Глава 5

[L-Z]

Глава 5

Таксист то и дело бросал на меня полные любопытства взгляды, но спрашивать ни о чем не стал. Подъехав ближе к центру города, мы попали в пробку, и теперь мое опоздание уже нельзя было назвать незначительным. Но это волновало меня меньше всего. Выплакавшись, я почувствовала себя немного лучше. По крайней мере, ко мне вернулись силы, и я больше не чувствовала себя комком воспаленных нервов. Я старалась не вспоминать о случившемся, догадываясь, насколько тонкая грань отделяет меня от недавней бездумной истерики.

Мне все еще хотелось спрятаться от всего мира, скрыться от посторонних глаз и целиком отдаться своему горю, но я понимала, что не имею на это права. Если бы я сейчас разрешила себе быть слабой, все стало бы только хуже. Я не могла позволить себе разозлить Пхатти. Смерть Эмили стала для меня достаточным потрясением, мне не нужны были еще и проблемы с начальством, которые могли привести лишь к новым трудностям. Я решила, что сегодня буду послушной.

Пхатти хотел, чтобы я встретилась с Луисом Каро, значит, я должна была постараться выкинуть из головы все посторонние мысли и сделать это. К моему удивлению, ни о чем не думать получалось довольно просто. Спокойствие казалось немного неестественным и грозило в будущем очередным срывом, но до тех пор я не имела ничего против.

Было около трех часов дня, когда я наконец добралась до отеля «Ориенталь». Мы договорились с Луисом встретиться у главного входа, но, подойдя туда, я увидела лишь толпу туристов и ни следа моего светловолосого знакомого. Со страхом я подумала, что, возможно, он не дождался и отправился куда-нибудь по своим делам. Я даже боялась представить, что меня ждет, если об этом станет известно Пхатти. С отчаянно бьющимся сердцем я набрала номер Луиса и стала вслушиваться в гудки, которые все продолжались и продолжались. Наконец, он взял трубку:

– Киу? Что за неожиданная радость!

Видимо, все было даже хуже, чем я предполагала. Впрочем, глупо было надеяться, что Каро отнесется с пониманием к моим проблемам. Я горько усмехнулась про себя и принялась извиняться:

– Луис, мне очень жаль. Возникли неотложные дела, мне пришлось уехать в… – я попыталась придумать что-нибудь правдоподобное, кляня себя за то, что не позаботилась об оправдании заранее, – за город, к друзьям. Там не брал телефон. Дело в том, что я…

Луис даже не дал мне закончить.

– Разумеется, Киу. Я понимаю, друзья – это очень важно, особенно если они живут там, где не берет телефон. Я все понимаю, – повторил он, и я не была уверена, смеется он надо мной или действительно решил проявить сочувствие. – Но теперь ты свободна?

– Да, да, абсолютно свободна.

– Где ты? Я заеду за тобой.

– Я у отеля «Ориенталь», как мы и договаривались. Я думала, что успею, но…

– Я скоро буду, – снова перебил меня он. – Дождись.

Убирая телефон обратно в сумочку, я случайно наткнулась на маленькое карманное зеркальце и едва не застонала в голос. Я спешила на свидание с мужчиной и даже не взглянула на себя! Это точно последствия шока. Отражение подтвердило мои наихудшие опасения. Тушь была размазана, глаза покраснели, от помады не осталось и следа, а волосы растрепались. Я постаралась привести себя в порядок. В конце концов, даже если внешний вид женщины не может вызвать восхищения, он не должен вызывать и жалости.

Луис показался лишь через пятнадцать минут. Я ожидала увидеть его выходящим из роскошного лимузина в сопровождении телохранителей, но он пришел пешком и, насколько я могла судить, был один. Это меня несколько разочаровало и озадачило – разве не положено человеку его положения иметь свиту или хотя бы водителя?

Впрочем, сегодня Луис уже не так походил на вчерашнего франта. В легких светлых брюках и рубашке с коротким рукавом он вполне мог сойти за простого смертного. Прежними остались лишь очки. Я наконец смогла как следует их рассмотреть и мысленно согласилась с Ради: форма оправы и правда была необычной, а украшавшие внешние края линз бриллианты запросто могли оказаться не искусственными. Агент неторопливо приблизился, на его лице играла улыбка.

– Вот и я, – проговорил он.

Я не могла сказать наверняка, но мне показалось, что странные глаза за темными стеклами очков впились в меня двумя ядовитыми иглами.

– Прекрасно выглядишь. Значит, мне не приснилось, что вчера в душном баре я встретил самую красивую женщину на свете.

Я смущенно потупилась. Все-таки было достаточно мило с его стороны не обратить внимания на мои опухшие веки.

– Еще раз прошу простить меня за опоздание, – начала я, но он взмахом руки отмел мои извинения.

Я с удивлением отметила, что на пальцах Луиса больше не было колец. Что это за чудесное перерождение за одну ночь?

– Не будем больше об этом. Ты здесь, я здесь, и у нас еще есть немного времени.

– Отлично. Я помню, вчера ты хотел посмотреть город.

– Была такая мысль, – ответил Луис, однако окончание фразы странным образом повисло в воздухе, и я приготовилась услышать «но…».

Его не последовало. Агент усталым движением снял очки и потер пальцами уголки глаз. Я терпеливо ждала рядом. Наконец, он, щурясь от яркого солнца, посмотрел на меня и сказал:

– Киу, есть кое-что, о чем я бы очень хотел с тобой поговорить.

– Я слушаю.

– Понимаешь, я безумно устал от туристов, гидов и уличных торговцев. Я понимаю, что бессмысленно искать уединения в городе с населением в девять миллионов человек, но как насчет чего-нибудь более спокойного и уютного?

– Я знаю несколько неплохих кафе в этом районе.

– А что ты скажешь о номере в отеле?

К своей чести могу отметить, что даже не дрогнула, услышав его предложение, хотя внутри у меня все сжалось от страха и отвращения. Мой взгляд невольно скользнул в сторону «Ориенталя». Луис это заметил.

– Нет, не думаю, что здесь найдутся номера с почасовой оплатой, – без тени смущения сказал он. – Пойдем, кажется, было тут неподалеку одно местечко.

Он снова надел очки, и мы двинулись прочь от набережной в сторону юго-восточных кварталов. Луис достал сигареты, спросил, не мешает ли мне дым, и я даже нашла в себе силы ему улыбнуться.

Наверное, будь здесь Пхатти и умей он читать мысли, он бы только посмеялся. Действительно, разве пятихвостой лисе краснеть от непристойных предложений? Разве танцовщице патпонгских баров сгорать от стыда, направляясь с богатым незнакомцем в дешевый отель? Пожалуй, Нуккид тоже нашел бы это весьма забавным.

Я старалась вести себя как можно более непринужденно и даже осмелилась коснуться руки агента, когда мы переходили на другую сторону улицы. Он был спокоен и по-прежнему отвратительно самоуверен. А почему бы и нет? Агент верховного демона имел все основания считать себя особо важной персоной. К тому же, если Пхатти послал ему в качестве сопровождающего женщину, то нетрудно догадаться зачем. Это только наивная Киу могла предполагать, что дело и правда ограничится прогулкой по центру города и посещением храмов.

К чему ломать комедию, когда все было ясно с самого начала? Еще за несколько дней до приезда агента Пхатти поручил его моим заботам. Разве уже тогда я не понимала, на что иду? Прекрасно понимала. И тогда, сидя в офисе напротив ехидно ухмыляющегося демона, я решила, что справлюсь, что развлечение Луиса Каро не является для меня чем-то особенно страшным. Так отчего же теперь у меня так сжималось сердце, почему леденели пальцы?

Я тайком взглянула на Луиса. Да, он не был писаным красавцем, но ведь и отталкивающим его тоже назвать было нельзя. Я не могла сказать, что он мне противен, что я никогда бы не согласилась остаться с ним наедине по своей воле. И все же при мысли о близости с ним мне становилось не по себе. Дело тут было даже не в самом агенте, а в том, что реально выбора у меня не было ни тогда, когда я согласилась с Пхатти, ни теперь, когда настало время сдержать обещание.

Я никогда не была особенно стыдлива или целомудренна. Будучи лисой, я частенько дарила свое тело тем, с кем меня не связывали ни брачные узы, ни чувства. Но до этого дня решение всегда принимала я сама. Я выбирала, соблазняла и брала то, что мне было нужно, – силу. Ни один мужчина не мог похвастаться тем, что купил меня. Ни с одним мужчиной я не была ради денег, просто потому что это было мне выгодно или давало какие-то привилегии. Да, я кормилась, питаясь их энергией, но это было естественно, и, клянусь священной для каждой лисы Луной, им не на что было жаловаться!

«Ну так что же, – с горечью подумала я, – все когда-нибудь случается впервые».

К счастью, Луис взял на себя все формальности, связанные с регистрацией в отеле, так что у меня было время успокоиться и собраться с мыслями. Я твердо решила, что сделаю все, что он захочет, а потом навсегда забуду. В конце концов, через неделю-другую агент уедет, а я стану жить дальше как ни в чем не бывало.

Наш номер находился на третьем этаже и состоял из небольшой, но довольно-таки чистой комнаты, основную часть которой занимала массивная двуспальная кровать, и ванной. Негромко тарахтел кондиционер, на стуле в углу были сложены белые полотенца, на окнах я заметила антимоскитные сетки. И все же выбор Луиса меня сильно удивил. Я ожидала чего-то более отвечающего его возвышенному вкусу, чем эта двухзвездочная дыра.

Однако самого агента непритязательность обстановки как будто ничуть не смущала. Закрыв дверь на ключ, он бросился на постель и с наслаждением потянулся. Я прошла следом и присела на краешек кровати. Наверное, целую минуту никто из нас не шевелился, и я не на шутку перепугалась, не зная, как мне следует поступить в данной ситуации. Лечь рядом с Луисом? Раздеться? Просто ждать? Наконец Каро сел и, аккуратно положив очки на прикроватный столик, обернулся ко мне:

– Расскажи мне о себе.

Итак, он хотел поговорить.

– Что ты хочешь знать? – спросила я в ответ и сладко улыбнулась, как делала всегда, когда кто-нибудь из моих ухажеров решал разузнать обо мне побольше. Я давно заметила, что при правильной мимике и жестикуляции даже самая глупая ложь выглядит весьма убедительно.

– Давно ты работаешь на Пхатти?

Не самый частый вопрос, но ответить на него было нетрудно.

– Несколько лет.

Несколько десятков лет, если точнее.

– И что же заставило тебя связаться с демоном?

– Танцовщицам плохо платят.

Я игриво пожала плечами и откинулась назад. Воротник блузки как будто случайно сполз вниз, оголяя загорелую кожу, другой его край врезался мне в шею, и я расстегнула верхнюю пуговицу. Луис неотрывно следил за каждым моим движением, и я видела, как в его глазах разгорается так хорошо знакомый мне огонек. Неважно, сколько у человека денег и какую он занимает должность. На поверхности кожи мы все одинаковы.

– Ты ничем, кроме танцев, не пробовала заниматься?

– Разве я плохо танцую? – я надула губки в притворной обиде.

– Просто великолепно. Ну а днем ты что обычно делаешь?

– Всякое. Разное. Репетирую, делаю себе педикюр, – я легко высвободила ногу из ремешков босоножки и продемонстрировала Луису выкрашенные бледно-розовым лаком ногти. – Мне говорили, у меня красивые ноги.

– Самые красивые, – подтвердил он, протягивая ко мне руку.

Я позволила ему провести указательным пальцем по своду стопы, а потом, тихонько взвизгнув, отняла ногу, словно испугавшись щекотки.

Луис похлопал по покрывалу рядом с собой:

– Верни.

Я подчинилась, он взял мою ногу и слегка надавил на бугорок под большим пальцем. Его прикосновения были даже приятны.

Минуту он молчал, с сосредоточенным видом массируя мне стопу, потом усмехнулся.

– Ты смотрела «Криминальное чтиво»?

– Нет, – я покачала головой, и несколько прядей упали мне на лицо.

Луис кивнул. Все еще улыбаясь, но не глядя на меня, он спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – солгала я.

Еще одна пауза, и наконец:

– Часто тебе приходится выполнять такого рода поручения?

– Это в первый раз.

Он рассмеялся. Низкий, хриплый смех, в котором возбуждения и горечи было примерно поровну. Разумеется, он мне не поверил.

«Не тебе меня судить», – хотелось крикнуть мне, но, разумеется, я смолчала. Только отвела глаза. Рядом, на расстоянии вытянутой руки темнел проем ванной. Может, мне удастся оттянуть неизбежное еще на пару минут?

– Не отворачивайся от меня, – неожиданно угрожающе произнес Луис.

Обернувшись к нему, я увидела, что он поднял голову и внимательно смотрит на меня. Ласкавшие меня пальцы замерли. Я изобразила на лице испуг и непонимание. Все лучше, чем глухая тоска, которая пряталась за ними.

– Почему именно Пхатти? – продолжил допытываться Каро.

– Почему ты спрашиваешь?

– Отвечай.

– А почему бы и не Пхатти?

Не выдержав, я снова вырвала у него свою ногу, поднялась с кровати и подошла к двери ванной. И тут же закрыла ее под пристальным взглядом агента, так и не войдя. Решительно, он мог быть чуточку милее и тем самым хоть немного облегчить мне задачу.

– Вижу, ты не слишком разборчива, – сказал он.

Это было уже слишком. Ему недостаточно было просто унизить меня, нужно было еще и осыпать оскорблениями, грубыми, незаслуженными. Кровь бросилась мне в лицо, но на этот раз уже не от стыда, а от злости.

Подлый лицемер, он еще смел обвинять меня в неразборчивости. Он, работающий на демонов, пожимавший руку Пхатти, притащивший меня сюда, он еще и смотрел на меня свысока?

Я позабыла о том, что вчера очаровала его, что он был в моей власти и что все его противостояние мне не могло быть ничем иным, кроме как самозащитой. Мне всегда было сложно сдерживать свой нрав, обида частенько заставляла меня терять голову, и в этот раз едва ли я смогла бы удержаться от в равной степени оскорбительного ответа, если бы не телефонный звонок.

Агент достал мобильный и, пройдя мимо меня, скрылся в ванной. Секунду спустя я услышала звук льющейся воды. И все же я стояла достаточно близко и могла разобрать некоторые слова:

– С тобой все в порядке? Ты знаешь, кто это был? – спрашивал Каро. – Почему ты так считаешь?.. Это я не объективен?.. Я не могу сейчас говорить… Да… Скоро.

Он вышел не сразу. Некоторое время я все еще вслушивалась в плеск воды за дверью, пытаясь угадать, что мог означать этот звонок и не придется ли Луису уехать, как прошлым вечером. Это было бы таким невероятным везением!

Я отскочила в сторону, когда ручка двери начала поворачиваться. На мгновение Луис застыл на пороге – темный силуэт на фоне дверного проема.

– Передай своему Пхатти, что он последняя скотина, – сказал агент.

Когда он сделал шаг вперед, свет упал ему на лицо. Я увидела, что волосы его потемнели от влаги, а на щеках и шее поблескивают капельки воды. А еще глаза – больные, бешеные.

Я даже не успела испугаться, настолько быстро он оказался рядом. Одна ладонь легла мне на затылок, вторая, опережая мои инстинкты, перехватила запястье. Браслет впился мне в кожу. Я вскрикнула, и тут же его губы заставили меня замолчать. Я замерла, и в следующую секунду пальцы на моем запястье разжались. В поцелуе не было ничего угрожающего, и все равно тревога не оставляла меня. Было что-то еще, едва осязаемое, что заставило меня насторожиться.

Рука Луиса все еще касалась моих волос. Я почти рефлекторно скопировала движение, потом провела кончиками пальцев по его щеке и только тут сообразила. Я снова чувствовала запах. Как в квартире Эмили. Сандал, амбра и ирис. Я вспомнила наконец цветочную составляющую. Белые ирисы, такие росли у меня на родине, и когда-то их аромат казался мне приятным. Теперь же он вызывал только ужас. Как будто самый воздух был отравлен.

Мне казалось, я успела немного прийти в себя. Закрывая глаза, я больше не видела страшной комнаты, в которой умерла Эмили, и все же в тот момент я ощутила запах даже сильнее, чем утром. Возможно ли, чтобы воспоминание было настолько ярким?

– В чем дело, Киу? – прошептал Луис, когда я отстранилась. – Что не так? Разве мы не для того здесь?

Я хотела ответить ему, но не смогла. Каждый вдох был новым глотком яда. Я уперла обе ладони в грудь Луиса, пытаясь оттолкнуть его. И вот на мгновение я была свободна. Чувствуя, что схожу с ума, я рванула к двери. Что угодно, лишь бы больше не вдыхать этот запах. Лишь бы только не видеть больше цветных линий проклятого узора, не вспоминать, не ощущать… Я споткнулась, и Луис оказался у двери первым. Его пальцы больно впились мне в плечо.

Бледное злое лицо.

– Ты не сбежишь.

Я попятилась, но бежать действительно было некуда.

– Пожалуйста, Луис, не надо.

Он толкнул меня, и я упала спиной вперед на кровать. Попыталась подняться, но агент снова оказался рядом. Он был намного сильнее меня, даже удивительно, насколько сильнее, – когда он схватил меня за руки, я не смогла даже пошевелиться. Он сжал оба моих запястья в своей руке, подняв их и прижав к подушке у меня над головой. Второй он тем временем расстегивал пуговицы на моей блузке.

Я отвернулась, но тут же пальцы Луиса больно сжали мой подбородок.

– Смотри на меня, а не то я сверну тебе шею, – прошипел он. – Смотри на меня!

Я послушно повернулась к нему, но не видела уже практически ничего. Только какие-то цветные пятна. И я все еще чувствовала этот сладкий запах, запах смерти и разложения, слышала шумное прерывистое дыхание Луиса рядом, продолжала чувствовать его на своем лице. Больше, чем мне бы хотелось.

– Пожалуйста, Луис! Хватит! Не надо! Отпусти!

Он не слышал меня.

«Это происходит не со мной, – пыталась убедить я себя. – Это не я, это всего лишь тело. Оно даже не мое. Я украла его. Чтобы ни произошло с ним, меня, настоящую меня, это не коснется».

– Пожалуйста, Луис, – беззвучно, одними губами.

Мне не было больно. Когда я перестала сопротивляться, Луис отпустил мои руки. Он не был намеренно груб, он ни разу не ударил меня, но в этом и не было необходимости – я больше не пробовала сбежать. Я не отвечала на его поцелуи, не пыталась двигаться навстречу его прикосновениям и ласкам. Я просто застыла, как кукла, как пустая марионетка, позволяя ему делать со мной все, что он пожелает. Агенту, казалось, было все равно.

Мое сердце билось спокойно и ровно, и когда все закончилось, я даже не сдвинулась с места, так и осталась лежать на смятых простынях, закинув руки за голову, не чувствуя ни стыда, ни обиды. Произошло то, что должно было произойти, я выполнила свою часть сделки, Каро выполнил свою. Мы в расчете.

Мне показалось, он хотел заговорить, но потом лишь покачал головой и отвернулся. Мы молчали, и мне не приходило в голову, что можно было бы сказать в данной ситуации. Вчера я была готова смеяться над его шутками и сопровождать в поездках и развлечениях, но теперь Луис казался мне существом с другой планеты, с кем я не могла – да и не хотела – находить общий язык.

Была половина шестого, когда я встала и пошла в душ. Луис даже не пошевелился – судя по размеренному дыханию, он спал. Тщательно вымывшись, я встала, обнаженная, перед зеркалом и внимательно осмотрела себя. Агент не оставил синяков. Встретившись взглядом со своим отражением, я криво усмехнулась, но не смогла отвести глаз.

Лицо в зеркале, несмотря на то что я видела его каждый день, казалось мне совершенно чужим. Темные блестящие глаза, высокие скулы, припухшие от поцелуев губы – все это на самом деле мне не принадлежало. Я вспомнила, как впервые увидела это лицо.

Лисы, превращаясь в человека, не могут принять какой угодно облик. Древний ритуал перевоплощения включает в себя подношение Луне черепа того, чью внешность выбрала себе лиса. И после она не может изменить ни единой черты. Но обычно мы не слишком-то разборчивы. Многие лисы выбирают черепа наугад, так поступала и я долгое время. Пока не появилась Она.

Ту, чье лицо я теперь видела в зеркале, я встретила около сотни лет назад. Не берусь описать, что почувствовала в тот миг. Это было настоящим откровением, громом среди ясного неба. Зачарованная ее красотой, я оставила свой дом у корней старой сливы и последовала за ней, не в силах отвести глаз от этого совершенного лица. Я ждала сорок три года, и в день, когда она умерла, будучи уже морщинистой и беззубой старухой, склонившейся в темном углу над рукоделием, я пробралась в ее дом и украла ее голову. Потом я шла полдня без остановки, неся в зубах драгоценную ношу. В следующее полнолуние я заглянула в кристальную глубину лесного озера, и она, чьего имени я так и не узнала, посмотрела на меня оттуда. Снова молодая и прекрасная. Теперь уже навсегда. Я улыбнулась ей, и мое отражение улыбнулось мне в ответ.

Моя нынешняя кривая улыбка ничем не напоминала ту, первую. Да и, интересно, что бы сказала Она, если бы узнала, что я сотворила с ее телом. Я каждый день выставляла его на всеобщее обозрение, я позволяла прикасаться к себе, я спала со многими мужчинами, Луис теперь был в их числе. Стала бы она меня проклинать? Пожалела бы?

Впрочем, к чему эта меланхолия? Как будто мне нужна была чья-то жалость. Тем более людская.

Нет уж, нужно быть честной до конца: Эмили была единственной, кого стоило по-настоящему жалеть. Она была мертва, а моя жизнь продолжалась. Я все еще могла дышать и действовать, я могла попытаться отомстить за нее.

С некоторой досадой я вспомнила, что так и не позвонила в полицию. Было ли уже слишком поздно? Я втайне понадеялась, что мой потрясенный вид насторожил консьержа и что он поднялся к Эмили после моего ухода. Привлекут ли меня к следствию?

Внезапная мысль заставила меня напрячься. Сколько времени я провела в квартире? Час? Больше? Достаточно ли это для убийства? Не выйдет ли так, что вместо свидетеля я окажусь подозреваемой? Я не боялась тюрьмы, только недовольства Пхатти в связи с тем, что ему пришлось бы сделать несколько лишних звонков. И, разумеется, все это следовало держать втайне от Луиса.

Высшие демоны и их приближенные, как правило, ведут себя так, будто на земле не существует иных сил, иных властей. Для них не существовало границ и законов. Возможно, они вспоминали о судьбе остального человечества лишь в тех случаях, когда требовалось сменить валюту. Так что едва ли мой предполагаемый арест мог сильно заинтересовать Каро. Возможно, он даже смог бы отнестись к нему, как к некоему забавному происшествию. Скорее всего, и смерть Эмили стала бы для него лишь очередным человеческим курьезом.

Вот если бы оказался замешан демон или шаман, тогда другое дело. Это бы и Пхатти заставило пошевелиться.

Иногда все настолько очевидно, что сложить дважды два практически невозможно. Мне понадобилось несколько часов, чтобы связать увиденное утром с предостережением Алека о появлении в Бангкоке нового шамана. И пришлось простоять не меньше пятнадцати минут в ванной, глядя на свое отражение, чтобы понять, что то, что случилось с Эмили, едва ли могло быть делом рук какого-нибудь маньяка-шизофреника. Слишком уж большим это было бы совпадением.

Это был ритуал. Рисунок на полу – не порождение больной фантазии убийцы, а магический круг, причем оставшийся незакрытым. Возможно, именно мой приход не дал шаману завершить начатое, мое появление всколыхнуло содержавшуюся в круге силу, и она обрушилась на меня. Мой страх, моя паника, странные видения о собственной смерти и тянущихся ко мне линиях рисунка также не были случайностью. Я пока не знала, какого рода ритуалу помешала, но была уверена, что, будь я всего лишь человеком, так просто уйти оттуда мне бы не удалось.

Как я не поняла этого раньше? Ведь все так просто. Сама моя реакция была огромной подсказкой. Почему я так испугалась? Я не впервые видела труп. Когда-то я прижимала к груди мертвое тело своей новорожденной дочери, и это было во сто крат больнее и страшнее, чем потерять Эмили. Если бы это было простым убийством, я бы не испугалась так сильно, я смогла бы сохранить спокойствие и сделать все как надо. Вызвать полицию, сообщить консьержу… Может быть, убийца, который все то время был в соседней комнате, уже сейчас был бы схвачен. Но незакрытый круг и враждебная мне сила защитили его, заставили меня бежать оттуда без оглядки, оглушили на несколько часов.

Я мало что понимала в колдовских науках, но не сомневалась в правильности своей догадки. Шаман, о котором вчера говорил Алек, убил Эмили. И этим не мог не заинтересоваться Пхатти. Более того, он был обязан найти и наказать виновника. Я вздохнула с облегчением.

Я должна была все рассказать Нуккиду: он передаст информацию тем, кто занимается поисками этого шамана, и, когда они найдут его, он заплатит за то, что сделал с Эмили. Несмотря на все свои недостатки, Пхатти – я отдавала ему должное – обычно неплохо контролировал ситуацию и мог защитить свою территорию и подданных. Я доверяла ему достаточно, чтобы больше не казнить себя за то, что не вызвала вовремя полицию. Я также не намеревалась посвящать во все Луиса.

Кто знает, что он сделает? Вдруг он представит все в черном цвете, и Даатон пришлет в Бангкок нового наместника? Кто тогда сможет поручиться, что я смогу жить, как раньше? Я не была большой любительницей перемен и не стремилась раздвигать устоявшиеся границы.

Я неторопливо оделась и взяла сумочку, собираясь уйти, но остановилась на пороге в задумчивости. Стоило ли мне будить Луиса? Он крепко спал, а мне не хотелось лишний раз подходить к нему. Алек предупреждал меня, что шаман-чужак мог выбрать агента своей целью и что не следует упускать его из виду, однако я сильно сомневалась, что Каро что-то угрожает в ближайшие несколько часов. К тому же я не без оснований считала, что для нас обоих будет лучше, если на этом наше с ним общение на сегодня закончится.

Поэтому я тихонько выскользнула за дверь, так и не разбудив его.