядеть в потолок, ни о чем не думая. Нужно ли говорить, насколько непродолжительным было мое счастье?

@темы: Кун Киу

---

101 лис - Часть вторая

[L.Z.]

12. Мистический характер лисы приобрели,
предположительно, из-за того, что их норы часто находились рядом с
могилами. Суеверные китайцы, заметив это, приписали им связь с мертвым. И
решили на этом не останавливаться.

13. Впервые в китайской литературе Девятихвостые лисы упоминаются в трактате “Книга гор и морей”, который относится к эпохе Хань (206 до н.э. — 220 н.э.). Но это говорит лишь о том, что к тому времени простому народу о лисах-оборотнях уже было хорошо известно.

14. «Засветились» лисы даже в официальных хрониках: в «Истории поздней Хань”, “Истории династии Вэй”, “Истории династии Цзинь”, “Новой истории династии Тан” и т.д. Ну а упоминаниям в художественной литературе и фольклоре нет числа.

15. Лиса-оборотень представлялась китайцу зверем особенным. Вот что о ней говорится в «Книге гор и морей«: Там есть животные, по виду – такие как лиса, но с девятью хвостами, голоса их похожи на плач младенцев. Могут есть людей, (человек же), съевший (такую лису) не боится яда змей.

16. Отношение к лисам уже в тот период было
неоднозначным. С одной стороны, они представлялись вредителями: «Край
этот страшный – рыжих лисиц сторона» («Шицзин»); с другой же: «Лисы,
появившись в стране Цинцюго, ставились в ряд с такими, считавшимися
счастливым предзнаменованием, животными, как дракон, феникс, цилинь…”
(Хэ Синь).

17. В последующие века китайские летописцы и географы никак не могли прийти к соглашению: добрые лисы или злые и стоит ли радоваться встрече с ними. Уже упоминавшийся выше Хэ Синь предположил даже, что лиса имеет отношение к браку, так как “цзю вэй” (девять хвостов) следует понимать как “цзяо вэй”, то есть “спариваться”.

18. Если Девятихвостый лис ассоциировался с
божествами, драконами и фениксами, то лисы помладше не вызывали у народа
подобного пиетета, хоть и оставались животным необычными. Встреча с лисой
(особенно если она выла или «плакала») была дурным предзнаменованием.
Возможно, потому что эти рыжие бестии умели перевоплощаться,
«одурачивать» мужчин, вступать с ними в интимные отношения и пить их
«жизненный эфир». Не всякому такое понравится.

19. Как именно лисы дурачат, сказать сложно, но
известно, что они могут изменять обличья и даже являться в виде призрака
(в этом случае люди обычно не выживают).

20. Верный способ распознать оборотня и спастись от него — это подключить к делу собак. Лисы при встрече с ними принимают свой истинный облик и бросаются наутек.

21. Если же вы убежденный кошатник, то можно пригласить даоса — он сможет узнать оборотня и прогнать его. Маги и шаманы также сгодятся, но шанс успешного «экзорцизма» в их случае существенно меньше.

22. Если же в ваши края даосы не заходят, а знакомый колдун уехал погостить к тетушке, то остается надеяться лишь на удачу. Возможно, вам повезет, и лиса-оборотень окажется слишком юной — до определенного возраста они не умеют прятать хвосты.

23. Не стоит на это слишком полагаться, но, говорят, бывали случаи, когда лисы принимали свой истинный облик случайно: во время сна, опьянения или каких-либо экстремальных ситуаций.

Продолжение следует

@темы: Китай, Лисы, Разное, Традиции

---

Anita Blake, Vampire Hunter #22 — Affliction

[L.Z.]

Наверное, многие, как и я. задавались вопросом: если вампиры настолько сильнее, быстрее, умнее и в целом круче людей, почему нас еще всех не съели? И вот он ответ! Благодаря таким людям, как Лорел Гамильтон мы можем спать спокойно, так как знаем — наш покой вот уже на протяжении 22 томов бережно охраняется неутомимой охотницей на кровососущих тварей Анитой Блэйк.

Мир должен знать своих героев!

Аннотация

Some zombies are raised. Others must be put down. Just ask Anita Blake.

Before now, she would have considered them merely off-putting, never dangerous. Before now, she had never heard of any of them causing human beings to perish in agony. But that’s all changed.

Micah’s estranged father lies dying, rotting away inside from some strange ailment that has his doctors whispering about “zombie disease.”

Anita makes her living off of zombies—but these aren’t the kind she knows so well. These creatures hunt in daylight, and are as fast and strong as vampires. If they bite you, you become just like them. And round and round it goes…

Where will it stop?
Even Anita Blake doesn’t know.

@темы: Лорел Гамильтон, Новости

---

Кстати! Фаранг

[L.Z.]

Давно следовало рассказать об этом словечке, но вечно из головы вылетало.

Итак, Википедия говорит нам вот что:

Фаранг (на тайском языке: ฝรั่ง, транскрипция: farang,
лаосский: фаланг) — это слово используется тайцами для названия
европейцев. Слово прочно вошло в обиход среди туристов и европеоидного
населения, постоянно проживающего в Таиланде. В кхмерском языке так же есть родственное слово «баранг», имеющее то же значение.

Как по мне, так фаранг все же лучше баранга, но,
хоть оно и является абсолютно нейтральным по своей окласке, некоторые и
на фаранга обижаются. Дело в том, что изначально этот термин обозначал
воинов-наемников из Европы, а они в том регионе, как правило, были
французами.

Постепенно из-за антиномии, вызванной асимметричностью языкового
знака (простите хулиганку: из-за того, что слова имеют тенденцию со
временем приобретать новые значения или расширять старые), фарангами стали называть вообще всех европейцев и тех, кто имеет европеоидные черты лица.

Говорят, что тех же англичан это не особенно радует)

@темы: Таиланд, Кстати!

---

Кстати! Месяц-улыбка

[L.Z.]

Недавно, говорят, было суперлуние. В Питере во

время белых ночей его не очень-то понаблюдаешь, так что приходится
верить на слово. И тем не менее речь сегодня пойдет как раз о владычице Луне, ее фазах и видах.

Все мы знаем из курса средней школы, что Луна — это
естественный спутник планеты нашей Земли, имеет условно сферическую
форму и вращается вокруг названной планеты со скоростью примерно 1
оборот за 29 суток 12 часов 44 минуты 2,82 секунды. Говорю примерно, ибо
орбита Луны имеет эллиптическую форму, из-за чего скорость оборота немного изменяется.

То, какой мы видим Луну в небе зависит от времени и места. Первое определяет ее фазу, второе — угол наклона.

Если вы — счастливый обитатель 45 параллели, то в течение месяца будете наблюдать следующее:

Если же вам повезло родиться «с краю», то все намного интереснее. Например, Киу, которая наблюдает за Луной из Бангкока (что существенно ближе к экватору) видит совершенно иную Луну:

Иными словами, горизонт завален, месяц практически лежит и больше похож на улыбку, нежели на серп.

Кстати, при переходе через экватор, он перевернется окончательно. Так
что жители Сибири и Австралии будут наблюдать Луну как будто в
зеркальном отображении. В северном полушарии молодой месяц будет
выглядеть так: ⊃ — а в южном вот этак: ⊂ .

@темы: Таиланд, Кстати!

---

Глава 7

[L.Z.]

Глава 7

У меня все валилось из рук, пальцы не слушались, и в итоге я вышла на сцену в зашнурованных лишь наполовину сапогах, оставшиеся ремешки просто обмотав вокруг голени. И это было не самым лучшим моим выступлением. Несмотря на то что мне удавалось таки попадать в ритм и двигаться вместе с остальными, не выбиваясь, себя я ощущала деревянной куклой. Я знала, что могу лучше. Но мои мысли были так далеко отсюда, что иногда я переставала замечать и сцену, и людей вокруг.

В какой-то момент я вынырнула из своей апатии, с удивлением обнаружив, что выступление практически подошло к концу. Я едва не споткнулась, переключаясь с рефлекторных движений на более или менее осмысленные. Должно быть, прошло минут двадцать с тех пор, как я поднялась на сцену. Или полчаса, если отсчитывать с того момента, когда Таши утащил меня из бара. Драка должна была уже закончиться.

Я ничуть не удивилась, когда обнаружила, что Нуккид дожидается меня прямо за сценой. Он был мрачнее тучи, а его левая бровь была рассечена. Кровь из раны уже не текла, но ниже, на веке осталось розоватое пятно, как будто бы он пытался умыться, но не слишком старательно. Нуккид не позволил мне даже зайти в раздевалку, просто схватил за руку чуть повыше локтя и потащил в зал, не говоря ни слова. С некоторым удивлением я поняла, что злится он не столько на меня, сколько на что-то еще.

Боясь даже представить, что все это значит, я послушно шла следом. Могло ли случиться что-то похуже драки между Луисом и Итаном? Я не представляла себе ничего страшнее. Уходя со сцены, я была уверена, что Нуккид встретит меня отповедью, достойной самого Пхатти, но он молчал и только отводил глаза.

Он привел меня на второй этаж, на балкон, где располагались столики и уединенные кабинеты для VIP-гостей. Я перестала что-либо понимать и даже спросила у Нуккида, куда мы идем, но он только мотнул головой и, как мне показалось, тихо выругался себе под нос. Однако минуту спустя я все поняла сама. В дальнем кабинете за столом, уставленным разнообразной посудой, среди которой все же явно доминировали рюмки, сидели они оба, Луис и Итан. И с первого взгляда я поняла, что они мертвецки пьяны.

Я плохо представляла себе, как можно надраться за столь короткое время, но факт был налицо. Итан сидел ближе ко мне, откинув голову на спинку дивана. Его рот был перекошен, а глаза блуждали. Луис был еще способен сидеть прямо, но и его немного покачивало, а движения агента были вялыми и неточными.

– А вот и наша красавица! – ухмыльнувшись, воскликнул он.

Это привлекло внимание Итана, и он поднял голову, попытавшись сфокусировать взгляд на мне. Не знаю, сколько Киу он видел в этот момент, но смотрел он не прямо на меня, а чуточку левее. От благородного рыцаря, вступившегося за меня меньше часа назад, не осталось и следа. Он был отвратительно пьян, костяшки его пальцев были сбиты, а на одежде изобиловали пятна засохшей крови и следы от опрокинутой на себя еды и выпивки. Стоило мне подойти ближе, как к неприглядной картине добавился еще и мерзкий запах. Меня замутило.

Губы Итана расплылись в глупой улыбке:

– Кииииу, – присвистнул он и потянулся ко мне, желая взять за руку, но промахнулся и упал.

Луис захохотал, наблюдая, как Итан пытается снова взгромоздиться на диван.

– Эсмеральда, ты слишком долго танцевала, – глумливым тоном проговорил он. – Фролло успел договориться с твоим прекрасным Фебом, и теперь Валь Д’Амур так и останется пристанищем любовников, а не убийц. Да-а, история вышла странная, Гюго бы удивился, – он замолк, его взгляд скользнул по мне, перешел на Нуккида, и неожиданно разноцветные глаза Луиса раскрылись шире, а на лице появилось выражение совершеннейшего восторга. – Ба! Да Квазимодо тоже тут!

Я не знала, о чем говорит Луис, кто такие Эсмеральда и Квазимодо, но почувствовала, как напрягся рядом со мной Нуккид. Чтобы ни сказал сейчас агент, это было очень обидным и очень неправильным. Он не имел права так говорить, поняла я, он вышел за рамки. Но и на этот раз Итан не попытался заставить Луиса замолчать, наоборот, он тоже посмотрел на нас с Нуккидом и истерично загоготал, содрогаясь всем телом и чуть не уронив при этом несколько рюмок со стола.

– Пойдем отсюда, – умоляюще обратилась я к Нуккиду, потянув его за рукав. – Не слушай его, он пьян. Пойдем, Кидо, прошу тебя, пойдем.

– Ну уж нет! – воскликнул Луис. Он попытался вскочить из-за стола, но, не сумев удержаться на ногах, снова упал на диван. – Ты останешься тут.

– Зачем? – в упор спросила я. – Я хочу уйти.

– А ты не хочешь узнать, о чем именно мы договорились? – нехорошо прищурившись, спросил Луис.

– И о чем же?

– Сядь, – он указал на место рядом с собой, – и я тебе расскажу.

– Пожалуй, я предпочту остаться в неведении, – сухо бросила я в ответ.

– Нет, ты хочешь узнать, о чем мы договорились! – закричал Луис, на этот раз успешно поднимаясь на ноги.

Он попытался подойти ко мне, но на каждый его шаг вперед, я делала один шаг назад, и ему никак не удавалось настигнуть меня. Он шел, пошатываясь, неуверенно передвигая ноги и держась одной рукой за стену, а я в ужасе отступала все дальше и дальше к лестнице. На ранее белоснежной рубашке Луиса было много крови, но, судя по тому, что сам он ранен не был, она вся была чужой. Я видела потрескавшуюся кожу на костяшках пальцев Итана, но я не видела подобных следов на руках Луиса. Казалось, он так и не пустил в ход кулаки, однако кровь на рубашке говорила о том, что он был непосредственным участником потасовки.

Нуккид, до этого остававшийся в стороне, шагнул ближе к Луису, и я замешкалась, не зная, что он станет делать. Заставит Каро вернуться на диван? Ударит? Воспользовавшись моментом моей неуверенности, агент одним прыжком преодолел расстояние между нами. Мгновение спустя тут же оказался и Нуккид, не позволивший Каро, неожиданно потерявшему равновесие, упасть. Нуккид поддерживал ублюдка под руку!

Луис рассмеялся. То ли над собой из-за своей неуклюжести, то ли увидев мое удивление и отвращение. Я чувствовала его дыхание на свое лице, горячее и зловонное дыхание пьяного человека. Я отшатнулась, и Луис неприятно ухмыльнулся.

– Мы заключили пари, – сказал он. – Сегодня ты была со мной, а завтра будет его очередь, – он кивнул в сторону Итана, который то ли уснул, то снова впал в пьяное оцепенение, вытянувшись на диване, – а послезавтра ты скажешь, кто тебе понравился больше. И когда ты назовешь победителя, проигравший уйдет и больше не будет мне мешать. Умно, не правда ли?

Меня передернуло от омерзения.

– Я не собираюсь участвовать в этом, – проговорила я, отстраняясь.

Луис не попытался меня удержать, но его глаза сузились, и в них появилось злое выражение.

– А что скажет Пхатти, если узнает, что ты не слушаешься? – прошипел он.

Я застыла на месте. Мерзавец был прав. Пхатти не было дела до того, плохо или хорошо со мной обращаются – лишь бы агент Даатона был доволен. А что до фантазий Луиса Каро, так это была уже исключительно моя проблема. Он желает трахнуть меня? Пожалуйста! Он заключает пари и ссужает меня другому? Милости просим! Все, лишь бы угодить дорогому гостю. До тех пор, пока ничто непосредственно не угрожает моей жизни, Пхатти не станет вмешиваться. Какую бы гнусность ни придумал Луис Каро, он только пожмет плечами и оставит меня расхлебывать заварившуюся кашу самой.

И я знала, что Нуккид также не станет защищать меня. Большую часть времени я считала его своим другом, но он всегда оставался в первую очередь подчиненным Пхатти. Что бы ни случилось, он встанет на сторону демона. Я не могла на него рассчитывать. Я не могла рассчитывать ни на кого, кроме себя, ведь даже Итан предал меня. Он похрапывал, лежа на узком сидении, и ему и дела не было до того, что происходило между мной и Луисом. Более того, очевидно, что, прежде чем уснуть, он согласился на весь этот фарс. Выпивки и предложения отдать меня ему на один день хватило, чтобы заглушить все его благородные порывы.

В мире не осталось никого, кто смог бы мне помочь. От жалости к самой себе у меня на глаза навернулись слезы, но они не тронули Луиса. Наоборот, его взгляд стал еще жестче, а тонкие губы сжались в насмешливую линию.

– Послушна своему хозяину до конца, не так ли? – протянул он и снова рассмеялся.

На то, чтобы решиться, мне потребовалась лишь доля секунды.

– Знаешь что? – прошипела я, храбро сделав шаг навстречу Луису. – Мне плевать. Мне нет больше дела ни до Пхатти, ни до Даатона, ни до тебя. Да с какой стати мне вообще слушаться кого-либо из вас? – я перевела дыхание и попыталась придать своему голосу больше спокойствия и уверенности. – А ведь, знаешь, я даже пыталась понять тебя, боялась, что с тобой что-либо случится. Хватит с меня. Больше я не стану тебя защищать.

Я старалась не смотреть на Нуккида, который, разумеется, не был в восторге от такого поворота. Я и сама понимала, что вскоре пожалею о сказанном, но остановиться уже не могла.

– Защищать меня? – поразился агент. – О чем ты, малышка?

– Пусть Кидо тебе все расскажет. А мне все равно. Даже если тебя все-таки убьют, это уже не моя забота. Светлые духи, да я, пожалуй, даже цветы отправлю тому, кто меня от тебя избавит! – и уже тише, с горечью. – Жаль только, что от Пхатти так просто не избавиться. Я ненавижу вас. Ненавижу вас всех.

Нуккид сверлил меня яростным взглядом, Луис же просто пожал плечами и, слегка покачиваясь, вернулся к столу. Он попытался растолкать Итана, но безуспешно.

– Я дал ему твой номер, – сказал агент, – завтра он позвонит, и ты встретишься с ним. И будешь хорошей девочкой. Ты поняла меня?

Он словно меня не слышал. Ничто из того, что я только что сказала, не имело для него значения. Он был настолько уверен в своей власти, что просто не обратил внимания на мой отказ повиноваться ему или кому бы то ни было.

– Ты меня поняла? – повторил он, на этот раз громче и жестче.

Разве можно сражаться с тем, кто убежден в абсолютном своем превосходстве?

Я пыталась сохранить остатки контроля, но чувствовала, что силы мои на исходе. Слишком многое случилось сегодня, слишком много страха, ненависти, обиды. Я была переполнена негативными эмоциями и чувствовала, что вот-вот взорвусь. Меня трясло от гнева и отвращения.

«Сейчас я сделаю что-то страшное, – осознала я. – Я убью его, убью Луиса Каро, как убила…»

Воспоминание обожгло меня, но вместе с тем помогло прийти в себя. Я сделала несколько шагов назад, потом развернулась и бросилась прочь. Я неслась, не разбирая дороги, доверившись инстинктам, расталкивая всех на своем пути, врезаясь в какие-то предметы, распахивая двери, пока наконец не оказалась снаружи, на заднем дворе. И, слава духам, я была здесь одна, а высоко в небе, не скрытый облаками, виднелся растущий месяц. Он улыбался мне широкой, счастливой улыбкой, и, приглядевшись, я смогла различить на нем силуэт Лунного зайца, толкущего в ступке порошок бессмертия.

Я сосредоточилась на том, чтобы просто продолжать дышать. Дышать, всего лишь дышать. Это не так уж и сложно. Прислонившись щекой к металлической двери, я глубоко вдыхала и медленно выдыхала, не отрывая взгляда от Луны.

– Ты ведь не оставишь меня, – прошептала я. – Ты не бросишь меня одну, ты всегда будешь со мной. Я долгие годы не служила ритуала, но ты все равно меня не покинешь. Потому что у меня не осталось ничего, кроме тебя. Я не вижу другого света, кроме твоего. Я знаю, ты со мной, но мне так сложно, пресветлые духи, как же сложно…

С другой стороны двери послышались шаги, и секунду спустя толчок заставил меня отскочить в сторону. К моему удивлению, дверь открыл Нуккид. Он, наверное, целую минуту молча смотрел на меня, сжавшуюся под его взглядом и ожидающую того, что он снова схватит меня и потащит наверх. Но, помолчав, он сказал:

– Пойдем, я отвезу тебя домой. Не думаю, что агент в состоянии куда-нибудь уйти в ближайшие несколько часов.

Я вздохнула с облегчением и послушно поплелась за ним на парковку.

Садясь в старую, потрепанную годами машину Нуккида, я вспоминала «Тойоту» Алека, в которой тот отвозил меня прошлым вечером. Автомобили различались настолько же, насколько непохожими были их хозяева. Сложно было представить рядом грубого, глуповатого Нуккида и сдержанного и мудрого Алека. И все же молчать мне было уютнее в этой развалюхе в компании Нуккида.

Вот только молчал он, к сожалению, недолго.

– Ты не должна на него злиться, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги.

– Шутишь?

Нуккид раздраженно дернул подбородком.

– Его можно понять.

– Он приказал мне завтра переспать с Итаном. Ты ведь тоже был там и все слышал.

– Он этого не имел в виду, – Нуккид удостоил меня на мгновение сердитым взглядом. – А вот ты наговорила лишнего.

– Вот как? Это что же, мужская солидарность?

Меня бесило, что, по его мнению, виноватой выходила я. По сравнению с Каро, что я такого сделала? Впрочем, Нуккиду не было ничего известно о том, как прошла наша встреча днем.

– Я тоже был не рад увидеть тебя, целующуюся в баре с этим… – не сумев придумать ничего в достаточной мере оскорбительного, Нуккид только еще раз разражено мотнул головой. – Могу представить, каково пришлось агенту. Он ведь тебя… ну, я хочу сказать, он должен был сильно привязаться к тебе.

– Я даже не уверена, что моя магия все еще на него действует, – поделилась я сокровенным.

– Поверь мне, она действует! Он, как только тебя заметил, все глаз не сводил, а потом и подавно. Мог бы просто избить придурка – я видел его в деле и знаю, что мог бы, запросто, – но ты бы его тогда жалеть стала. А теперь? Ты к нему и на милю не подойдешь.

Подобная логика казалась мне извращенной и неправильной, но Нуккид не ошибся. Глаза Итана больше не казались мне такими уж красивыми. Однако я не торопилась это признавать и лишь буркнула в ответ:

– К агенту – тоже.

Нуккид цокнул языком, но спорить не стал.

– Рассказывай, что стряслось с Эмили.

Я все еще не могла простить ему того, что он принял сторону Луиса, но отмалчиваться было бы глупо, и я без дальнейших препирательств подробно изложила ему все, что знала.

– Да, несомненно, ритуал. Скорее всего, жертвоприношение, но не простое, – сказал он.

– Почему нет?

– Жертвоприношения чаще всего завязаны на крови. Чем больше ее проливается, тем лучше. Существуют и бескровные ритуалы, когда жертва сжигается или топится, но они редки и все равно не подходят под твое описание. Это что-то другое.

– Но что?

– Пока не знаю, но выясню. Вот только…

– Что только?

– Я не пойду сегодня к Пхатти. Он голову с меня снимет, если узнает, что я снова позволил тебе оставить агента одного.

– Тогда завтра? – с надеждой спросила я.

– После того, как ты извинишься перед агентом.

– Извинюсь? Я?! Ты же мой друг, Кидо, почему ты выгораживаешь его?

Немного успокоившись, я действительно начала сожалеть о своей вспышке гнева. Но не потому, что она была направлена против агента – просто мне не стоило выходить из себя и повышать голос. Это было недостойно пятихвостой лисицы.

– Давай договоримся, – терпеливо предложил Нуккид. – Ты миришься с агентом, и я иду к Пхатти и рассказываю ему про твою парикмахершу. Только в таком порядке.

Я содрогнулась, представив себе, с каким выражением лица меня встретит Луис Каро, когда я приду к нему с повинной. Лучше уж сразу утопиться. Но ради Эмили…

– Только ради Эмили, – выдохнула я.

Нуккид удовлетворенно кивнул и остаток пути мы провели в молчании. Только подъехав к дому, я вспомнила, что так и не задала вопрос, терзавший меня весь вечер.

– Кидо, – осторожно сказала я, – это ведь Пхатти сломал тебе руку?

– Что? Пхатти? – удивился он. – Нет, конечно! Это была банановая кожура, помнишь? Огромная такая, с акцентом, как у Шона Коннери!

Когда я тихонько закрыла дверь и попыталась на цыпочках прокрасться в свою комнату, Суда еще не спала, хотя время было позднее, а встала она сегодня рано. Телевизор был выключен, и я на мгновение испугалось, не случилось ли чего. Как будто бы мне не хватало плохих новостей. Но нет, она встретила меня как обычно, немного поворчала из-за того, что я не доела завтрак и не убрала за собой, но в целом была настроена вполне благожелательно. Только то и дело с беспокойством поглядывала на меня и не торопилась уходить к себе. Когда я спросила, почему она не смотрит свой любимый сериал и не отменили ли его, она покачала головой и сказала, что хотела бы поговорить со мной.

– О чем? – удивилась я.

Она пожала плечами, усаживаясь на диван в гостиной и предлагая мне сесть рядом. Я подчинилась.

– О чем хочешь, – ответила она наконец. – У тебя очень грустные глаза, мне показалось, что ты захочешь с кем-нибудь поговорить.

Я даже замерла от удивления, не зная, что сказать.

– Расскажи, почему ты так одета, – попросила она, но не с упреком, а почти сочувственно.

И я только теперь сообразила, что так и не успела переодеться. Я все еще была в юбке и топике, которые мне выдали для выступления, а на ногах у меня были проклятые сапоги. С запоздалым ужасом я вспомнила, как бежала вниз по крутой лестнице. И как только я не упала? Ведь могла бы запутаться в развязавшихся ремешках на любой ступеньке и свернуть шею!

– Я… забыла, – пробормотала я. – Не было времени переодеться.

Я тяжело вздохнула, осознав, что завтра мне придется снова поехать в клуб и забрать свои вещи. В ближайшие несколько дней у меня не предвиделось выступлений, и я планировала провести их подальше от Патпонга, но, как видно, ни одной из моих надежд сегодня не суждено было сбыться. И, кажется, это только начало. Что меня ждет завтра? Я представила пьяную физиономию Луиса, и мне стало не по себе.

– Мне надо в душ, – быстро проговорила я, вставая.

Помимо того, что мне было жарко и хотелось поскорее смыть с себя пот и грязь сегодняшнего вечера, я спешила скрыться от сочувственного взгляда Суды. Она ничего не знала о том, что произошло сегодня, даже не могла себе представить, насколько все плохо. Но о чем-то она все-таки догадывалась по произошедшей во мне перемене и пыталась узнать ее причину. Я ценила ее заботу, и потому мне было бы неприятно ей лгать, не говоря уже о том, что мне казалось, будто у меня отсохнет язык, если я еще хоть раз в жизни скажу, что все в порядке.

Все не в порядке. И никогда больше в порядке не будет.

С этой мыслью я скинула ненавистные сапоги, стянула через голову топ и, расстегнув юбку, скрылась за дверью душевой кабинки. Вода очищает. Она смывает волнения и тревоги, она обновляет и придает сил. Люди тоже чувствуют это, но для лис все куда более явственно и реально. Я видела, как чернеют струи воды, соприкасаясь с моим телом. Но кое-какую грязь я не смогла бы смыть, даже проведя в душе остаток жизни. Грязь души нельзя отмыть обычной водой. Такая грязь быстро сохнет, въедаясь намертво, потом поверх одного слоя ложится второй, третий… И вот уже, чистая и прозрачная ранее, душа становится похожа на кусок глины, на этакого голема, тупого и злобного, неуклюже ворочающегося и заставляющего человека совершать нелепые поступки, произносить необдуманные слова и тянуться к новой грязи.

Обратим ли этот процесс? Я не знала, чувствовала лишь, что погружаюсь все глубже и глубже. С каждым годом моя душа становилась все темнее, все мрачнее и безрадостней казался мне окружающий мир, люди вокруг превращались в чудовищ. И все труднее становилось находить Луну на небе. Наступит ли день, когда я не смогу различить ее бледного света? В кого я тогда превращусь? В голема? В тупое дикое животное, потерявшее свои силы и способность принимать человеческий облик? Настанет ли день, когда я снова буду кланяться Луне, надев на голову череп той, кем хочу стать, и не смогу преобразиться?

От жутких картин у меня закружилась голова, и я едва не упала, вовремя ухватившись рукой за кран. С полочки посыпались шампуни и гели.

– Киу! – раздался встревоженный голос Суды. – С тобой все в порядке?

Опять этот вопрос. Я сжала кулаки и глухо зарычала. Я даже не подозревала, что мое горло способно издавать подобные звуки. Мои ногти скользнули по кафелю, и на секунду я испугалась, что превращусь, что приму свой истинный облик рыжей лисицы. Оскаленное лицо, нет, морда, что смотрела на меня из зеркала, не принадлежала полностью человеку. Звериная сущность проступала из-под человеческой личины, человеческие пальцы неестественно выгнулись, а аккуратно подпиленные ноготки стали больше походить на когти.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я сумела немного прийти в себя. Мое сердце гулко билось где-то в районе горла, было сложно дышать, сверху лились потоки воды, заливая глаза, но я не решалась отвести взгляда от зеркала. Невозможно. Я не умела по собственному желанию менять однажды принятую внешность. Так что же это было? Всего лишь галлюцинация? Я совершенно четко помнила внезапно ставшие резкими и животными линии этого привлекательного лица, которое сейчас было абсолютно нормальным, разве что непривычно бледным. Это не было простым видением, что-то случилось.

Словно треснул панцирь из грязи и отчаянья, мешавший мне нормально дышать. Неожиданное полупревращение было сродни шоковой терапии или удару по лицу во время истерики – необходимой мерой в борьбе за контроль и ясность мыслей. Мир приобрел новую четкость.

Я не могла изменять свою внешность, но в мире существовали силы, куда более могущественные. Не я ли призывала сегодня на помощь Луну, надеясь, что она не оставит меня в своей милости? Не я ли только что боялась, что разучусь видеть ее свет, что она отвернется от меня и более не прислушается к моим молитвам? И вот он, ответ.

Что бы ни произошло, я всегда смогу принять свой истинный облик и вернуться в чащу лесов, в лоно своей госпожи и защитницы. Как бы плохо все ни сложилось, я всегда смогу обмануть своих врагов. Если станет невмоготу, я уйду, и я знала, что Луна всегда примет меня и будет ко мне благосклонна.

– Спасибо, спасибо тебе, – бормотала я, выпрямляясь и чувствуя, что возрождаюсь.

«Что бы ни случилось завтра, это не затронет моей души, – осознала я. – Больше никакая грязь не пристанет к ней, пока я ощущаю на себе взор своей хранительницы. Эмили – единственная, кого стоит по-настоящему жалеть, а у меня еще найдутся силы, чтобы ответить. Хватит плакать и отступать».

Узнать, что случилось с Эмили, найти убийцу и заставить его понести наказание было куда более важным, чем все безумные выходки Луиса Каро. Да и, в конце концов, он был всего лишь человеком, а значит противником мне по силам. Его даже не нужно убивать, чтобы победить.

– Киу? – снова позвала Суда.

– Живая! – крикнула я в ответ.

– Ты собираешься выходить или решила поселиться в ванной?

Снова эти ворчливые нотки. Я рассмеялась и еще раз возблагодарила Луну.

– Уже иду! И я хочу кофе!

Я расслышала громкий вздох Суды – она стояла прямо под дверью ванной, и представила себе, как она всплескивает руками и качает головой. Минуту спустя на кухне зазвенели чашки.

@темы: Кун Киу

---

Кстати! Дуриан

[L.Z.]

Я уже говорила о Таиланде, как о стране контрастов. Дуриан относится как раз к тем вещам, однозначно воспринимать которые сложно.

Что же это за «зверь» такой?

Название фрукта имеет малайские корни и происходит от слова «duri»
(колючка) и суффикса «an». В переводе это означает «колючий фрукт».

Растет дуриан на деревьях высотой от 15 до 20 метров.
Внешний вид плодов этого дерева достаточно необычен и соответствует
названию — они покрыты зеленой чешуей с пирамидальными колючками. Зрелый
дуриан обычно имеет вес 2-3 кг.

Под колючей чешуей дуриан скрывает нежную желтовато-творожистую мякоть, которая, по утверждению тайцев,похожа на сладкий яично-молочный крем.

Плоды дуриана содержат огромное количество витаминов,
углеводов, белков, жиров и микроэлементов. Этот фрукт настолько сытный,
что съеденной утренней дольки достаточно, чтобы до самого ужина не
возникало даже легкого чувства голода.

В же подвох?

Дуриан имеет настолько отвратительный запах, что
туристов с ним могут не пустить в общественные места. В Тайланде даже
существует знак, на котором изображен дуриан, перечеркнутый красной чертой. Этот знак появляется во всех отелях в период созревания дуриана и запрещает туристам проносить его внутрь.

Запах дуриана имеет множество оттенков, которые
зависят от его сорта. Этот запах сравнивают с запахом протухшего мяса,
грязных носков и тухлых яиц. Британец, который посетил в XIX веке
тогдашний Сиам, сравнил свои впечатления от поедания дуриана с поеданием
«селедки с сыром и плесенью над открытым канализационным люком».

Впрочем, ни туристов, ни местное население это не останавливает.

@темы: Таиланд, Кстати!

---

Кстати! Пиво со льдом

[L.Z.]

Один из моих критиков, прочитав шестую главу, справедливо возмутился: а что делает лед в стакане Итана? Он ведь пьет пиво!

Отвечаю. Лед в пиве действительно имеет место быть, когда речь идет о Таиланде. Там это нормальное явление. Вообще большинство спиртных напитков в Таиланде принято пить со льдом, и пиво не является исключением.

Причин тому две. Во-первых, в Сиаме жарко, большую часть года — очень
жарко. Чтобы напиток быстро не нагревался, его приходится активно
охлаждать. То, что хорошо в наших широтах, ближе к экватору теряет свою
эффективность.

Во-вторых, тайское пиво довольно крепкое. Наиболее популярные марки Singha — 5%, а Chang Classic
— 6,4%. Вообще все, что меньше пяти градусов, носит название Light и
предназначено разве что для разгона. Кроме того, традиционно пиво в
Таиланде разливается в ёмкости по 0,66 литра. Согласитесь, тайцы —
серьезные ребята)

@темы: Таиланд, Кстати!

---

Глава 6

[L.Z.]

Глава 6

Клуб, в котором мне предстояло танцевать этим вечером, находился недалеко от центра города, и потому я решила пройтись пешком. Вечером в Бангкоке много пробок, так что быстрее было добраться на своих двоих. Я вспомнила, что за весь день выпила только одну чашку кофе, но не стала останавливаться, чтобы купить что-нибудь у уличных торговцев – не была уверена, что смогу проглотить хоть кусочек.

Времени у меня пока было предостаточно, и потому шла я довольно медленно, давая себе возможность прийти в себя и все обдумать. В моей жизни было немало плохих дней, но таких, как этот, – единицы. Казалось, произошло все, что могло только произойти ужасного. Но я знала, что думать так, – вернейший способ накликать несчастье, и потому гнала эту мысль. Я жива, я здорова, все не так уж и плохо. Я больше не ощущала безумия, овладевшего мною в квартире Эмили. Да, безусловно, я все еще оплакивала потерю хорошей подруги, но теперь я была в своем уме и больше не собиралась умирать. Покинув отравленную ритуалом студию, я тут же начала успокаиваться. Днем мне такая резкая перемена показалась странной, я даже списала ее на шок, но теперь все встало на свои места. Я знала, что смогу с этим справиться.

С Луисом все было немного сложнее. Сколько бы я ни уверяла себя, что ничего непоправимого не произошло, что я согласилась стать любовницей агента Даатона еще до того, как его самолет приземлился в аэропорту Бангкока, мне все равно не удавалось смириться с этим фактом. Я снова и снова слышала свои просьбы отпустить меня, неосознанно напрягала руки, как будто все еще пытаясь вырваться. Есть вещи, которые женщина не в силах забыть и простить. Неважно, что он был человеком во власти лисы, неважно, что я добровольно пошла на все это, он должен был остановиться. Он мог. Упрямые люди могут сопротивляться лисам, и я чувствовала, что в Луисе Каро достаточно этого упрямства и силы воли, чтобы укротить неожиданный порыв. Но он не стал, он даже не попытался. Я заметила эту жестокость в нем в первую же нашу встречу, так почему же не вспомнила о ней сегодня, почему позволила ему взять верх?

Так я и шла, обвиняя его, обвиняя себя, снова его, снова себя… И не знала, на кого в итоге сержусь больше. Кто виноват в глупости лис и жестокости людей? Кто создал их такими?

Постепенно в моем сознании формировалась идея о том, что я должна делать дальше. Сначала поговорить с Нуккидом, рассказать ему, что случилось с Эмили и убедиться, что он передаст все Пхатти. А потом как следует расспросить его о чужаке. Нуккиду наверняка что-то известно, ведь он часто видится с Алеком и Пхатти.

Наконец, стоило выяснить, какое отношение чужак имеет к Луису Каро и почему тому может угрожать опасность. Подспудно я понимала, что всего лишь ищу предлог никогда больше не встречаться с агентом. Разумеется, я бы ни за что не стала рассказывать Нуккиду о том, что произошло в отеле – он бы не понял и просто посмеялся, – но если сделать вид, будто я всего лишь беспокоюсь за Луиса, тогда, возможно, мне удастся что-то выяснить и оценить риски.

Мне не было дела до самого Каро, однако власть, которой он обладал, и последствия его недовольства могли сильно повлиять на мое благополучие. Но если опасность не так велика, если это всего лишь ничем не подкрепленные опасения Алека… Глупо было не доверять интуиции опытного шамана, но все равно я продолжала думать о том, как здорово было бы избавиться от неудобного поручения.

Однако сначала следовало найти Нуккида. Я добралась до клуба вовремя, чем заслужила одобрительный взгляд Таши. Я столкнулась со старым японцем у входа на один из трех танцполов, недалеко от бара, когда он выговаривал что-то менеджеру по поводу покрытия сцены. Клуб начинал работу еще только через полчаса, и вокруг стояла привычная суматоха: техники настраивали аппаратуру, участники группы, что должна была открывать сегодняшний вечер, искали куда-то запропастившегося вокалиста, администратор распределял охрану по входам, а танцовщиц – по мини-сценам.

Я смотрела на все это со странным чувством недоумения и недоверия: никто из них ничего не знал про Эмили и страшный ритуал. Наверное, глядя на меня, даже Таши не мог предположить, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Скорее всего, он считал, что Киу сегодня пребывает в своем обычном мрачном настроении или пытается хорошенько разозлиться перед выходом на сцену. Мне это всегда помогало, но сейчас я не ощущала в себе ни искорки былой злости.

Только противный липкий страх и необъяснимая тревога засели где-то в подсознании. Я боялась того, что стало с моей подругой, но куда сильнее меня испугал Луис. Он был слишком сильным, слишком. А его глаза, этот бешеный взгляд, мертвенно-бледное лицо, когда он вышел из ванной и набросился на меня? Глупо продолжать обманывать себя, им руководила не страсть, а желание уничтожить. Я сама ощутила нечто подобное еще вчера, когда коснулась его своей силой. Мне хотелось раздавить его, смять, но это было вызвано не личной неприязнью, просто так сложились обстоятельства. Однако с чего вдруг Луису желать мне зла? Что я ему сделала? Заставила прождать целый час? Сказала что-то не то?

– Почему ты все еще здесь? – вывел меня из задумчивости раздраженный голос Таши. В этот момент он так походил на Пхатти, что я засомневалась, уж не обманывает ли меня зрение. – А ну-ка марш переодеваться! Похоже, Эмили мы сегодня снова не увидим, придется тебе самой справляться.

– Не только сегодня, – вырвалось у меня.

Таши удивленно взглянул на меня, и мне пришлось быстро добавить:

– Она завязала с Патпонгом. И с нами.

Мне не хотелось вдаваться в подробности, да я и не собиралась объяснять что-либо Таши, поэтому, не дожидаясь ответа, направилась к раздевалке танцовщиц. Мне еще следовало отыскать Нуккида, а время поджимало.

Я юркнула за ширму и быстро переоделась. Мой сегодняшний костюм состоял из короткой юбки и топа, иссиня-черных, с блестящей серебряной подкладкой, что становилась видна при движении. В полумраке и при правильном освещении он должен был смотреться достаточно эффектно. Я вытащила шпильки из волос. Они доходили мне до середины спины и по цвету почти не отличались от одежды. Ярко-красная помада и густая подводка для глаз дополнили образ роковой соблазнительницы. Просто удивительно, какой бледной казалась моя кожа в обрамлении насыщенных цветов.

Потом я уселась на стул, чтобы застегнуть высокие сапоги. Точнее, то, что, судя по этикетке, было сапогами. На самом же деле это была пятисантиметровая платформа, соответствующий каблук, тонкая полоска серебристой кожи, идущая от пятки к колену, и десяток еще более тонких ремешков, переплетающихся и охватывающих ногу спереди. Ремешки были довольно длинными и давали возможность создавать различные комбинации, но сегодня я была не в самом творческом настроении, так что ограничилась простейшим плетением.

И, хвала всем богам, никакого плюмажа сегодня!

Я как раз заканчивала с последним узелком, когда в раздевалку ворвался взлохмаченный Нуккид. Меня так поразила его раскрасневшаяся физиономия, что я даже не сразу заметила руку на поддержке и свежий гипс, целиком сковывавший его предплечье.

– Ты здесь! – воскликнул он, сильно удивленный этим фактом.

– Где же еще мне быть? – поразилась я.

– Ты же должна была встретиться с агентом.

– Я видела его, – невозмутимо ответила я и про себя добавила: к сожалению.

– И… как все прошло? – неуверенно поинтересовался Нуккид, наконец немного успокоившись и закрыв за собой дверь.

– Нормально, – пожала плечами я. – А с тобой что случилось? Поскользнулся на банановой кожуре?

– Кто тебе успел рассказать?

Нуккид снова стал самим собой: непритязательные шутки и ленивая беззаботная улыбка. Вот только я еще не успела забыть тревогу в его голосе.

– А почему ты удивился, увидев меня здесь?

– Ты должна была встретиться с агентом, – повторил он. – Я был сегодня в офисе Пхатти. Он не в духе с самого утра. Кричит на всех, даже на Алека. Не знаю, кто его так вывел из себя, но я удивился, что к обеду он еще никого не убил. А потом еще этот звонок агента… Ты бы видела, как он разозлился!

– Я слышала, – сухо заметила я.

Выходит, Пхатти был не в лучшем настроении еще до того, как Луис Каро так изящно меня подставил. Впрочем, ничего удивительного, он никогда не отличался спокойным нравом.

– И чем все закончилось?

– Закончилось? Как бы не так! Пхатти все еще плевался огнем, когда я сбежал. После всего я думал, что ты не решишься оставить агента и на минуту. Кстати, он в зале?

Я слишком очевидно замешкалась с ответом.

– Его здесь нет? – догадался Нуккид.

– Остался в отеле, – призналась я.

Нуккид присвистнул и взъерошил здоровой рукой волосы на макушке.

– А ты смелая, – выдохнул он.

– О, пожалуйста, даже не начинай!

С трудом, но я все же могла стерпеть упреки Алека, однако если меня примется отчитывать еще и Нуккид, я за себя не отвечаю.

– Тебе придется как-то это объяснять.

– Я разберусь, но, Кидо, мне нужна будет твоя помощь…

– Нет, нет, нет! – протестующе вскинул руку Нуккид. – Я к Пхатти сегодня больше не сунусь.

– Кое-что случилось, Кидо, – сказала я как можно более серьезно, надеясь, что это все же заставит его обратить внимание на мои слова. – Эмили убили.

Это действительно заставило его насторожиться, но ответить он не успел – непонятно откуда взявшийся Таши схватил меня за руку и рывком поставил на ноги.

– Начинаешь на малом танцполе, справа от диджейского пульта. Через полчаса Ради сменит тебя. Пошла, пошла! – скороговоркой выпалил он, подтолкнул меня к выходу и снова исчез.

– Потом, – шепнула я Нуккиду и заторопилась на малую сцену.

Он двинулся следом.

– Ты в порядке? – шепнул он, наклонившись к самому моему уху, так как с каждым шагом музыка делалась все громче.

– В идеальном, – послала я ему фальшивую улыбку и, опершись на услужливо протянутую руку, взбежала по ступенькам.

Я танцевала в клубах уже много лет, и, хотя каждый раз старалась привнести что-то новое, свежее в танец, большинство моих движений были доведены до автоматизма и практически не требовали внимания. Что-то было взято из постановок Таши, что-то подсмотрено в клипах или на танцполах, плюс стандартные связки и проходы – и вуаля, можно полчаса ни о чем не думать.

С другой стороны, танцы всегда помогали мне успокоиться. Куда проще сосредоточиться на том, чтобы не переломать себе ноги в этих жутких сапогах, чем думать о неизвестном шамане, посмевшем убить на нашей территории. Или Луисе. Я едва не застонала в голос, благо музыка была настолько громкой, что меня все равно никто бы не услышал. Неужели я ни минуты не могу не думать об агенте Даатона?

Полчаса спустя, заметив краем глаза Ради, я спустилась со сцены, предоставив ей развлекать уже порядочно теплую публику. Я удивилась, не встретив по дороге в раздевалку Нуккида. Почему-то я была уверена, что он дождется меня, чтобы узнать больше об Эмили. Вместо него я натолкнулась на Таши, который сообщил, что через час мне придется танцевать на главной сцене, но, слава духам, снова с краю. Когда он ушел, я поспешила переобуться обратно в свои босоножки. Страдать внеурочно в мои планы не входило.

Так или иначе, у меня был целый час свободы. В раздевалке стояла ужасная толчея, так что я решила не ждать Нуккида, а самой отправиться на его поиски. В первую очередь стоило проверить бар, что-то мне подсказывало, что после полного приключений дня моему другу захочется выпить. Однако, дважды пройдя вдоль барной стойки, я так его и не увидела. Зато сразу несколько мужчин предложили угостить меня коктейлем.

Я собиралась уйти и поискать Нуккида на улице, когда кто-то крепко ухватил меня за руку и потянул в сторону.

– Это ведь ты! – услышала я и, обернувшись, уткнулась носом в вырез ярко-оранжевой рубашки. На мгновение дохнуло крепким мужским запахом, и я тут же отстранилась.

Я всегда весьма трепетно относилась к своему личному пространству, а после случившегося сегодня с Луисом это чувство лишь обострилось, однако вспыхнувшая во мне злость мгновенно улеглась, стоило мне поднять глаза и увидеть того, кого я уже и не чаяла вновь встретить. Жених. Неудачливый паренек, которого я случайно коснулась своей магией прошлым вечером. Я не помнила его лица, но глаза узнала мгновенно. Очень темные и чуточку раскосые. Моментально я простила ему неделикатность и улыбнулась.

– Мы встречались вчера в другом клубе, – начал объяснять он, – ты танцевала… Что-то на народные мотивы…

– Я помню, помню, – нетерпеливо подтвердила я.

– Ты одна? – осторожно спросил он.

Я кивнула.

– Киу.

– Что? – не понял он.

– Меня зовут Киу,– повторила я.

– Итан, – тут же ответил он. – Танцуешь? – он указал кивком головы на людей на танцполе.

– О нет, – рассмеялась я. – Хватит с меня танцев.

И тут же добавила, боясь, что он уйдет:

– Мне через час на сцену, но ты можешь угостить меня коктейлем. Если хочешь, конечно.

– С удовольствием, – улыбнулся он и заказал мне Маргариту, а себе – пиво.

Минуту мы с Итаном молча пили свои напитки, ободряюще улыбаясь друг другу, и я гадала, с какой стороны к нему лучше подступиться. Я надеялась, что коктейль поможет мне расслабиться. Лисий организм быстрее выводит алкоголь, и я знала, что через час от хмеля не останется и следа. Уже после первого глотка Маргариты по телу растеклось приятное тепло, согревая в том числе те участки моей души, что оказались нечувствительны к теплу тайской ночи.

От громкой музыки, алкоголя и табачного дыма слегка кружилась голова, но это было даже приятным. Я поймала себя на том, что улыбаюсь вполне искренне.

– А ты сегодня без компании? – спросила я.

Он смущенно пожал плечами и неопределенно махнул рукой в сторону танцплощадки.

– Не думаю, что они еще про меня помнят.

– Тебя не так-то просто забыть.

Я не имела в виду вчерашнюю ссору, и Итан меня понял. Глаза его азартно блеснули.

– Я знаю, но, должно быть, там происходит что-то умопомрачительно интересное.

– Хочешь посмотреть? – хитро прищурилась я, слизнув с губ несколько кристаллов соли.

– Нет. Мне нравится тут, с тобой.

– Хорошо, – улыбнулась я и задала следующий коварный вопрос. – Ты здесь по делам или на отдых?

Возможно, не стоило так его провоцировать, но мне очень хотелось взглянуть, какой будет реакция. Всегда интереснее, когда мужчина осознает всю глубину своего падения. В мои планы не входило доводить дело до постели, я пока не ощущала в том необходимости, но легкий флирт всегда поднимал мне настроение.

– На отдых, – коротко ответил Итан.

Мысль о предстоящей свадьбе на мгновение заставила его нахмуриться, но он быстро справился с собой. Пару раз пальцы нервно стукнули по пивному бокалу, зазвенели кубики льда, ударившись о стекло, и Итан придвинулся ко мне чуть ближе. Один-ноль в пользу лисы.

– У тебя интересный акцент, – я решила сменить тему. – Откуда ты?

– Из Мельбурна, – ответил он.

Наверное, мое лицо меня выдало, потому что он тут же добавил:

– Это в Австралии.

– Я знаю, где находится Мельбурн, – в притворной обиде проворчала я, хотя, если уж совсем честно, из австралийских городов знала только Сидней. И то лишь потому, что там была Олимпиада. Впрочем, слово Мельбурн казалось довольно знакомым.

– Извини, просто у тебя был такой растерянный вид…

– Я просто думала, что ты европеец, – соврала я.

Что поделать, я была не сильна в географии. Но кому какое дело? Я никогда не ходила в школу, а все мои документы, в том числе и аттестат, были поддельными. Мне и в голову не приходило поступить в университет или на какие-нибудь курсы. Зачем? Все, что мне нужно было, я могла получить благодаря содействию Пхатти, без долгих лет зубрежки. А что до абстрактных знаний, то опыт показывал, что можно прекрасно прожить и без них. К тому же родилась я, когда того же Мельбурна и в помине не было, и, если позволит госпожа Луна, возможно, мне удастся пережить и его, и многие другие города. А если не удастся, так не все ли равно, умной или глупой была лиса, если она не сумела унести ноги? Так что не стоит понапрасну забивать голову.

Нуккид регулярно пытался спорить со мной по этому поводу, однако безрезультатно. Если за долгие годы жизни я и научилась чему-нибудь, так это умению не обращать внимания на непрошенные советы. Тянет поболтать на душеспасительные темы – отлично, но я не обещаю, что стану слушать.

– А ты откуда родом? – спросил Итан.

– Отсюда, – лаконично ответила я.

– Ты не похожа на сиамку, – немного неуверенно проговорил Итан.

– И много сиамок ты уже успел повидать? – спросила я и тут же рассмеялась, избавив его от необходимости отвечать.

Я бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц и легко провела пальцами по ободку бокала, где еще оставалась соль. Облизала палец. Итан чутко следил за каждым моим движением. Он не был, конечно, сказочным принцем, но с ним было просто, и в данный момент меня это полностью устраивало. Он казался мягкой глиной в моих руках. Так и должны выглядеть отношения между лисой и ее жертвой, а не то, что устроил Луис Каро сегодня.

Итан словно прочитал мои мысли.

– А тот мужчина, что был с тобой вчера… – начал он, но я лишь отмахнулась.

– Знакомый одного знакомого, не более того. Забудь о нем.

Итан удовлетворенно кивнул и предложил купить мне еще один коктейль, но я отказалась. У меня оставалось не так много времени. Облизнув губы, я слегка нахмурилась:

– Соль.

Он молча предложил мне свой бокал. Я перевернула его таким образом, чтобы мои губы коснулись того места, откуда пил он, и сделала небольшой глоток. Снова облизнулась.

– Так лучше, – улыбнулась я.

– Предпочитаешь сладкое? – спросил он, наклонившись ко мне с заговорщеским видом, и сжал бокал поверх моих пальцев.

Я снова рассмеялась и поняла, что пьянее, чем мне казалось. Я вспомнила, что практически ничего сегодня не ела и что коктейли на основе текилы на голодный желудок – не самое мудрое решение. Но, так или иначе, Итану мой смех пришелся по вкусу, он наконец решился на поцелуй. Что-то, возможно инстинкт, заставило меня слегка отклониться в последний момент, так что его губы коснулись лишь моей щеки. И в следующую секунду я увидела Нуккида.

Он явно шел в моем направлении и то, что я была не одна, ему, очевидно, не понравилось. Его лицо как-то странно вытянулось, и я еще успела удивиться такой перемене, но потом увидела человека рядом с ним и тоже едва не поморщилась. Луис Каро. Стоило помянуть черта…

Итан не сразу сообразил, чем вызвана перемена в моем настроении:

– Что-то случилось?.. Ох… Знакомый? – с досадой проговорил он.

Я только покачала головой, наблюдая за приближающимся Луисом. В тот момент я видела только его, человека в белом. А я так надеялась, что он проспит весь вечер. Он был в тех же брюках и рубашке, что и днем, и на губах Каро играла все та же лучезарная улыбка, что и тогда, когда мы только встретились у отеля «Ориенталь». Но я уже знала, как быстро его добродушный вид сменяется бешенством, как сильны его руки и как сложно из них вырваться.

Я почувствовала, как в груди моей поднимается волна ярости. Я не желала видеть агента. Ни сегодня, ни когда бы то ни было еще. И уж, конечно, мне хотелось стереть с его мерзкого лица эту отвратительную издевательскую улыбку. Ни один здравомыслящий человек не стал бы так улыбаться женщине, которую изнасиловал несколько часов назад.

«Он безумен, – пронеслось у меня в голове. – Оттого его и боятся. Он психопат, больное бешенством животное, которое разгуливает на свободе и которое по непонятной причине не торопятся пристрелить».

Самым же паршивым было то, что Нуккид, ничего не знавший о случившемся в отеле, был на стороне агента. А, может, ему было просто плевать. Но не объяснять же ему. И глупо надеяться на понимание и сочувствие.

Я бросила осторожный взгляд на Итана. Вид у него был настороженный, словно он ждал от меня некой команды. Я отрицательно качнула головой.

Моя битва, не вмешивайся.

И все же когда я встала навстречу Нуккиду и Луису, Итан поднялся со своего стула вслед за мной. Он даже встал на полшага впереди. Ничего удивительного, он видел перед собой соперника.

Осознавший это Нуккид нахмурился, Луиса же поведение Итана только позабавило.

– Снова ты! – беззаботно проговорил он.

– Сегодня я опередил тебя, – в тон ему отозвался Итан.

Луис в притворном удивлении вскинул брови и рассмеялся, а я почувствовала, что краснею. То ли от злости, то ли от стыда.

– Уверен? Но даже если бы это было так, это неважно. Вот тебе тысяча бат, пойди купи себе еще пива, и чтобы я больше тебя рядом с ней не видел, – отсмеявшись, проговорил Луис, протянув Итану купюру.

Тот отшатнулся от нее, словно Луис сунул ему под нос дуриан. Лицо Итана побледнело, а на щеках показались желваки. И вот тут я по-настоящему испугалась. Шутки шутками, но становиться причиной драки мне очень не хотелось. Мрачный взгляд Нуккида также не сулил мне ничего хорошего. Я поняла, что, если что-то случится, он не станет выгораживать меня перед Пхатти. Но то, как смотрел на Итана Луис, отнюдь не придавало мне храбрости. Он склонил голову набок и, прищурившись, наблюдал за молодым человеком, то ли оценивая его, то ли просто выжидая. И я только тут с запозданием сообразила, что на Луисе не было его обычных очков.

– Ты не хочешь со мной ссориться, – медленно проговорил Каро.

– Придется, если ты не оставишь ее в покое, – ответил Итан.

– Но ведь она не хочет, чтобы я оставил ее в покое, – сказал Луис, и его взгляд обратился на меня. – Не так ли, Киу?

За его спиной стоял раздраженный Нуккид. А за спиной Нуккида… О, я почти наяву видела крысиную мордочку Пхатти. Не говоря уже об огромной и мрачной фигуре Даатона, о котором я знала лишь понаслышке, но все равно боялась, и кто был в тысячу раз сильнее меня, маленькой, слабой лисы.

Я продолжала трусливо молчать, переводя взгляд с одного мужчины на другого и мучительно пытаясь придумать хоть что-нибудь разумное. Но, казалось, Итану было достаточно и моего молчания. Он не смотрел на меня и не видел моего испуганного лица и бегающих глаз, он был уверен, что мое молчание означало поддержку, а не капитуляцию.

– Тебе лучше уйти, – проговорил Итан, не двигаясь с места. – Пока я здесь, ты не притронешься к ней, и, думаю, охрана клуба будет на моей стороне.

– Стоит ли поднимать шум из-за шлюхи? – неожиданно резко бросил Луис, и на этот раз хмурый взгляд Нуккида обратился на агента.

Кажется, мой товарищ начинал понимать, с кем мы связались. На его лице появилась тень сомнения…

Но Итан не колебался ни секунды. Он рванул навстречу Луису, замахиваясь, вкладывая всю силу в этот удар, который должен был прийтись прямо в лицо Луиса Каро. Если бы тот не увернулся. Я еще вчера отметила его реакцию и то, что он, казалось, замечал все вокруг, даже то, что творилось у него за спиной. Конечно, он предвидел движение Итана. Луис не попытался парировать удар или ударить в ответ, просто ушел в сторону. Итан не сумел справиться с инерцией, сделал три шага дальше по прямой и столкнулся с каким-то парнем, направлявшимся от бара к выходу.

– Эй, полегче! – воскликнул тот, и несколько человек оглянулись.

Пространство вокруг нас быстро опустело. Никто не собирался разнимать драчунов, но каждому хотелось увидеть, что будет дальше.

– Нет! Стойте! Не надо! – закричала я, наконец очнувшись.

Меня никто даже не услышал. Быстро растущая вокруг толпа возбужденно переговаривалась, наблюдая за представлением. Я заметила Нуккида, пробивавшегося вперед, чтобы разнять Итана и Луиса, но его не хотели пропускать. Он, несмотря на поврежденную руку, в свою очередь тоже кого-то ударил, завязалась новая потасовка, и скоро я уже ничего не могла различить в этом хаосе. Меня оттеснили назад, и я стояла, прижавшись спиной к барной стойке, закрыв лицо руками и жалея, что не могу умереть по одному собственному желанию.

Я слышала, это дар, который можно заслужить долгими годами аскезы и медитаций. Когда-то умение призывать собственную смерть казалось мне странным и ненужным, но сейчас, в этот момент… Я могла закрыть глаза, чтобы не видеть перекошенных лиц дерущихся, я могла заткнуть уши, чтобы не слышать возбужденных криков, но я не могла перестать чувствовать, не могла обратить время вспять, не могла абсолютно ничего.

Потом рядом оказался Таши. Он схватил меня за руку и потащил куда-то. Он что-то говорил мне, но из-за музыки и криков я не сразу разобрала его слова:

– …везде искать тебя! А ты торчишь в баре! Напиваешься!

– Но, Таши, там… – попыталась объяснить я, но он не дал мне договорить.

– В раздевалку! Живо!

И, подгоняемая его криками, я побежала в раздевалку, чтобы снова второпях натянуть садистские сапоги и отправиться танцевать. У меня не оставалось времени, чтобы думать о мужчинах в баре. Все, что я могла сделать в данной ситуации, это постараться не поссориться еще и с Таши. Мне ужасно хотелось узнать, удалось ли Нуккиду прекратить драку, но, находясь на сцене главного танцпола, я не видела происходящего в баре. Оставалось только надеяться, что Итан с Луисом не поубивают друг друга… или, точнее, что Луис не убьет Итана. Почему-то я не сомневалась в том, что агент сумеет за себя постоять.

@темы: Кун Киу

---

Кстати! "Криминальное чтиво"

[L.Z.]

О, тут, я думаю, никого представлять не надо.

Итак, дабы освежить память. Знаменитый эпизод про массаж стоп:

@темы: Кстати!, Видео

---

Кстати! Отель "Ориенталь"

[L.Z.]

Mandarin Oriental Bangkok, пятизвездочный отель в самом сердце Крунг Тхепа.

Вот что о нем сообщает Booking.com:

Этот роскошный отель расположен рядом с живописной рекой Чао Прайя в центре Бангкока.
К услугам гостей номера с мебелью из тикового дерева и тайскими
шелками, а также большой открытый бассейн, уроки тайской кулинарии и
занятия йогой.

Во всех номерах отеля Mandarin Oriental Bangkok
есть окна от пола до потолка с прекрасными видами на реку, кондиционеры,
телевизоры с плоским экраном и DVD-плееры. Большие ванные комнаты
располагают отдельной ванной и душевой кабиной.

В спа-салоне Oriental гостям предложат
расслабляющий массаж, гидромассажные ванны и травяные скрабы. Чтобы
взбодриться, гости могут позаниматься в тренажерном зале с персональным
тренером или поиграть в теннис или сквош.

В знаменитом ресторане Le Normandie можно отведать изысканные французские блюда, а в стильном China House
подают аутентичные кантонские блюда. В Lord Jim’s сервируется интернациональный «шведский стол» на обед.
Также здесь можно заказать свежие морепродукты.

Основные отличительные качества «Ориенталя«? Эксклюзивно. Великолепно. Дорого.

@темы: Бангкок, Таиланд, Кстати!

---

Глава 5

[L.Z.]

Глава 5

Таксист то и дело бросал на меня полные любопытства взгляды, но спрашивать ни о чем не стал. Подъехав ближе к центру города, мы попали в пробку, и теперь мое опоздание уже нельзя было назвать незначительным. Но это волновало меня меньше всего. Выплакавшись, я почувствовала себя немного лучше. По крайней мере, ко мне вернулись силы, и я больше не чувствовала себя комком воспаленных нервов. Я старалась не вспоминать о случившемся, догадываясь, насколько тонкая грань отделяет меня от недавней бездумной истерики.

Мне все еще хотелось спрятаться от всего мира, скрыться от посторонних глаз и целиком отдаться своему горю, но я понимала, что не имею на это права. Если бы я сейчас разрешила себе быть слабой, все стало бы только хуже. Я не могла позволить себе разозлить Пхатти. Смерть Эмили стала для меня достаточным потрясением, мне не нужны были еще и проблемы с начальством, которые могли привести лишь к новым трудностям. Я решила, что сегодня буду послушной.

Пхатти хотел, чтобы я встретилась с Луисом Каро, значит, я должна была постараться выкинуть из головы все посторонние мысли и сделать это. К моему удивлению, ни о чем не думать получалось довольно просто. Спокойствие казалось немного неестественным и грозило в будущем очередным срывом, но до тех пор я не имела ничего против.

Было около трех часов дня, когда я наконец добралась до отеля «Ориенталь». Мы договорились с Луисом встретиться у главного входа, но, подойдя туда, я увидела лишь толпу туристов и ни следа моего светловолосого знакомого. Со страхом я подумала, что, возможно, он не дождался и отправился куда-нибудь по своим делам. Я даже боялась представить, что меня ждет, если об этом станет известно Пхатти. С отчаянно бьющимся сердцем я набрала номер Луиса и стала вслушиваться в гудки, которые все продолжались и продолжались. Наконец, он взял трубку:

– Киу? Что за неожиданная радость!

Видимо, все было даже хуже, чем я предполагала. Впрочем, глупо было надеяться, что Каро отнесется с пониманием к моим проблемам. Я горько усмехнулась про себя и принялась извиняться:

– Луис, мне очень жаль. Возникли неотложные дела, мне пришлось уехать в… – я попыталась придумать что-нибудь правдоподобное, кляня себя за то, что не позаботилась об оправдании заранее, – за город, к друзьям. Там не брал телефон. Дело в том, что я…

Луис даже не дал мне закончить.

– Разумеется, Киу. Я понимаю, друзья – это очень важно, особенно если они живут там, где не берет телефон. Я все понимаю, – повторил он, и я не была уверена, смеется он надо мной или действительно решил проявить сочувствие. – Но теперь ты свободна?

– Да, да, абсолютно свободна.

– Где ты? Я заеду за тобой.

– Я у отеля «Ориенталь», как мы и договаривались. Я думала, что успею, но…

– Я скоро буду, – снова перебил меня он. – Дождись.

Убирая телефон обратно в сумочку, я случайно наткнулась на маленькое карманное зеркальце и едва не застонала в голос. Я спешила на свидание с мужчиной и даже не взглянула на себя! Это точно последствия шока. Отражение подтвердило мои наихудшие опасения. Тушь была размазана, глаза покраснели, от помады не осталось и следа, а волосы растрепались. Я постаралась привести себя в порядок. В конце концов, даже если внешний вид женщины не может вызвать восхищения, он не должен вызывать и жалости.

Луис показался лишь через пятнадцать минут. Я ожидала увидеть его выходящим из роскошного лимузина в сопровождении телохранителей, но он пришел пешком и, насколько я могла судить, был один. Это меня несколько разочаровало и озадачило – разве не положено человеку его положения иметь свиту или хотя бы водителя?

Впрочем, сегодня Луис уже не так походил на вчерашнего франта. В легких светлых брюках и рубашке с коротким рукавом он вполне мог сойти за простого смертного. Прежними остались лишь очки. Я наконец смогла как следует их рассмотреть и мысленно согласилась с Ради: форма оправы и правда была необычной, а украшавшие внешние края линз бриллианты запросто могли оказаться не искусственными. Агент неторопливо приблизился, на его лице играла улыбка.

– Вот и я, – проговорил он.

Я не могла сказать наверняка, но мне показалось, что странные глаза за темными стеклами очков впились в меня двумя ядовитыми иглами.

– Прекрасно выглядишь. Значит, мне не приснилось, что вчера в душном баре я встретил самую красивую женщину на свете.

Я смущенно потупилась. Все-таки было достаточно мило с его стороны не обратить внимания на мои опухшие веки.

– Еще раз прошу простить меня за опоздание, – начала я, но он взмахом руки отмел мои извинения.

Я с удивлением отметила, что на пальцах Луиса больше не было колец. Что это за чудесное перерождение за одну ночь?

– Не будем больше об этом. Ты здесь, я здесь, и у нас еще есть немного времени.

– Отлично. Я помню, вчера ты хотел посмотреть город.

– Была такая мысль, – ответил Луис, однако окончание фразы странным образом повисло в воздухе, и я приготовилась услышать «но…».

Его не последовало. Агент усталым движением снял очки и потер пальцами уголки глаз. Я терпеливо ждала рядом. Наконец, он, щурясь от яркого солнца, посмотрел на меня и сказал:

– Киу, есть кое-что, о чем я бы очень хотел с тобой поговорить.

– Я слушаю.

– Понимаешь, я безумно устал от туристов, гидов и уличных торговцев. Я понимаю, что бессмысленно искать уединения в городе с населением в девять миллионов человек, но как насчет чего-нибудь более спокойного и уютного?

– Я знаю несколько неплохих кафе в этом районе.

– А что ты скажешь о номере в отеле?

К своей чести могу отметить, что даже не дрогнула, услышав его предложение, хотя внутри у меня все сжалось от страха и отвращения. Мой взгляд невольно скользнул в сторону «Ориенталя». Луис это заметил.

– Нет, не думаю, что здесь найдутся номера с почасовой оплатой, – без тени смущения сказал он. – Пойдем, кажется, было тут неподалеку одно местечко.

Он снова надел очки, и мы двинулись прочь от набережной в сторону юго-восточных кварталов. Луис достал сигареты, спросил, не мешает ли мне дым, и я даже нашла в себе силы ему улыбнуться.

Наверное, будь здесь Пхатти и умей он читать мысли, он бы только посмеялся. Действительно, разве пятихвостой лисе краснеть от непристойных предложений? Разве танцовщице патпонгских баров сгорать от стыда, направляясь с богатым незнакомцем в дешевый отель? Пожалуй, Нуккид тоже нашел бы это весьма забавным.

Я старалась вести себя как можно более непринужденно и даже осмелилась коснуться руки агента, когда мы переходили на другую сторону улицы. Он был спокоен и по-прежнему отвратительно самоуверен. А почему бы и нет? Агент верховного демона имел все основания считать себя особо важной персоной. К тому же, если Пхатти послал ему в качестве сопровождающего женщину, то нетрудно догадаться зачем. Это только наивная Киу могла предполагать, что дело и правда ограничится прогулкой по центру города и посещением храмов.

К чему ломать комедию, когда все было ясно с самого начала? Еще за несколько дней до приезда агента Пхатти поручил его моим заботам. Разве уже тогда я не понимала, на что иду? Прекрасно понимала. И тогда, сидя в офисе напротив ехидно ухмыляющегося демона, я решила, что справлюсь, что развлечение Луиса Каро не является для меня чем-то особенно страшным. Так отчего же теперь у меня так сжималось сердце, почему леденели пальцы?

Я тайком взглянула на Луиса. Да, он не был писаным красавцем, но ведь и отталкивающим его тоже назвать было нельзя. Я не могла сказать, что он мне противен, что я никогда бы не согласилась остаться с ним наедине по своей воле. И все же при мысли о близости с ним мне становилось не по себе. Дело тут было даже не в самом агенте, а в том, что реально выбора у меня не было ни тогда, когда я согласилась с Пхатти, ни теперь, когда настало время сдержать обещание.

Я никогда не была особенно стыдлива или целомудренна. Будучи лисой, я частенько дарила свое тело тем, с кем меня не связывали ни брачные узы, ни чувства. Но до этого дня решение всегда принимала я сама. Я выбирала, соблазняла и брала то, что мне было нужно, – силу. Ни один мужчина не мог похвастаться тем, что купил меня. Ни с одним мужчиной я не была ради денег, просто потому что это было мне выгодно или давало какие-то привилегии. Да, я кормилась, питаясь их энергией, но это было естественно, и, клянусь священной для каждой лисы Луной, им не на что было жаловаться!

«Ну так что же, – с горечью подумала я, – все когда-нибудь случается впервые».

К счастью, Луис взял на себя все формальности, связанные с регистрацией в отеле, так что у меня было время успокоиться и собраться с мыслями. Я твердо решила, что сделаю все, что он захочет, а потом навсегда забуду. В конце концов, через неделю-другую агент уедет, а я стану жить дальше как ни в чем не бывало.

Наш номер находился на третьем этаже и состоял из небольшой, но довольно-таки чистой комнаты, основную часть которой занимала массивная двуспальная кровать, и ванной. Негромко тарахтел кондиционер, на стуле в углу были сложены белые полотенца, на окнах я заметила антимоскитные сетки. И все же выбор Луиса меня сильно удивил. Я ожидала чего-то более отвечающего его возвышенному вкусу, чем эта двухзвездочная дыра.

Однако самого агента непритязательность обстановки как будто ничуть не смущала. Закрыв дверь на ключ, он бросился на постель и с наслаждением потянулся. Я прошла следом и присела на краешек кровати. Наверное, целую минуту никто из нас не шевелился, и я не на шутку перепугалась, не зная, как мне следует поступить в данной ситуации. Лечь рядом с Луисом? Раздеться? Просто ждать? Наконец Каро сел и, аккуратно положив очки на прикроватный столик, обернулся ко мне:

– Расскажи мне о себе.

Итак, он хотел поговорить.

– Что ты хочешь знать? – спросила я в ответ и сладко улыбнулась, как делала всегда, когда кто-нибудь из моих ухажеров решал разузнать обо мне побольше. Я давно заметила, что при правильной мимике и жестикуляции даже самая глупая ложь выглядит весьма убедительно.

– Давно ты работаешь на Пхатти?

Не самый частый вопрос, но ответить на него было нетрудно.

– Несколько лет.

Несколько десятков лет, если точнее.

– И что же заставило тебя связаться с демоном?

– Танцовщицам плохо платят.

Я игриво пожала плечами и откинулась назад. Воротник блузки как будто случайно сполз вниз, оголяя загорелую кожу, другой его край врезался мне в шею, и я расстегнула верхнюю пуговицу. Луис неотрывно следил за каждым моим движением, и я видела, как в его глазах разгорается так хорошо знакомый мне огонек. Неважно, сколько у человека денег и какую он занимает должность. На поверхности кожи мы все одинаковы.

– Ты ничем, кроме танцев, не пробовала заниматься?

– Разве я плохо танцую? – я надула губки в притворной обиде.

– Просто великолепно. Ну а днем ты что обычно делаешь?

– Всякое. Разное. Репетирую, делаю себе педикюр, – я легко высвободила ногу из ремешков босоножки и продемонстрировала Луису выкрашенные бледно-розовым лаком ногти. – Мне говорили, у меня красивые ноги.

– Самые красивые, – подтвердил он, протягивая ко мне руку.

Я позволила ему провести указательным пальцем по своду стопы, а потом, тихонько взвизгнув, отняла ногу, словно испугавшись щекотки.

Луис похлопал по покрывалу рядом с собой:

– Верни.

Я подчинилась, он взял мою ногу и слегка надавил на бугорок под большим пальцем. Его прикосновения были даже приятны.

Минуту он молчал, с сосредоточенным видом массируя мне стопу, потом усмехнулся.

– Ты смотрела «Криминальное чтиво»?

– Нет, – я покачала головой, и несколько прядей упали мне на лицо.

Луис кивнул. Все еще улыбаясь, но не глядя на меня, он спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – солгала я.

Еще одна пауза, и наконец:

– Часто тебе приходится выполнять такого рода поручения?

– Это в первый раз.

Он рассмеялся. Низкий, хриплый смех, в котором возбуждения и горечи было примерно поровну. Разумеется, он мне не поверил.

«Не тебе меня судить», – хотелось крикнуть мне, но, разумеется, я смолчала. Только отвела глаза. Рядом, на расстоянии вытянутой руки темнел проем ванной. Может, мне удастся оттянуть неизбежное еще на пару минут?

– Не отворачивайся от меня, – неожиданно угрожающе произнес Луис.

Обернувшись к нему, я увидела, что он поднял голову и внимательно смотрит на меня. Ласкавшие меня пальцы замерли. Я изобразила на лице испуг и непонимание. Все лучше, чем глухая тоска, которая пряталась за ними.

– Почему именно Пхатти? – продолжил допытываться Каро.

– Почему ты спрашиваешь?

– Отвечай.

– А почему бы и не Пхатти?

Не выдержав, я снова вырвала у него свою ногу, поднялась с кровати и подошла к двери ванной. И тут же закрыла ее под пристальным взглядом агента, так и не войдя. Решительно, он мог быть чуточку милее и тем самым хоть немного облегчить мне задачу.

– Вижу, ты не слишком разборчива, – сказал он.

Это было уже слишком. Ему недостаточно было просто унизить меня, нужно было еще и осыпать оскорблениями, грубыми, незаслуженными. Кровь бросилась мне в лицо, но на этот раз уже не от стыда, а от злости.

Подлый лицемер, он еще смел обвинять меня в неразборчивости. Он, работающий на демонов, пожимавший руку Пхатти, притащивший меня сюда, он еще и смотрел на меня свысока?

Я позабыла о том, что вчера очаровала его, что он был в моей власти и что все его противостояние мне не могло быть ничем иным, кроме как самозащитой. Мне всегда было сложно сдерживать свой нрав, обида частенько заставляла меня терять голову, и в этот раз едва ли я смогла бы удержаться от в равной степени оскорбительного ответа, если бы не телефонный звонок.

Агент достал мобильный и, пройдя мимо меня, скрылся в ванной. Секунду спустя я услышала звук льющейся воды. И все же я стояла достаточно близко и могла разобрать некоторые слова:

– С тобой все в порядке? Ты знаешь, кто это был? – спрашивал Каро. – Почему ты так считаешь?.. Это я не объективен?.. Я не могу сейчас говорить… Да… Скоро.

Он вышел не сразу. Некоторое время я все еще вслушивалась в плеск воды за дверью, пытаясь угадать, что мог означать этот звонок и не придется ли Луису уехать, как прошлым вечером. Это было бы таким невероятным везением!

Я отскочила в сторону, когда ручка двери начала поворачиваться. На мгновение Луис застыл на пороге – темный силуэт на фоне дверного проема.

– Передай своему Пхатти, что он последняя скотина, – сказал агент.

Когда он сделал шаг вперед, свет упал ему на лицо. Я увидела, что волосы его потемнели от влаги, а на щеках и шее поблескивают капельки воды. А еще глаза – больные, бешеные.

Я даже не успела испугаться, настолько быстро он оказался рядом. Одна ладонь легла мне на затылок, вторая, опережая мои инстинкты, перехватила запястье. Браслет впился мне в кожу. Я вскрикнула, и тут же его губы заставили меня замолчать. Я замерла, и в следующую секунду пальцы на моем запястье разжались. В поцелуе не было ничего угрожающего, и все равно тревога не оставляла меня. Было что-то еще, едва осязаемое, что заставило меня насторожиться.

Рука Луиса все еще касалась моих волос. Я почти рефлекторно скопировала движение, потом провела кончиками пальцев по его щеке и только тут сообразила. Я снова чувствовала запах. Как в квартире Эмили. Сандал, амбра и ирис. Я вспомнила наконец цветочную составляющую. Белые ирисы, такие росли у меня на родине, и когда-то их аромат казался мне приятным. Теперь же он вызывал только ужас. Как будто самый воздух был отравлен.

Мне казалось, я успела немного прийти в себя. Закрывая глаза, я больше не видела страшной комнаты, в которой умерла Эмили, и все же в тот момент я ощутила запах даже сильнее, чем утром. Возможно ли, чтобы воспоминание было настолько ярким?

– В чем дело, Киу? – прошептал Луис, когда я отстранилась. – Что не так? Разве мы не для того здесь?

Я хотела ответить ему, но не смогла. Каждый вдох был новым глотком яда. Я уперла обе ладони в грудь Луиса, пытаясь оттолкнуть его. И вот на мгновение я была свободна. Чувствуя, что схожу с ума, я рванула к двери. Что угодно, лишь бы больше не вдыхать этот запах. Лишь бы только не видеть больше цветных линий проклятого узора, не вспоминать, не ощущать… Я споткнулась, и Луис оказался у двери первым. Его пальцы больно впились мне в плечо.

Бледное злое лицо.

– Ты не сбежишь.

Я попятилась, но бежать действительно было некуда.

– Пожалуйста, Луис, не надо.

Он толкнул меня, и я упала спиной вперед на кровать. Попыталась подняться, но агент снова оказался рядом. Он был намного сильнее меня, даже удивительно, насколько сильнее, – когда он схватил меня за руки, я не смогла даже пошевелиться. Он сжал оба моих запястья в своей руке, подняв их и прижав к подушке у меня над головой. Второй он тем временем расстегивал пуговицы на моей блузке.

Я отвернулась, но тут же пальцы Луиса больно сжали мой подбородок.

– Смотри на меня, а не то я сверну тебе шею, – прошипел он. – Смотри на меня!

Я послушно повернулась к нему, но не видела уже практически ничего. Только какие-то цветные пятна. И я все еще чувствовала этот сладкий запах, запах смерти и разложения, слышала шумное прерывистое дыхание Луиса рядом, продолжала чувствовать его на своем лице. Больше, чем мне бы хотелось.

– Пожалуйста, Луис! Хватит! Не надо! Отпусти!

Он не слышал меня.

«Это происходит не со мной, – пыталась убедить я себя. – Это не я, это всего лишь тело. Оно даже не мое. Я украла его. Чтобы ни произошло с ним, меня, настоящую меня, это не коснется».

– Пожалуйста, Луис, – беззвучно, одними губами.

Мне не было больно. Когда я перестала сопротивляться, Луис отпустил мои руки. Он не был намеренно груб, он ни разу не ударил меня, но в этом и не было необходимости – я больше не пробовала сбежать. Я не отвечала на его поцелуи, не пыталась двигаться навстречу его прикосновениям и ласкам. Я просто застыла, как кукла, как пустая марионетка, позволяя ему делать со мной все, что он пожелает. Агенту, казалось, было все равно.

Мое сердце билось спокойно и ровно, и когда все закончилось, я даже не сдвинулась с места, так и осталась лежать на смятых простынях, закинув руки за голову, не чувствуя ни стыда, ни обиды. Произошло то, что должно было произойти, я выполнила свою часть сделки, Каро выполнил свою. Мы в расчете.

Мне показалось, он хотел заговорить, но потом лишь покачал головой и отвернулся. Мы молчали, и мне не приходило в голову, что можно было бы сказать в данной ситуации. Вчера я была готова смеяться над его шутками и сопровождать в поездках и развлечениях, но теперь Луис казался мне существом с другой планеты, с кем я не могла – да и не хотела – находить общий язык.

Была половина шестого, когда я встала и пошла в душ. Луис даже не пошевелился – судя по размеренному дыханию, он спал. Тщательно вымывшись, я встала, обнаженная, перед зеркалом и внимательно осмотрела себя. Агент не оставил синяков. Встретившись взглядом со своим отражением, я криво усмехнулась, но не смогла отвести глаз.

Лицо в зеркале, несмотря на то что я видела его каждый день, казалось мне совершенно чужим. Темные блестящие глаза, высокие скулы, припухшие от поцелуев губы – все это на самом деле мне не принадлежало. Я вспомнила, как впервые увидела это лицо.

Лисы, превращаясь в человека, не могут принять какой угодно облик. Древний ритуал перевоплощения включает в себя подношение Луне черепа того, чью внешность выбрала себе лиса. И после она не может изменить ни единой черты. Но обычно мы не слишком-то разборчивы. Многие лисы выбирают черепа наугад, так поступала и я долгое время. Пока не появилась Она.

Ту, чье лицо я теперь видела в зеркале, я встретила около сотни лет назад. Не берусь описать, что почувствовала в тот миг. Это было настоящим откровением, громом среди ясного неба. Зачарованная ее красотой, я оставила свой дом у корней старой сливы и последовала за ней, не в силах отвести глаз от этого совершенного лица. Я ждала сорок три года, и в день, когда она умерла, будучи уже морщинистой и беззубой старухой, склонившейся в темном углу над рукоделием, я пробралась в ее дом и украла ее голову. Потом я шла полдня без остановки, неся в зубах драгоценную ношу. В следующее полнолуние я заглянула в кристальную глубину лесного озера, и она, чьего имени я так и не узнала, посмотрела на меня оттуда. Снова молодая и прекрасная. Теперь уже навсегда. Я улыбнулась ей, и мое отражение улыбнулось мне в ответ.

Моя нынешняя кривая улыбка ничем не напоминала ту, первую. Да и, интересно, что бы сказала Она, если бы узнала, что я сотворила с ее телом. Я каждый день выставляла его на всеобщее обозрение, я позволяла прикасаться к себе, я спала со многими мужчинами, Луис теперь был в их числе. Стала бы она меня проклинать? Пожалела бы?

Впрочем, к чему эта меланхолия? Как будто мне нужна была чья-то жалость. Тем более людская.

Нет уж, нужно быть честной до конца: Эмили была единственной, кого стоило по-настоящему жалеть. Она была мертва, а моя жизнь продолжалась. Я все еще могла дышать и действовать, я могла попытаться отомстить за нее.

С некоторой досадой я вспомнила, что так и не позвонила в полицию. Было ли уже слишком поздно? Я втайне понадеялась, что мой потрясенный вид насторожил консьержа и что он поднялся к Эмили после моего ухода. Привлекут ли меня к следствию?

Внезапная мысль заставила меня напрячься. Сколько времени я провела в квартире? Час? Больше? Достаточно ли это для убийства? Не выйдет ли так, что вместо свидетеля я окажусь подозреваемой? Я не боялась тюрьмы, только недовольства Пхатти в связи с тем, что ему пришлось бы сделать несколько лишних звонков. И, разумеется, все это следовало держать втайне от Луиса.

Высшие демоны и их приближенные, как правило, ведут себя так, будто на земле не существует иных сил, иных властей. Для них не существовало границ и законов. Возможно, они вспоминали о судьбе остального человечества лишь в тех случаях, когда требовалось сменить валюту. Так что едва ли мой предполагаемый арест мог сильно заинтересовать Каро. Возможно, он даже смог бы отнестись к нему, как к некоему забавному происшествию. Скорее всего, и смерть Эмили стала бы для него лишь очередным человеческим курьезом.

Вот если бы оказался замешан демон или шаман, тогда другое дело. Это бы и Пхатти заставило пошевелиться.

Иногда все настолько очевидно, что сложить дважды два практически невозможно. Мне понадобилось несколько часов, чтобы связать увиденное утром с предостережением Алека о появлении в Бангкоке нового шамана. И пришлось простоять не меньше пятнадцати минут в ванной, глядя на свое отражение, чтобы понять, что то, что случилось с Эмили, едва ли могло быть делом рук какого-нибудь маньяка-шизофреника. Слишком уж большим это было бы совпадением.

Это был ритуал. Рисунок на полу – не порождение больной фантазии убийцы, а магический круг, причем оставшийся незакрытым. Возможно, именно мой приход не дал шаману завершить начатое, мое появление всколыхнуло содержавшуюся в круге силу, и она обрушилась на меня. Мой страх, моя паника, странные видения о собственной смерти и тянущихся ко мне линиях рисунка также не были случайностью. Я пока не знала, какого рода ритуалу помешала, но была уверена, что, будь я всего лишь человеком, так просто уйти оттуда мне бы не удалось.

Как я не поняла этого раньше? Ведь все так просто. Сама моя реакция была огромной подсказкой. Почему я так испугалась? Я не впервые видела труп. Когда-то я прижимала к груди мертвое тело своей новорожденной дочери, и это было во сто крат больнее и страшнее, чем потерять Эмили. Если бы это было простым убийством, я бы не испугалась так сильно, я смогла бы сохранить спокойствие и сделать все как надо. Вызвать полицию, сообщить консьержу… Может быть, убийца, который все то время был в соседней комнате, уже сейчас был бы схвачен. Но незакрытый круг и враждебная мне сила защитили его, заставили меня бежать оттуда без оглядки, оглушили на несколько часов.

Я мало что понимала в колдовских науках, но не сомневалась в правильности своей догадки. Шаман, о котором вчера говорил Алек, убил Эмили. И этим не мог не заинтересоваться Пхатти. Более того, он был обязан найти и наказать виновника. Я вздохнула с облегчением.

Я должна была все рассказать Нуккиду: он передаст информацию тем, кто занимается поисками этого шамана, и, когда они найдут его, он заплатит за то, что сделал с Эмили. Несмотря на все свои недостатки, Пхатти – я отдавала ему должное – обычно неплохо контролировал ситуацию и мог защитить свою территорию и подданных. Я доверяла ему достаточно, чтобы больше не казнить себя за то, что не вызвала вовремя полицию. Я также не намеревалась посвящать во все Луиса.

Кто знает, что он сделает? Вдруг он представит все в черном цвете, и Даатон пришлет в Бангкок нового наместника? Кто тогда сможет поручиться, что я смогу жить, как раньше? Я не была большой любительницей перемен и не стремилась раздвигать устоявшиеся границы.

Я неторопливо оделась и взяла сумочку, собираясь уйти, но остановилась на пороге в задумчивости. Стоило ли мне будить Луиса? Он крепко спал, а мне не хотелось лишний раз подходить к нему. Алек предупреждал меня, что шаман-чужак мог выбрать агента своей целью и что не следует упускать его из виду, однако я сильно сомневалась, что Каро что-то угрожает в ближайшие несколько часов. К тому же я не без оснований считала, что для нас обоих будет лучше, если на этом наше с ним общение на сегодня закончится.

Поэтому я тихонько выскользнула за дверь, так и не разбудив его.

@темы: Кун Киу

---

Кстати! Сандал и амбра

[L.Z.]

Неисповедимы пути благовоний. Иногда, наверное, даже лучше не знать, из чего и как они изготавливаются.

Если все же любопытно, добро пожаловать под кат.

Начнем с вполне невинного. Сандал, или сантал — это, в первую очередь, вид тропического дерева, из которого добывается санталовое масло, вязкая жидкость желтого цвета. Она обладает легким приятным запахом, благодаря которому используется в парфюмерии с незапамятных времен.

Считается, что запах сандала идеально подходит для духовной практики, религиозных обрядов и ритуалов. Вдыхание аромата сандала уплотняет и очищает ауру, устраняет головную боль, помогает преодолеть чувство страха, борется с депрессией и облегчает засыпание.

Пока все вроде бы скромно и невинно. Но дальше интересней.

Амбра — твердое, горючее воскоподобное вещество, образующееся в пищеварительном тракте кашалотов. Куски амбры имеют различную округлую форму, весят от 14 г до десятков килограммов.
В свежем виде амбра представляет собой мягкую массу черноватого или сероватого с чёрным цвета, обладающую неприятным фекальным запахом. Под действием морской воды и света она постепенно осветляется, становясь коричневатой или светло-серой, и твердеет. Одновременно её запах облагораживается и смягчается, делаясь сладковатым и мускусным, по парфюмерной оценке — «землистым», «морским» и «животным».

Амбра используется при освещении талисманов и амулетов, кроме того, масло амбры полезно для укрепления зрения, слуха, помогает при головной боли и усталости. А также используется как мужской афродизиак.

Вот так-то)

@темы: Кстати!, Традиции

---

Глава 4

[L.Z.]

Глава 4

Солнечный луч, проскользнув в щелочку жалюзи, упал мне на лицо, и я проснулась, но пока не торопилась вставать. Я знала: Суда сегодня работает в утреннюю смену, что значит, я могу делать все, что захочу. Потянувшись к пульту от кондиционера, я включила его на полную мощность. Весело звякнули фигурки на браслете, зашелестели серыми лепестками засохшие цветы в вазе, дохнуло прохладой. Я скинула с разгоряченного тела простыню и улыбнулась.

Прожив в Бангкоке без малого пятьдесят лет, я, кажется, так и не привыкла к его жаркому и влажному климату. Иногда мне казалось, что моя жизнь состоит исключительно из перебежек от одного кондиционера к другому, а время измеряется промежутками между приемами душа. Я родилась в горах на северо-западе Китая, где сезоны сменяли друг друга, где зима была холодной и снежной, а лето – горячим и сухим. Но теперь деревья за моим окном сбрасывали листву лишь в марте – оттого что становилось слишком жарко.

Я позволила себе понежиться в постели еще несколько минут и затем направилась в душ. Через четверть часа, завернувшись в одно только махровое полотенце, я скользнула на кухню и со смешанным чувством благодарности и вины обнаружила на столе приготовленный завтрак. Суде было уже за сорок, ее единственная дочь вышла замуж и переехала к мужу куда-то на север страны. И теперь Суда считала своим священным долгом заботиться обо мне. В сущности, все ее нотации и упреки были попыткой наставить меня на путь истинный, уберечь от ошибок. Увы, слишком поздно.

Я отмахивалась от ее советов, не обращала внимания на ворчание, но когда она вставала утром пораньше, чтобы мне не пришлось возиться на кухне… В такие моменты я чувствовала себя особенно виноватой из-за того, что никак не могла оправдать ее ожиданий.

Тяжело вздохнув, я выловила из фруктового салата кусочек авокадо и потянулась через стол к телефонной трубке.

– Ну, Эмили, – вслух сказала я, – это твой последний шанс.

По-прежнему занято. Я постаралась не делать скоропалительных выводов и задумчиво взглянула на часы. Я еще могла успеть заехать к Эмили перед встречей с Луисом. Полтора часа – достаточно времени, чтобы убедиться, что она просто неправильно положила трубку перед уходом. Может быть, я даже найду оставленную для меня записку с просьбой присмотреть за квартирой, пока она в отъезде. Эмили частенько срывалась в срочные командировки на время каких-нибудь съемок или показов. Конечно, раньше она всегда сообщала мне об этом, но вдруг на этот раз просто не получилось? Через неделю она вернется, и все мои тревоги забудутся, как страшный сон.

Я заставила себя закончить завтрак, спокойно выпить кофе, высушить волосы и одеться. Не было никаких причин для спешки. Решительно, в последние дни я стала слишком нервной.

Снаружи было жарко и душно. Лавируя в плотном предобеденном трафике, я в который раз с тоской вспомнила горы, леса и скрытые от глаз посторонних лесные озера. Больше, чем чего бы то ни было, в Бангкоке мне недоставало тишины и уединения. И иногда, засыпая, я обещала себе, что когда-нибудь обязательно брошу все и рвану на север, домой. Ключевое слово – когда-нибудь.

Я поймала такси и назвала адрес Эмили. С истинно женской непоследовательностью я только теперь полезла в сумочку, чтобы удостовериться, что ключи от квартиры Эмили на месте. Они были там, скрепленные тонким колечком с забавным брелоком в виде киношного монстра. Самого фильма я не видела, но Эмили говорила, что мне бы понравилось. Он был одним из ее любимых.

Эмили была родом из Англии и в Таиланд приехала пять лет назад, решив кардинально изменить свою жизнь. В Европе она оставила мужа, не пожелав разбираться с документами о разводе, и низкооплачиваемую работу в салоне красоты. Так получилось, что в критическую минуту ей повстречался Алек, который был в Лондоне по каким-то своим делам и как раз собирался возвращаться в Бангкок. Не раздумывая, она решила ехать с ним, то ли действительно соблазнившись перспективами Города Ангелов, то ли просто от безысходности и полнейшего равнодушия к собственной судьбе.

Алек привез ее сюда, мы познакомились и вскоре стали хорошими подругами. Эмили говорила мне, что только тут зажила по-настоящему. Раньше ей казалось, что она задыхается, дома ей опостылело абсолютно все. Люди, с которыми ей приходилось общаться, не вызывали у нее иных чувств, кроме отвращения, она ненавидела свою работу, мужа, саму себя. Она утверждала, что приехать в Таиланд было самым правильным решением в ее жизни. Здесь она снова обрела счастье и согласие с самой собой. И, глядя на нее, я охотно в это верила.

Удивительно, как быстро удалось ей стать здесь своей, выучить язык, получить работу и за несколько лет добраться до таких вершин, о которых у себя в Англии она и мечтать не смела. В Таиланде она нашла себя, и ее талант расцвел с необычайной силой. Я читала это в ее глазах. Энергия переполняла Эмили. Жадно впитывая незнакомую, но не чуждую культуру, она находила отклик в своей душе и принимала все новое с уважением и радостью. Люди чувствовали это, и им трудно было не симпатизировать этой легкости. Я, как и многие другие, пала жертвой обаяния Эмили и убедилась, что неважно, где ты родился; состояние души и ума – вот что имеет значение. Несмотря на свою бледную кожу, светлые волосы и акцент, Эмили никогда не была для меня фарангом. Я искренне радовалась ее удачам и не могла не волноваться за нее.

Заплатив таксисту, я быстрым шагом направилась к многоэтажке, где жила Эмили. Неожиданный полумрак внутри заставил меня помедлить несколько секунд. Это был хороший район с дорогим жильем, освещение должны были починить в течение нескольких часов. Когда глаза немного привыкли к темноте, я заметила в холле пожилого консьержа и поздоровалась, он ответил мне улыбкой и пожелал удачного дня.

Подъем на пятый этаж показался мне бесконечным. Двери лифта открылись, и я увидела светлый коридор, опрятный и чистый. Я повернула направо и прошла до самого конца – квартира Эмили была последней на этаже и располагалась прямо напротив выхода на лестницу.

Я позвонила, и мне почудилось, что за дверью раздались чьи-то шаги. Но прошла почти целая минута, а мне никто так и не открыл. Я еще раз надавила на кнопку звонка. Тихо. Может, шаги мне лишь померещились? Я достала мобильный и набрала номер Эмили. Занято. Я не слышала, чтобы внутри звонил телефон. Но, с другой стороны, не похоже, чтобы там кто-нибудь вообще был.

Приходилось признать очевидное – Эмили не было дома, но перед уходом она забыла положить трубку. Я никогда не разделяла фанатичной преданности Суды чистоте и порядку, но в этой ситуации я просто не смогла уйти. У Эмили был автоответчик, уезжая, она всегда включала его, чтобы не пропускать важных звонков. Может, в этот раз, собираясь в спешке, она не только не смогла сообщить мне о своем отъезде, но и забыла о телефоне?

«Это минутное дело, – подумала я. – Я зайду, включу автоответчик, может, оставлю Эмили записку с просьбой перезвонить и уйду. Я ведь ее подруга».

Порывшись в сумочке, я достала ключи и попыталась открыть дверь. К моему удивлению, ключ не вошел и на половину, прежде чем застрял. Я с недоумением воззрилась на замок. Это что еще за фокусы? Может, дети, решив подшутить, напихали внутрь всякого мусора? Я потянула ключ на себя, но он едва сдвинулся. Тогда я положила сумочку на пол, присела и попробовала немного расшатать его. Почти неосознанно я отметила несколько тонких царапин вокруг замочной скважины. Я ухватилась за ключ двумя руками и изо всех сил потянула на себя. Он по-прежнему остался в замке, но дверь открылась.

Замок сломан, и не заперто. Какова вероятность, что внутри меня ждет что-то хорошее?

Даже не знаю, как я решилась зайти. Я никогда не отличалась особенной храбростью, всегда старалась держаться тихо и не лезла в чужие дела. Что бы там ни говорили про лисье любопытство, а свою шкуру я ценила довольно дорого. И все же я шире открыла дверь и заглянула внутрь. Что если Эмили все-таки дома? Что если ей нужна помощь?

Коридор выглядел как обычно. Если кто-то и проник в квартиру, он сделал это аккуратно и не оставил других следов, кроме сломанного замка. Тихо ступая по ламинату, я прошла через прихожую и заглянула в кухню – пусто. На столе две чашки, в обеих на самом дне остатки кофе. У Эмили был гость? Я двинулась дальше по коридору. Слева располагалась студия, мастерская Эмили, где она обычно принимала клиентов, справа – ванная. Не дойдя нескольких шагов до двери, я остановилась. Мой лисий нос уловил какой-то странный запах. Сладковатый, навязчивый. Сандал, амбра… и что-то цветочное, что казалось очень знакомым, но я никак не могла вспомнить названия. Будь это квартирой шамана или демона, запах был бы вполне уместным, но в квартире стилиста? Здесь должно пахнуть ацетоном, горячим воском и простыми ароматизаторами – лавандой, клубникой, ванилью.

Эмили не было известно всей правды обо мне или об Алеке, она всегда с сомнением высказывалась по поводу магии, духов и подобных вещей. Так с чего вдруг ей окуривать свое жилище наподобие эзотерической лавки?

Мне показалось, что запах сильнее слева, и я направилась к плотно закрытым дверям студии. Мне и раньше было не по себе, но в этот момент я неожиданно очень четко осознала все происходящее и испугалась так сильно, что едва не пустилась наутек. Что там, за этими дверьми? Едва ли меня ждет смеющаяся Эмили, так зачем идти туда? Не лучше ли повернуть назад, вызвать полицию и отправиться по своим делам? Разве мне нужны проблемы?

Каких только трудов мне стоило не поддаться трусливому порыву и не сбежать!

Я сделала глубокий вдох – запах тут действительно ощущался сильнее – и неуверенно потянулась к ручке двери. Открыла. Вошла.

Залитая полуденным солнцем студия Эмили. Зеркальные стены, стеклянные шкафы с одеждой и полки с баночками и тюбиками, столик на резных ножках и крутящийся, меняющий высоту табурет перед ним. Паркетный пол. Эмили. Яркие краски на ее лице: небесно-синяя, алая, желтая. Какие-то фигуры, геометрические и растительные. Ромбы, круги, прямые линии, как будто веточками расходящиеся от ее скул к вискам, от переносицы ко лбу, от яремной впадины к плечам, от пупка к ребрам. И маленькие цветные точки на концах веточек, как листочки. С тела Эмили линии переходили на пол и продолжались на нем, сплетаясь, сливаясь, перемешиваясь, распускаясь бутонами цветов. Яркая, какая-то ненормально яркая картина жизни. Так, наверное, мог изобразить весну шизофреник.

Страха больше не было. Я стояла на пороге студии, в которой практически весь пол был расписан странным концентрическим узором, и в центре его находилось тело Эмили. «В сердце всего – ее сердце, – отрешенно подумала я. – Ее жизнь дала жизнь всему сущему». Странно, что мне в голову могла прийти подобная мысль. Странно, что я вообще могла связно мыслить.

Картина была настолько безумной, что все казалось каким-то ненастоящим. В жизни такого не бывает. Кто станет рисовать цветы вокруг мертвой женщины, на ее теле. Интересно, она была еще жива, когда он начал рисовать? Или он сначала убил ее? Клянусь, какую-то долю секунды я раздумывала над тем, что удобнее: начать с пола и попросить Эмили лечь в нужное место или сначала уложить ее, а потом разрисовать все вокруг? Нет, серьезно, все это не могло быть на самом деле. В реальной жизни такое просто невозможно. Да, эта комната не могла существовать.

Я даже не испугалась. Слишком неестественно, странно и неожиданно, чтобы мой разум мой охватить весь ужас происшедшего. Я с удивлением и любопытством следила за сходящимися и расходящимися линиями на полу. Удивительно, что я вообще смогла заметить тело Эмили в этом буйстве красок, настолько неотделимо оно было от остального узора. В этом единстве было как будто что-то магическое. И это было красиво. Если может существовать злая, тошнотворная красота, то это была именно она.

Я как будто приросла к месту, не в силах сделать шаг, не в состоянии ступить на разукрашенный пол студии. Так и стояла на пороге, смотрела. Минуту, две, десять… Не знаю, сколько прошло времени. Мои глаза, словно заблудившись, продолжали бесконечное путешествие по загадочному узору, вновь и вновь проходя по его изгибам и узлам. От Эмили. К Эмили. По Эмили.

Лицо ее было странно отрешенным, я никак не могла уловить его выражения. Страх? Удивление? Нет, ее черты не были искажены, но это и не было покоем спящей. Это было непонятное и неуместное равнодушие, полное отсутствие какой-либо эмоции, мысли.

«Не стоило приходить», – мельком подумала я, теряя остатки контроля.

Я начала смеяться. Сначала беззвучно. Мои плечи задрожали, зубы сомкнулись, и я затряслась всем телом, привалившись спиной к косяку. На моем лице застыл кривой оскал, страшное подобие улыбки. В тот момент я почему-то сама ощутила себя трупом. Не знаю, откуда взялась эта мысль, но, казалось, жаркий летний день дохнул на меня могильным холодом. Кровь застыла в жилах, и сердце перестало биться. В движении больше не было жизни. Смех был агонией, слишком болезненной, чтобы пережить ее. Я уже была мертва, и мое тело сжимала последняя судорога.

Потом в горле родился какой-то неразборчивый звук, полушипение-полустон. Он сорвался с губ задушенным карканьем попугая, угодившего в лапы голодной пантеры. И еще, и еще. Это не был мой смех, это даже не был мой голос. Что-то чужое поднималось из глубины моего сознания, что-то первобытное и дикое. И я дрожала, опираясь руками на стену, сплевывая с губ, как пену, этот хриплый хохот.

Я задыхалась. Смех стал комом в горле, выворачивая наизнанку внутренности, заставляя гореть мучительной болью легкие. У меня задрожали колени, и я обессилено опустилась на пол. На пол коридора, слава всем богам. Не знаю, что со мной случилось бы, упади я на разукрашенный паркет. И все равно мне казалось, что хищные ветви тянутся ко мне, переползают через порог, стремятся ухватить за руки, за волосы. Я попробовала отползти и уперлась спиной в стену. Не сбежать. Я сжалась в комок, обхватив руками колени.

Так и лежала на полу, дрожа и еле слышно скуля, словно раненое животное. Я и была раненым животным, если уж разобраться. Время перестало существовать. И, казалось, ничто на свете не могло бы заставить меня сейчас сдвинуться с места. И почему мир не исчез в одно из этих мгновений?

Но я все еще могла слышать автомобильный гул за окном, голоса людей, их смех. Солнце продолжало свой путь по небу, и его лучи переползали с одной планки ламината на другую, на третью, четвертую… Я следила за игрой света на ярких красках пола, в отражениях зеркал, и все это казалось мне всего лишь предрассветным сном. Скоро я проснусь в своей постели, и Суда встретит меня упреками и свежемолотым кофе. Да, все будет именно так. Потому что если иначе, то слишком страшно. И я гнала от себя понимание того, что произошло, того, где я нахожусь. Я не хотела понимать.

Однако постепенно мысли начали пробиваться через толстую корку апатии, сковавшей мои разум и тело. Нельзя было просто лежать тут и ждать чего-то. Надо было двигаться. Руки и ноги у меня затекли, каждое движение причиняло боль. И все же я заставила себя разжать судорожно сведенные пальцы, упереться ими в пол, поднять голову. Медленно, очень медленно я села и окинула студию уже более трезвым и спокойным взглядом.

Странный рисунок. Тело Эмили. Почему я сразу решила, что она мертва? Ведь я так и не подошла к ней, не проверила пульс, не попыталась уловить слабое дыхание. Я почему-то в первое же мгновение поняла, что передо мной труп. Но что если она жива?

До боли напрягая ноги, я встала на колени, потом, хватаясь руками за стену, поднялась. Невероятно, но стояла я вполне уверенно и смогла бесстрашно ступить на разукрашенный пол. Возможно, это был шок. Может быть, осознание того, что произошло, должно было прийти позже, но сейчас я гнала ненужные мысли. Надо было двигаться. Подойти, проверить пульс. Простые движения, простые мысли.

Тело Эмили было теплым, да и странно, будь иначе, – кондиционер был выключен, и в студии стояла нестерпимая жара. Но, как я ни старалась, мне не удалось уловить ни единого признака того, что сердце ее еще билось. В то же время я не заметила ни одной раны, ни единой капельки крови на полу. На шее не было следов удушения, костяшки пальцев не были сбиты, под ногтями тоже было чисто. Удивительно, как в критический момент у меня в голове всплыли все знания, почерпнутые из криминальных драм.

Эмили была, несомненно, мертва. Я окинула взглядом комнату. Если не считать рисунка на полу, она выглядела как обычно. Все на своих местах, нет следов борьбы. Однако дверь в квартиру была взломана, значит, Эмили не знала своего убийцу. Это показалось мне логичным, ведь я никак не могла представить, чтобы кто-то, знавший ее, мог совершить подобное. В таком случае была ли ее смерть случайностью? Неужели убийца выбирал жертву наугад?

А что насчет второй кружки? У Эмили был гость, когда все случилось? Почему он не защитил ее? Где он сейчас?

Не удовлетворенная увиденным в студии, я решила осмотреть другие комнаты. Но в следующую секунду до меня донесся странный шорох из спальни. Я замерла, боясь даже вздохнуть. Кто-то еще был в квартире, в соседней комнате, от которой меня отделяла только тоненькая дверь. Кто-то был здесь все время, пока я лежала на полу в коридоре, не в силах двинуться с места. Убийца все еще был в квартире. Каждую минуту, что я провела тут, он был рядом. Возможно, я спугнула его, когда звонила в дверь. Он спрятался и позволил мне увидеть место преступления, но что случится, если я последую за ним в спальню?

– О, пресветлые духи, – беззвучно выдохнула я и попятилась.

Нет, моей решимости не хватило бы на то, чтобы проверить, кто сильнее: чокнутый маньяк-художник или маленькая испуганная лиса. Я медленно отступила в коридор, прошла обратно в прихожую. Я казалась сама себе призраком, бесплотным, невидимым и неслышимым. Разумно, ведь если я умерла некоторое время назад, тогда, когда лежала на полу и чувствовала, как клеточка за клеточкой мое тело сковывает мертвенное оцепенение, разумно, что теперь я была всего лишь призраком.

Кто бы ни скрывался за дверью спальни, он не сможет меня увидеть. Или ранить меня. Призрака нельзя убить.

Я понимала, что снова погружаюсь в то состояние, когда страх делает все на свете нереальным. Всего лишь защитная реакция психики. Я уже почти добралась до входной двери, когда резкий звук ворвался в мое сознание, мгновенно пригвоздив меня к месту и заставив осознать, что все происходит на самом деле. Звонил телефон. Не сразу я поняла, что это мой мобильный. Где-то в глубинах моей сумочки он надрывался истошным воплем. И, осознав это, я тоже вскрикнула.

Паника ударила со страшной силой. Что делать? Спровоцирует ли звонок нападавшего? Что если он решит, будто я расскажу кому-нибудь? Что если я позвоню в полицию? «Бежать, надо бежать, – сообразила я, заметавшись на месте. – Если ты хоть немного ценишь свою паршивую жизнь, Киу, беги».

И я побежала. Я пулей выскочила за дверь, потом выбежала на лестницу, рассудив, что неразумно терять время, дожидаясь лифта. Пролет за пролетом, перескакивая через две ступеньки, я неслась вниз, а проклятый мобильный все не замолкал. Возможно, я кричала вместе с ним, я не помню.

Очнулась я только тогда, когда в самом низу столкнулась с удивленным и обеспокоенным консьержем. Он остановил меня и сказал что-то, смысла чего я поначалу даже не поняла. Потом его слова все-таки дошли до меня. Очевидный вопрос. И я с удивлением услышала собственный голос:

– Все в порядке, все хорошо, все в порядке, – раз за разом повторяла я.

Какого демона я говорю, что все в порядке? Все не в порядке! Но я никак не могла сформулировать правильный ответ. Проще было сказать заученное «все хорошо».

А телефон все не замолкал. Я опустила в сумочку руку и вынула мобильный. Несколько секунд я тупо смотрела на экран. На нем было какое-то слово, знакомые буквы, но я никак не могла ухватить его целиком, понять его смысл. Отчаявшись, я нажала на кнопку приема вызова и поднесла телефон к уху.

– Да?

– Киу, что б тебя разорвало! Где ты шляешься? – кричал знакомый голос.

Вот только чей это был голос?

– Я не шляюсь, – очень серьезно ответила я.

– Мне плевать, никчемное ты создание! – с новой силой загремел мой собеседник, и я снова попыталась понять, кто же это. – Какого черта ты еще не у «Ориенталя»? Мне только что звонил Каро, он не может тебя найти!

Каро. Луис Каро. Почему-то его я вспомнила сразу. Я совершенно не представляла, сколько сейчас времени. Но, если верить злому голосу в телефоне, должно быть, уже больше двух.

– Все в порядке, – зачем-то повторила я в трубку.

– Что в порядке?! Ты вообще в своем уме? Живо дуй в «Ориенталь», иначе я…

Я не дослушала. Испуганная и отупевшая, я прошла мимо ошеломленного консьержа к выходу из здания. Если бы кто-нибудь сейчас сказал мне подняться на крышу и спрыгнуть вниз, я бы так и поступила. Но голос приказал ехать к отелю «Ориенталь», и я послушно вышла на улицу и остановила такси. Его ярко-синий цвет напомнил мне о красках на полу, и я внутренне содрогнулась.

– Отель «Ориенталь», пожалуйста, – проговорила я не своим, лишенным всяких эмоций голосом.

Лишенным эмоций, как лицо Эмили.

Я закрыла глаза, но все равно видела залитую ярким солнечным светом студию. Я заметила, что меня все еще трясет, что мои пальцы с силой сжимают трубку, из которой все еще доносится разгневанный голос. И впервые за много лет в Бангкоке мне было холодно.

Я нажала на кнопку отбоя и, когда на экранчике снова показалось имя звонившего, наконец смогла разобрать его. Пхатти. Ну, конечно.

Но почему Луис Каро позвонил ему, когда не смог найти меня в условленном месте? Ведь у него был мой номер, так почему он просто не позвонил мне? Я бросила быстрый взгляд на часы на приборной панели автомобиля. Двадцать минут третьего. Не так уж и поздно. Этот Каро вполне мог бы подождать и дольше. Или позвонить мне вместо Пхатти.

Чертов фаранг. Чертов демон. Чертова вся моя жизнь!

Я проглотила рвущийся с губ крик и с силой сжала зубы, почувствовав, что по щекам поползли капельки слез. Я все-таки сумела заплакать. Наконец, после всего, я плакала.

@темы: Кун Киу

---

Ink

[L.Z.]

Ну и, разумеется, я не могла не написать про выход young adult романа про "братскую" Японию. Мне кажется, гайдзинам и фарангам, пишущим про Восток, стоит держаться вместе, а то не ровен час...

Аманда Сан - "Чернила"

Аннотация

On the heels of a family tragedy, the last thing Katie Greene wants to do is move halfway across the world. Stuck with her aunt in Shizuoka, Japan, Katie feels lost. Alone. She doesn’t know the language, she can barely hold a pair of chopsticks, and she can’t seem to get the hang of taking her shoes off whenever she enters a building.
Then there’s gorgeous but aloof Tomohiro, star of the school’s kendo team. How did he really get the scar on his arm? Katie isn’t prepared for the answer. But when she sees the things he draws start moving, there’s no denying the truth: Tomo has a connection to the ancient gods of Japan, and being near Katie is causing his abilities to spiral out of control. If the wrong people notice, they'll both be targets.
Katie never wanted to move to Japan—now she may not make it out of the country alive.

Трейлер

@темы: Аманда Сан, Видео, Новости

---

In the After

[L.Z.]

Кажется, мир повернулся не только на "Игре престолов", но и на зомби. Они добрались и до подростковой литературы. Впрочем, чему удивляться-то? Он куда безопаснее! Ведь у всех Главных Героинь есть кровь, чтобы соблазнять вампира, а вот мозги... Но я увлеклась.
Насколько можно понять из аннотации, зомби в данном случае служат лишь задником для трагедии.

Деметрия Лунетта - "Впоследствии"

Аннотация

They hear the most silent of footsteps.
They are faster than anything you've ever seen.
And They won't stop chasing you...until you are dead.
Amy is watching TV when it happens, when the world is attacked by Them. These vile creatures are rapidly devouring mankind. Most of the population is overtaken, but Amy manages to escape—and even rescue “Baby,” a toddler left behind in the chaos. Marooned in Amy’s house, the girls do everything they can to survive—and avoid Them at all costs.
After years of hiding, they are miraculously rescued and taken to New Hope, a colony of survivors living in a former government research compound. While at first the colony seems like a dream with plenty of food, safety, and shelter, New Hope slowly reveals that it is far from ideal. And Amy soon realizes that unless things change, she’ll lose Baby—and much more.

Трейлер

@темы: Деметрия Лунетта, Видео, Новости

---

Кун Киу. Нефритовая бабочка: Глава 3

[L.Z.]

Глава 3

Не успел Луис скрыться за дверью, как ко мне подскочил Нуккид.

– Что случилось? Куда он? – тут же посыпались вопросы.

– Ничего не случилось. Луису кто-то позвонил, и ему пришлось уйти. Не удерживать же мне его силой.

Телефонный разговор Луиса напомнил мне об Эмили, моем стилисте, и я в очередной раз – мобильный подсказал мне, что вот уже пятый за этот вечер – набрала ее номер. Занято. С Эмили мы были знакомы без малого пять лет и неплохо ладили. Когда-то мы начинали вместе: она – визажистом, я – танцовщицей. И хотя мы никогда не были особенно близкими подругами, я полагала, что в случае чего Эмили связалась бы со мной. Но, сколько бы я ни звонила, она так ни разу и не сняла трубку.

Я направилась к служебным помещениям.

– Пхатти тебя убьет, – продолжил ворчать Нуккид.

– По-твоему, мне следовало пристегнуть агента к барной стойке наручниками?

Дверь с табличкой «Authorized personnel only» с приятным щелчком подалась мне навстречу. За ней тянулся длинный коридор со множеством дверей – кухня, гримерные и прочие хозяйственные помещения. В конце коридора был выход на задний двор и лестница, ведущая на второй этаж. Выше располагались офисы менеджеров и управляющего клубом. Туда я и направилась.

– Может, ты должна была лучше строить ему глазки, – не унимался Нуккид. – Я следил за тобой, ты даже ни разу не улыбнулась ему по-настоящему. Не удивительно, что он сбежал при первой возможности.

– Я свое дело сделала, – с бесконечным терпением ответила я. – Если он забыл выключить утюг, не моя в том вина. К тому же мы договорились встретиться завтра днем.

В ответ Нуккид только хмыкнул.

Поднявшись по лестнице, я увидела другой коридор, чуточку менее знакомый и привычный, нежели первый. Тут было чище и намного тише, чем внизу. На стенах даже висело несколько репродукций. Вкусно пахло кофе и озоном от копировальных машин. Сюда я заходила редко, но всегда по делу. Небожители, как мы за глаза называли наш клубный офисный планктон, не жаловали нас, обитателей первого этажа. И мы с превеликим удовольствием отвечали им тем же.

Но, разумеется, из каждого правила есть исключения. Здесь, в этом офисном лабиринте, находился кабинет моего старого товарища Ноя. Он занимал скромную должность менеджера по работе с клиентами, но был знаком с половиной Бангкока и все про всех знал. Я даже не представляла, каким образом он в течение нескольких минут узнавал о происшедшем на другом конце города. Причем известно ему было, как о делишках Пхатти и его свиты, так и о перипетиях жизни простых обывателей Города Ангелов. Полезность такого знакомства было трудно переоценить.

Даже сам Пхатти иногда обращался к нему за информацией. Разумеется, для наместника Даатона тарифы у Ноя были иными, чем для какой-то там лисы, пусть и знакомой. Но таков уж этот мир, за все приходится платить.

Ной, в огромных очках с толстыми линзами, невысокого роста, щуплый, с торчащими во все стороны седеющими волосами и очень специфическим чувством юмора, был уже далеко не молод. В фильмах так обычно выглядят свихнувшиеся профессоры и чудаковатые изобретатели, но Ной был самым здравомыслящим из всех, кого я знала. Ничто не могло укрыться от его взгляда, и не было в Бангкоке такой сплетни, которую не уловили бы его уши.

Кабинет Ноя был под стать ему самому: маленький, лишенный каких-либо украшений и исключительно функциональный. Каждая вещь – от большого шкафа с документами до ластика на столе – всегда была на своем месте и именно там, где до нее было проще всего добраться. Я иногда представляла себе, как Ной в свободное время измеряет кабинет бесконечными линейками, вычисляет углы и пропорции, пытаясь найти оптимальное расположение пылинок на подоконнике.

Идеальный хозяин идеального кабинета встретил нас вполне радушно. Ответив на мой поклон, он пожал руку Нуккиду – сказалась привычка работать с туристами. Усадив нас в удобные кресла, Ной в считанные секунды заварил три чашки чая, который, учитывая все обстоятельства, оказался весьма неплохим.

– Волшебно, просто волшебно, – причмокивая, протянул Ной, щурясь на меня и хитро улыбаясь, подобно древнему тайскому колдуну. – Малышка Киу сегодня превзошла саму себя.

– У нее был стимул, – влез Нуккид прежде, чем я успела ответить.

Я никогда не могла точно сказать, когда Ной говорил серьезно, а когда издевался над собеседником, и потому всякий раз перед тем, как открыть рот, взвешивала каждую его фразу, каждый взгляд и интонацию.

– Стимул? Ты говоришь про мужчину за первым или за вторым столиком? – все с тем же хитрым выражением спросил Ной.

Я давно уже перестала удивляться его наблюдательности. Нуккид, судя по выражению недоумения на его некрасивом лице, даже находясь в зале, не заметил моей оплошности, а вот Ной, глядя через маленькое окошко, вырезанное в задней стене кабинета, все увидел и понял.

– За вторым, – ответила я. – Он говорит о мужчине за вторым столиком.

– Так это его присутствие заставило твои щеки расцвести румянцем, а ноги – выделывать эти пируэты?

– Не знаю, что там насчет румянца, но мои ноги танцуют ради платы за квартиру, а не для каких-то там мужчин. Мужчины приходят и уходят, а счета остаются.

Ной рассмеялся кудахтающим смехом и замахал на меня костлявыми руками.

– Киу, девочка моя, и когда это ты стала такой меркантильной? Неужели это влияние Таши? Или во всем виноват этот твой знакомец в белом?

Я пожала плечами, понимая, что вопрос сугубо риторический. И все же он навел меня на мысль.

– Что тебе известно о нем? О Луисе Каро?

Ной улыбнулся мне, но глаза его сделались очень внимательными, цепкими.

– Что может один человек знать о другом? – уклончиво ответил он, разводя руками. – Что ты хочешь узнать, малышка Киу?

Опять слова Ноя напомнили мне о недавних переживаниях, и я задала терзавший меня вопрос.

– Он человек?

Улыбка Ноя стала еще шире, а темные глаза превратились в щелочки.

– Никто пока не доказал обратного.

Уклончиво и неясно, как и любой другой ответ, который Ной давал бесплатно. Хочешь знать что-то наверняка – плати. И я послушно полезла в карман халата за деньгами. Почему-то первыми попались сингапурские доллары. Уже протянув купюру Ною, я заметила на ней странный символ. Мне не удалось его как следует рассмотреть – деньги мгновенно исчезли в кармане моего информанта. Обернувшись к Нуккиду, я поняла, что он тоже заметил. Мы переглянулись.

– Так что ты хочешь узнать о нем? – спросил Ной.

Меня так и подмывало засыпать его вопросами о Луисе, но я вовремя вспомнила, что пришла не за этим.

– Не о нем, – сказала я. – Я хотела спросить тебя об Эмили. Она не пришла сегодня, не отвечает на звонки. На нее это не похоже.

Нуккид разочарованно фыркнул:

– Спуталась с кем-нибудь из клиентов и забыла обо всем.

– Хочешь, я расскажу тебе о ее клиентах? – живо поинтересовался Ной.

– Нет, я только хочу, чтобы ты мне сказал, что с ней все в порядке.

– С ней все в порядке.

– Правда?

– Не знаю, – ответил Ной. – Киу, не обижайся, но твоя парикмахерша меня мало интересует. Вот ее клиенты – другое дело. Хочешь узнать о парочке свежих скандалов?

– Это ничего не даст, – отмахнулась я. – Я и так знаю, на кого она работает.

– Могу дать ее адрес.

– Я и его знаю! У меня даже есть ключ от ее квартиры, – внезапно мне в голову пришла новая мысль. – Еще не очень поздно. Я могу съездить туда и сама все разузнать.

– А если ее нет дома? – спросил Ной. Мне послышалось раздражение в его голосе, он не любил, когда отказывались от его «щедрых» предложений.

– Когда я звонила на ее домашний, было занято. Она дома. А теперь верни деньги, раз не можешь ничем мне помочь.

– Я могу, – упрямо заявил он. – Давай я расскажу тебе о ее клиентах. Или о Луисе Каро.

– Ладно, ладно, – согласилась я с неизбежным. – Рассказывай про Каро. Только быстро.

– Налить тебе еще чаю?

– Ной! Я все еще хочу успеть к Эмили.

– Зачем тебе туда? Неужели не ясно, что ей сейчас не до тебя? Подожди до завтра, съездишь к ней утром. Давай я лучше заварю тебе другой сорт. Мне друг недавно привез из Шри-Ланки совершенно изумительный лист…

– Знаешь, Ной, иногда ты просто невыносим, – устало проговорила я, вставая и ставя пустую чашку на стол. – Я не хочу твоего чаю и слышать ничего тоже не хочу. Просто верни мне мои деньги.

– Твои деньги? Но, позволь, я дал тебе хороший совет, а он чего-то да стоит.

Я знала по собственному опыту, что спорить с Ноем бесполезно. Из его паучьей хватки еще не выбирался ни один бат. Если он считает, что отработал свои деньги – прекрасно, пусть подавится ими. Но для себя я решила, что в следующий раз дважды подумаю, прежде чем обращаться к нему за помощью.



– Это было странно, – сказал Нуккид, когда мы спустились по лестнице на первый этаж.

– Не то слово, – отозвалась я и скрылась за дверью гримерки.

Таши и остальные уже ушли отсюда, и я могла наконец спокойно переодеться. Нуккид, не считая разговор оконченным, вошел следом и уселся на край туалетного столика.

– Сегодня Ной был не слишком полезен, – сказал он.

– Да уж.

– Впустую потраченные деньги.

– Скорее всего.

Я была рада возможности наконец снять неудобный сценический костюм. Нуккид любил наблюдать за тем, как я переодеваюсь, и меня это никогда не смущало. Пусть смотрит. Что с того? Это всего лишь тело, ничего особенного в нем нет. В любое полнолуние я могла бы избавиться от него и взять новое.

Вот если бы он принялся разглядывать мои амулеты или – сохрани Луна – трогать их, тогда другое дело. Деревянные фигурки, прикрепленные к простому медному браслету, и медальон из слоновой кости были со мной уже несколько столетий, и я всегда держала их при себе. Меня не волновало, что они не слишком гармонируют с длинной шифоновой юбкой и цветастой рубашкой. Я всегда оставалась в первую очередь лисой, и лишь потом – женщиной.

– Так ты поедешь к Эмили? – спросил Нуккид.

– Завтра.

Я усмехнулась по себя. Неужели Ною все-таки удалось изменить мои планы? Или же мне изначально не очень-то хотелось ехать к Эмили и разбираться, что там у нее произошло? Вдруг что-то действительно случилось, и мне пришлось бы весь вечер выслушивать ее, успокаивать? Я была не в том настроении. Наверное, я просто не очень хорошая подруга.

– Глупо не воспользоваться советом, который обошелся мне в пятьдесят долларов, – попыталась я оправдаться перед самой собой.

– Тогда что ты делаешь сегодня? – не унимался Нуккид. – Неужели поедешь домой и, как хорошая девочка, станешь весь вечер смотреть вместе с Судой ее любимые сериалы?

Ответом ему был мой возмущенно-оскорбленный взгляд. Нуккиду ли не знать, как я ненавижу сериалы, что целыми днями смотрит Суда.

– Сегодня я буду танцевать, Кидо, – улыбнулась я. – И ты, мой дорогой, пойдешь со мной.

Расчесав-таки спутанные волосы, я небрежно закрепила их двумя шпильками на затылке. Мне очень шли высокие прически, но сейчас не было смысла изобретать что-то оригинальное. Я не ставила себе целью кому-то понравиться. Мой лимит разбитых сердец на сегодня и без того был превышен.

Чтобы окончательно успокоиться, мне нужно было движение. Если слишком много думать, всегда есть шанс прийти к неутешительным выводам. Так зачем изводить себя, когда можно просто отправиться танцевать? Вот только, глядя в зеркало, я не могла не заметить, что глаза у меня горели каким-то шальным огнем и казались даже темнее, чем обычно. А улыбки, как я ни старалась, выходили откровенно двусмысленными.

Лисья сущность, и никуда от нее не спрятаться. Один раз дав волю своей магии, я не могла совсем усмирить ее. Она то и дело вспыхивала румянцем у меня на щеках. Со временем это должно было пройти. Может, через несколько часов, может, на следующий день. Отчасти для того я и шла танцевать – сжечь излишек адреналина.

Я взглянула на сидевшего в полушаге от меня Нуккида и впервые задумалась о том, каково ему приходилось. Не может быть, чтобы моя сила не действовала на него. Несмотря на свою отталкивающую внешность, он все-таки оставался мужчиной и должен был ощущать ее. Однако с его стороны я видела только спокойное дружеское расположение да регулярные колкости и подшучивания. Ему нравилось наблюдать за мной, но не более того. Он даже ни разу не попытался пригласить меня на свидание или угостить коктейлем. Понимал ли Нуккид, что я никогда не отвечу ему взаимностью, или знал что-то о противостоянии лисам, чего не знала даже я?

– О чем задумалась, пятихвостая? – спросил Нуккид, легонько тронув меня за плечо.

– О судьбах мира, разумеется, – улыбнулась я, уже даже не особенно пытаясь бороться с призывными нотками в голосе.

– И что ждет мир?

– Для начала – один шот текилы.



Атмосфера клубов завораживает. Звук, свет, движение выстраиваются в один ритм, в единую линию. Тепло, чистая энергия и изумительное одиночество-в-толпе. Два часа назад многие в этом зале смотрели на меня, следили за каждым моим движением, буквально вгрызаясь взглядами в мое тело. Теперь же я была одной из них, никем не замечаемая, никому не интересная. Я держалась подчеркнуто рядом с Нуккидом, и никто не пытался к нам присоединиться.

Примерно через час я заметила у служебного выхода Таши и подошла к нему. Он был уже немного пьян, и из-за громкой музыки мы плохо слышали друг друга. Он сказал, что менеджер клуба подтвердил мое завтрашнее участие в программе.

Я вернулась к Нуккиду. Другие члены моей труппы уже разошлись, и в толпе я не видела ни одного знакомого лица. Даже шумный «мальчишник» отправился искать счастья где-то в другом месте. Это немного расстроило меня, так как я была бы не против познакомиться поближе с обладателем удивительных азиатских глаз на европейском лице.

Еще через полчаса мы с Нуккидом, вспотевшие, но довольные собой и друг другом, вынырнули из толпы танцующих и направились к бару. Он взял бокал коньяка, впервые за весь вечер позволив себе спиртное, а я ограничилась бутылкой содовой. Мы нашли свободный столик недалеко от входа. Здесь музыка была тише, и мы могли нормально разговаривать.

– Не могу поверить, что ты еще не натанцевалась, – смеясь и грея в ладонях свой коньяк, сказал Нуккид.

С взлохмаченной шевелюрой, раскрасневшийся, он казался еще несимпатичнее, чем обычно, но мне было все равно. Я открыла свою бутылку и сделала несколько жадных глотков.

– Это стиль жизни, Кидо, – ответила я, когда почувствовала, что язык более не похож на наждачную бумагу и не грозит намертво прилипнуть к небу. – Чем больше танцуешь, тем больше хочется.

Нуккид только покачал головой.

Некоторое время мы сидели молча, наблюдая за танцующими. Мне было так спокойно и уютно, что я с нежностью подумала о том, насколько же мне повезло с Нуккидом. Благодаря его бесхитростной натуре я всегда знала, чего от него ожидать. Он послушно исполнял все приказания Пхатти и следил за тем, чтобы у меня не возникало конфликтов с другими духами и шаманами, жившими по соседству. А в остальное время Нуккид был просто моим другом. Я хотела танцевать, и он не противился. Я предлагала выпить, и мы шли к бару. Пару раз он даже отваживал моих зарвавшихся поклонников, правда, не так эффективно, как Луис Каро.

Я потянулась и сжала руку Нуккида. Он удивленно взглянул на меня, но, увидев благодушную улыбку на моем лице, улыбнулся в ответ. Меня так и подмывало спросить, что такой человек как он, простой и далекий от шаманских интриг, забыл на службе у демона. Но это прозвучало бы удивительно похоже на вопрос, который часто задавали мне самой: почему ты решила зарабатывать себе на жизнь танцами в ночных клубах? Нет, у каждого из нас были свои тайны, даже у Нуккида. А прежде чем начать задавать вопросы, нужно быть уверенным в том, что действительно хочешь знать ответы.

В конце концов, никто не идет служить демонам от хорошей жизни. У меня, лисы, выбор был небольшой: либо полуголодное одинокое существование где-то на задворках, либо сытая и безопасная жизнь под властью более сильного. У людей все иначе. Им не нужно ублажать демонов, как низшим духам, чтобы кормиться. Достаточно строиться на работу и выполнять рутинные обязанности. Слабые демоны, подобные Пхатти, мало что способны предложить человеку. Сильные, как Даатон, могут дать защиту от других демонов. И потому в тени каждого из них всегда ошивается парочка шаманов, питающихся, как объедками со стола, силой и мощью своего хозяина.

Нуккид не был шаманом. Следовательно, с Пхатти его связывали иные договоренности. Какие именно – не мое дело.

Я наконец полностью успокоилась. Недавние тревоги казались теперь глупыми и необоснованными. Мне даже захотелось снова увидеть агента, взглянуть на него, так сказать, при свете дня.

– Представляешь, – сказала я вслух, – если Каро завтра явится в том же наряде: при перстнях и все такое прочее? Видел, как он усадил меня за стол? Чего доброго, завтра он мне еще и стихи читать станет.

– А почему бы и нет? – усмехнулся Нуккид. – Разве Манора не мечтает о галантном принце?

– Да, но, Кидо, в моих фантазиях он не одевается лучше меня. Мы же передеремся из-за сережек!

– А потом окажется, что он еще и танцует лучше.

– Нельзя позволить ему встретиться с Таши! Иначе я пропала!

Мне не удалось сохранить серьезного выражения лица, и я от души рассмеялась. Бедный Луис, надеюсь, он никогда не узнает, о каких глупостях мы говорим за его спиной.

Рядом с Нуккидом я никогда не боялась выставить себя дурой. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы уже чувствовала себя неловко из-за всего, что наговорила, но мой товарищ был готов поддержать любую мою идею. Он втянул щеки, растопырил пальцы над головой наподобие моего плюмажа и сделал вид, будто снимает невидимые очки, посмотрел высокомерно по сторонам и захохотал. Получилось настолько нелепо и в то же время похоже, что я тоже не удержалась.

И надо было Алеку выбрать именно этот момент для появления! Мы с Нуккидом еще продолжали глупо хихикать, когда он подошел к нашему столику, мигом оборвав всякое веселье. Как всегда в безупречном деловом костюме, при галстуке и чисто выбритый, он больше походил на дипломата или одного из его телохранителей, чем на шамана.

Алек был правой рукой Пхатти, его старейшим сподвижником, а для духов, охотящихся в Бангкоке, – живой легендой. Каких только историй о нем не рассказывали! Все его достижения представлялись в виде подвигов, и даже самые обыденные его ритуалы, обрастая сотнями мистических подробностей, превращались в невероятное волшебство. Причем с каждым таким пересказом Алек выходил еще сильнее, еще хитрее и изворотливее. То он сражался с демонами и духами, без спросу сунувшимися на нашу территорию, то противостоял самому Даатону, а в свободное время спасал сирот, лечил стариков и защищал женщин.

И никого по большому счету не интересовало, правда ли это. Алек был нашим кумиром. Он многое знал, много где побывал и немало пережил. Я могла только догадываться, сколько ему лет. По подсчетам выходило что-то около пятидесяти, но выглядел Алек моложе.

Он часто бывал в разъездах, выполняя поручения Пхатти или путешествуя в поисках новых знаний, но всегда оказывался на месте, когда это требовалось. Вот и теперь, стоило Даатону послать с проверкой своего агента, как Алек появился следом за ним.

Я искренне обрадовалась, снова его увидев, – когда-то я встречалась с одним из его неофитов, и тогда мы втроем проводили немало времени вместе. Я успела привязаться к шаману, и мне казалось даже, что и он относился ко мне особенно доброжелательно. Это был хороший период в моей жизни. Роман с Прасетом, учеником Алека, я и по сей день считала самым нормальным и удачным за все пятьсот с лишним лет своей жизни. Мне не приходилось скрывать, кто я такая, он не ревновал меня к другим, предпочитая проводить одинокие вечера в медитации и за чтением книг. Ему не нужно было объяснять важность и неприкосновенность некоторых моих вещей и амулетов, более того, он даже сделал для меня несколько новых и обучил всяким маленьким колдовским хитростям. Все было прекрасно почти целый год, пока однажды Прасет не вспомнил, что когда-нибудь ему суждено стать великим шаманом и что настоящему великому шаману не к лицу подобные знакомства. С тех пор он называл меня не иначе, как «лиса», стараясь при этом вложить в слово как можно больше высокомерного презрения. Я терпела. По большей части из уважения к его наставнику.

Я была уверена, что, несмотря на разногласия с Прасетом, с Алеком мы оставались добрыми друзьями. Но, поймав на себе его колючий взгляд, я внезапно подумала, что, возможно, ошибалась. Никакой дружбы.

– Киу, – сухо произнес шаман, не удосужившись даже поздороваться, – как так получилось, что я не вижу с тобой господина Каро?

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Он отчитывал меня, словно нашкодившего ребенка. От возмущения и обиды я не сразу нашлась с ответом.

– Он уехал, – сказала я и тут же пожалела, что вообще открыла рот.

– Вижу, – отрезал Алек. – Я никогда не жаловался на зрение, но тебе, Киу, следует проверить слух. Я уверен, Пхатти достаточно ясно выразился, когда приказал тебе всегда сопровождать агента. Всегда. Тебе знакомо это слово или ты еще не в достаточной мере овладела человеческой речью?

Будь на месте Алека кто-нибудь другой, я бы просто ушла, не желая выслушивать оскорбления. Не человеку указывать мне, пятихвостой лисице, что делать. Но это был Алек.

– Разве с ним что-нибудь случилось? – спросила я.

– А что если случилось? Что если он уже мертв? – Алек неприязненно посмотрел на меня, потом на Нуккида. – Что если, пока вы тут развлекаетесь, его уже выследили и убили?

– Кто? – ахнула я.

– Агента Даатона? – поразился Нуккид.

– Ты думаешь некому? Сам он, возможно, слишком важная фигура, не всякий решится поднять на него руку, но те, кто приехал с ним, его свита – они всего лишь люди. И все же было бы весьма досадно их лишиться. Или, может, вам кажется, что у Даатона и его слуг нет врагов?

– Алек, прекрати говорить загадками. С Луисом действительно что-то случилось? На него напали?

– Пока нет, – ответил шаман. – Но, Киу, Пхатти не просто так попросил тебя всегда находиться рядом. У нас есть все основания считать, что агенту может угрожать опасность. Такие времена – никогда не знаешь наверняка.

– Мы договорились встретиться с ним завтра, – сказала я, словно оправдываясь. – Я обещаю, что больше не отпущу его.

На последнем слове я едва не закашлялась. От недовольного, разочарованного выражения на лице Алека, у меня пересохло в горле. Неужели он вернулся в Бангкок не только из-за агента Даатона? Что если на территории Пхатти далеко не так спокойно, как мне казалось? Я быстро глянула на Нуккида – было ли ему что-нибудь известно об этом? Судя по тому, какими взглядами они обменялись с Алеком, было. Нуккид не выглядел удивленным, лишь слегка озадаченным.

– Что происходит? – испуганно спросила я. – Что ему угрожает?

Неожиданно глубокие морщины на лбу Алека разгладились, а глаза заметно потеплели.

– Киу, девочка моя, – проговорил он с какими-то отеческими нотками в голосе, что с одной стороны успокоило меня, а с другой – позабавило, ведь я была в десять раз его старше, – ничего не бойся. Просто сделай так, как тебе сказали, – держись рядом с агентом, и все будет хорошо. У тебя есть Нуккид, если вдруг что-нибудь пойдет не так. Я тоже буду рядом и не позволю никому тебя обидеть.

Алек улыбнулся и ободряющим жестом положил руку мне на плечо. Я заставила себя улыбнуться в ответ, но не удержалась от вопроса:

– Но чего именно вы боитесь?

– На территории чужак, – немного поколебавшись, ответил Алек. – Шаман. Сильный и опасный. Нельзя, чтобы о нем стало известно Даатону. И, разумеется, недопустимо, чтобы он навредил его агенту.

Я понимающе кивнула. Действительно, очень неудачно, что чужак появился как раз ко времени очередной проверки.

– Ничего не бойся, – повторил Алек, и его пальцы чуть сжались на моем плече. – Если ты готова отправиться домой, я мог бы подвезти тебя.

Мне больше уже не хотелось танцевать, напротив, я была бы счастлива оказаться под защитой своего дома. Если бы я только с самого начала знала, что происходит! Я бросила вопросительный взгляд на Нуккида, и тот согласно кивнул:

– Поезжай, я еще не хочу уходить, – он отсалютовал мне бокалом.

Я попрощалась с ним и последовала за Алеком на стоянку, где нас дожидалась белоснежная новенькая «Тойота». В салоне приторно пахло ананасом. Я с удовольствием откинулась на светлом кожаном сидении и прикрыла глаза. Алек сел за руль и без лишних слов завел двигатель. По дороге мы почти не разговаривали.

Подъехав к моему дому, Алек пожелал мне удачи на завтра, я поблагодарила его и вышла из машины. Было около полуночи, и Суда встретила меня до боли привычным ворчанием и угрозами отказать мне в аренде. Я по привычке извинилась и пообещала исправиться. Не поверив ни единому слову друг друга, мы разошлись по своим комнатам.



Я лежала в постели, и мои мысли перескакивали с одного предмета на другой. Правда ли, что сегодня я танцевала лучше, чем обычно? Что сулило завтрашнее свидание с Луисом? Где все-таки пропадает Эмили? Придет ли она завтра?

Я долго ворочалась под тонкими простынями. Говорят, бессонница – первый признак нечистой совести. Пусть так. В конце концов, зачем лисе чистая совесть? Ведь лисы не бывают героями.

Подумав о героях, я вспомнила Алека. Я легко могла представить его в роли какого-нибудь Корбена Далласа, спасающего мир. Я даже была готова поверить, что и Луис Каро не такой избалованный щеголь, каким кажется. Увлекшись, я начала рядить в костюмы супергероев всех своих знакомых. Картинки выходили забавными. Нуккид, с бугрящимися мышцами, на крыше отеля Ориенталь сжимает в руках гигантский бокал коньяка и топит, топит в нем Пхатти. Таши с дирижерской палочкой в одной руке и метрономом в другой, приговаривая «раз-два-три-четыре, а теперь плие!», приводит все мироздание в порядок и внимательно следит, чтобы колено и носок были на одной линии. Да, если не Таши, то кто еще сможет устроить все правильно во вселенной?

Наверное, было уже около трех часов ночи, когда я все-таки уснула. И мирно проспала до половины двенадцатого.

@темы: Кун Киу