Глава 17

[L-Z]

Глава 17

Рабочий день уже закончился, и внутри было темно, тихо и неожиданно прохладно. Мы прошли по коридору, заглядывая в каждую дверь, чтобы убедиться, что одни.

– Тут разве не должно быть охраны? – удивился Луис.

– Только люди Пхатти, он позаботился о том, чтобы никто чужой не узнал про это место.

– И где же они?

– Ниже этажом. Здесь где-то должен быть лифт.

Я никогда раньше не ходила этим путем, только лишь знала о его существовании. Я не боялась заблудиться – после того, что ждало нас снаружи, такая перспектива не слишком пугала. Однако, блуждая по служебным помещениям, мы наткнулись на небольшой коридор, из которого открывался вид на подземную парковку. Окно начиналось примерно в метре от пола и доходило до самого потолка. Выглянув наружу, я тут же отшатнулась – парковка была заполнена полицией.

– Я не знаю, как они догадались, что мы направляемся именно сюда, но они ждут нас с другой стороны, – прошептала я.

Луис бросил быстрый взгляд на парковку и лишь небрежно пожал плечами.

– Значит, мы не пойдем туда.

– Но именно этот путь ведет к лифтам, – возразила я.

Он задумался.

– Они наверняка охраняются, – проговорил он. – Должна быть еще служебная лестница.

Я попыталась вспомнить план здания, но никак не могла сообразить, в какую сторону нам следует идти. Так что мы снова пошли наугад и после пяти минут блужданий, в течение которых каждую секунду рисковали наткнуться на полицейских, нашли-таки лестницу. Впрочем, и к ней Луис отнесся с большим подозрением. Оставив меня дожидаться в коридоре, сам он, вынув пистолет, отправился на разведку.

Спустя несколько минут он вернулся и сообщил, что двое охраняют путь наверх, однако внизу никого нет. Мы уже находились под землей, и, согласно официальному плану здания, под нами ничего не было. Я все еще не знала, почему полицейские оцепили именно это здание, ведь вокруг было достаточно мест, где мы могли бы укрыться, но они, несомненно, ничего не знали о штабе. И это несказанно обнадеживало.

Стараясь ступать совершенно бесшумно, мы спустились на один пролет и оказались в тупике. Луис выжидающе посмотрел на меня.

Здесь я не была уже много лет, и сейчас от всей души надеялась, что с тех пор ничего не изменилось. На стене перед нами висел пожарный щит, с виду самый обычный. Я осторожно ощупала правый нижний винт и аккуратно потянула его на себя. Он легко поддался, и я принялась за левый. Как видно, Пхатти следил за тем, чтобы проход в его убежище оставался доступным в любое время.

Луис помог мне приподнять щит, скрывавший проход. Одна я ни за что бы не справилась, и в этом мне виделся еще один признак дурного характера Пхатти, который, будучи демоном, был сильнее большинства людей и не особенно беспокоился о других. Вход в штаб находился довольно высоко над полом, и мне пришлось потрудиться, чтобы забраться туда. Луис последовал за мной, каким-то непостижимым образом ухитрившись протиснуться внутрь и закрыть за собой проход щитом так, что тот не издал ни звука.

Мы оказались в полнейшей темноте. Здесь, в отличие от служебных коридоров, было душно и жарко, и мы поспешили вперед. Пол постепенно опускался, и вскоре мы пришли к еще одной лестнице. Нам предстояло спуститься ниже еще на два этажа, но и отсюда, с лестничной площадки, я видела, что внизу горит свет. До меня донесся неразборчивый гомон голосов. Я уже была готова сойти вниз по лестнице, но Луис удержал меня.

– Постой, – шепнул он, склонившись к самому моему уху. – Тут есть еще какие-нибудь помещения?

Я задумалась и потом кивнула.

– Этажом ниже есть комната, которая используется как склад. Там хранятся продукты на случай, если долго не будет возможности выходить наружу.

– Она охраняется?

– Не думаю.

– Тогда пойдем туда.

Я не стала возражать и постаралась ничему не удивляться. Спустившись на один этаж, мы вошли в просторную комнату, практически все пространство которой занимали стеллажи с непортящимися продуктами. У дальней стены темной грудой были свалены одеяла и кое-какая одежда. Бункер на случай атомной войны, никак не меньше.

– А что там? – все так же шепотом спросил Луис, указав на массивную дверь слева от входа.

– Холодильник, – ответила я.

К немалому моему удивлению Луис направился именно туда.

– Ты в ресторане не наелся? – удивилась я.

– Нет, просто предчувствие.

Открыв дверь, он зажег внутри свет. Я успела заметить, что он все еще в очках, и удивиться тому, что он не снял их во время наших бесконечных блужданий по темным коридорам, но потом моим вниманием полностью завладела рука, которая четко обрисовалась на белом полу рефрижератора, как только Луис включил свет.

Медленно, как будто нехотя, я приблизилась и с трудом подавила крик. Внутри среди замороженных туш животных лежало тело мужчины. Из-за многочисленных кровоподтеков и переломов лицо его было настолько искажено, что я не могла сказать, знаю ли его. Луис прошел вперед и присел рядом с трупом. Немного помешкав, он коснулся шеи мужчины, чуть оттянул в сторону заскорузлый от замерзшей крови воротник рубашки и, подцепив пальцем цепочку, извлек наружу амулет, вроде бы нефритовый, по форме напоминающий клык.

– Он все-таки знал, с кем имеет дело, – проговорил Луис, ни к кому не обращаясь.

– Кто это? – прошептала я.

Луис удивленно взглянул на меня.

– Не узнаешь старого друга?

Нахмурившись, я подошла ближе, радуясь отсутствию запаха, и заметила растрескавшиеся очки в нагрудном кармане рубашки. Лицо, немыслимо изуродованное, было как будто незнакомо мне, но эти очки я узнала сразу. Сколько раз я видела эти толстые стекла в тяжеловесной оправе на носу у Ноя!

– О ночная заступница, помоги мне!

Я отшатнулась и поспешно вернулась на склад. Благодарение всем богам, из-за заморозки тело не начало разлагаться. Но и без этого зрелище было настолько пугающим, что я невольно привалилась к стене, опасаясь, что могу упасть.

Луис остался на месте, и минуту спустя я обернулась к нему, чтобы узнать, чем он занят. Агент выворачивал карманы Ноя.

– Что ты делаешь? – ужаснувшись, спросила я.

– Если от него всего лишь хотели избавиться, то убили бы быстро. Зачем избивать? Они что-то искали.

– И не догадались заглянуть за подкладку? – насмешливо поинтересовалась я, гадая про себя, кто эти «они».

Но Луис был прав.

– Позволь мне, – сказала я, возвращаясь к рефрижератору.

Луис, не задавая вопросов, сделал шаг в сторону, освобождая мне место рядом с Ноем. Лежащее передо мной тело так мало походило на моего друга, что мне было почти не больно на него смотреть. При желании я могла даже притвориться, что это вообще не человек.

Я осторожно вынула очки из кармана Ноя. Пластиковый заушник плотно прилегал к толстой роговой оправе, и мне понадобилось приложить все силы, чтобы сдвинуть его с места. Ной лишь однажды показывал мне этот фокус, и я не думала, что когда-нибудь мне придется его повторить.

– Тайник, – объяснила я Луису.

У Ноя, как я подозревала, было много тайников. Может быть, по одному для каждого знакомого. Этот предназначался мне. Что бы в нем ни находилось, теперь это было сродни завещанию.

Свернутый в тугую трубочку, из заушника выпал маленький клочок бумаги неопределенного цвета. Держа его кончиками пальцев и стараясь на порвать, я аккуратно развернула его и увидела странный символ. То ли иероглиф, то ли просто беспорядочное переплетение линий…

Неожиданно Луис выхватил у меня листок и смял в кулаке.

– Откуда это у него? – резко спросил он.

Я в недоумении уставилась на агента. Что он делает? И почему разозлился?

– Я дал эту банкноту тебе, как она оказалась у него?

Теперь я вспомнила. В день нашего знакомства он передал мне деньги через Нуккида, и я использовала эту купюру, чтобы расплатиться с Ноем, лишь в последний момент заметив странный символ.

– Я не знала, что она так тебе дорога.

– Кому еще ты ее показывала? – продолжил допытываться Каро.

– Никому! – воскликнула я и испугалась собственного голоса. – Что в ней такого? Что это за символ? – уже тише спросила я.

– Неважно, – раздраженно буркнул агент.

Он, словно фокусник, потер ладони, и, разведя их, показал, что клочок бумаги исчез. После чего покинул рефрижератор. Я поспешила следом.

– Ты думаешь, они искали именно это? – спросила я.

– Едва ли, – уже спокойнее ответил Луис. – Они не могли знать, что я дам это тебе. И если ты никому больше ни о чем не говорила…

Он выразительно замолчал. Я покачала головой. Я даже не знала, о чем идет речь. Как я могла кому-то рассказать о том, о чем не имею ни малейшего представления?

– Ты знал, что мы найдем здесь Ноя? – спустя некоторое время спросила я.

– Догадывался. Где еще ему быть? Нам так и не удалось найти тело, хотя по всем признакам Ной должен был быть мертв.

– Нам?

– Мне и моему другу, – пояснил Луис.

– Так ты не участвовал в поисках, предпринятых Пхатти?

Он только хмыкнул.

Постепенно мои глаза начали привыкать к темноте, и я уже могла различить силуэт Луиса в двух шагах от меня. Он неторопливо прохаживался вдоль стеллажей, как будто высматривая что-то на полках.

– Кто мог это сделать?

– Странно, что ты спрашиваешь, учитывая место, где мы нашли тело.

– Пхатти? – недоверчиво спросила я.

– Либо демон, либо Ной попал под каток. Сомневаюсь, что у Ноя осталась хотя бы одна не сломанная кость.

– Но зачем ему это?

– Именно Ной сообщил мне, где искать убийцу твоей подруги, и Пхатти это очень не понравилось.

– Но почему? Разве он сам не хотел найти виновного?

– Как видишь, не очень. Хотя, скорее всего, он и так его знает. Для демона была бы очевидна перемена в ауре шамана, решившегося на подобный шаг.

Я не была уверена до конца, что Луису можно верить. Но после того, как обнаружилось тело Ноя, я уже не сомневалась, что Пхатти далеко не так несведущ, как хотел показаться. Он несколько дней имитировал поиски Ноя по всей стране, когда тот находился прямо у него под носом. Мог ли Пхатти не знать этого? Но кто бы решился сыграть с ним такую шутку? Я начинала подозревать, что разгадка находится куда ближе, чем я предполагала.

– Так это Пхатти убил Эмили? – спросила я.

Мне было сложно соображать, и я решила спросить напрямик.

– Зачем бы это демону? Он и так силен и бессмертен. Нет, это сделал человек. Шаман из свиты Пхатти. Я не знаю его имени, Ной не успел мне это сообщить, но он знал, что искать его нужно именно здесь. Быть может, ты с ним знакома. Он достаточно силен и амбициозен, его не устраивает его нынешнее положение, и, разумеется, как все шаманы, он одержим поисками бессмертия.

Почему-то в первую очередь я подумала о Прасете. Он был подающим большие надежды молодым шаманом, который уже в юном возрасте добился многого, но мечтал о несравненно большем. Он, безусловно, был амбициозен и обладал достаточной силой. Но хватило бы ему знаний? Я вспомнила, как жадно слушал он объяснения Алека, и не могла поверить, что его интерес был просто хорошей актерской игрой. Но кто тогда оставался? Я не знала других достаточно сильных шаманов в свите Пхатти, кроме Прасета и Алека.

– Алек? – спросила я.

– Повторяю, я не знаю его имени, – ответил Луис.

Несомненно, Алек обладал достаточными силами и знаниями, но я скорее бы поверила в то, что солнце заходит на востоке или что глупая лиса Кун Киу сможет когда-нибудь найти тропинку на Небо, чем в то, что Алек мог убить Эмили. Нет, он был способен на это, но никогда бы этого не сделал. Из всех знакомых мне шаманов он был самым добрым, самым терпеливым, самым мудрым. Но если не Алек и не Прасет, то кто?

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что я могу легко это доказать. Позвони своему боссу и попроси его и всех, кто есть поблизости, спуститься сюда.

– Что мне ему сказать?

– Правду. Скажи, что меня выследила полиция, и мы были вынуждены искать убежище. Не стоит говорить ему, где именно мы скрываемся, просто сообщи, что мы уже в здании.

Я послушно набрала номер Пхатти. Прием был плохой, и связь то и дело обрывалась, но мне все же удалось объяснить, что произошло. Я сказала, что агент Даатона настаивает на личном присутствии Пхатти и всех его приближенных, кто сможет быстро добраться до штаба. Не вдаваясь в детали, я заверила его, что это очень важно. После некоторых раздумий Пхатти сказал, что прибудет со своей свитой через полчаса.

Мы стали ждать.

Луис продолжил исследовать стеллажи, полностью погрузившись в свои мысли. А я стояла в темноте, прислонившись к закрытым дверям рефрижератора, и раз за разом перебирала в памяти лица своих знакомых. Кто-то из них, если верить Луису, был убийцей, но я никак не могла понять, кто же именно. Мне несмотря ни на что хотелось верить в невиновность Пхатти и всех остальных, но тогда как объяснить тело Ноя здесь, в штабе? Действительно ли Пхатти знал обо всем? А знал ли Нуккид? Неужели они оба обманывали меня с самого начала? Но что если Луис ошибается или намеренно вводит меня в заблуждение? С чего вдруг я вообще стала ему верить?

Неожиданно на лестнице за дверью послышались шаги. Кто-то прошел через люк за пожарным щитом и теперь спускался вниз. Я насторожилась, но не двинулась с места. Кто бы это ни был, он прошел мимо, ему и в голову не пришло, что на складе может кто-то скрываться. Время шло. Достав мобильный, я взглянула на часы. Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. За дверью то и дело кто-то ходил, я явственно слышала голоса, хотя мне не удавалось разобрать ни слова. Мне все же показалось, что я различила голос Пхатти.

– Что мы будем делать? – спросила я шепотом.

Луис не ответил, но, кажется, мой вопрос все же побудил его к действию. Еще раз неторопливо пройдя вдоль стеллажей, он снял пиджак и бросил его на пол. Я заметила, что под мышками у него висят две кобуры, но не решилась заговорить об этом. Затем Луис снял наконец свои очки и бросил их поверх пиджака. По тому, какими резкими были его движения, я поняла, что он тоже на взводе.

Он обещал доказать мне причастность Пхатти к убийству Эмили и Ноя, но до сих пор я не задумывалась о том, каким образом он собирается это сделать. Возможно, существовал какой-то ритуал распознания? Я надеялась на это, хотя вид двух пистолетов и намекал на иное.

Прошло еще десять минут. Шаги на лестнице стихли, зато теперь отчетливо был слышен гул голосов внизу. Наверное, все задавались вопросом, где мы и ради чего их всех собрали.

– Тебе лучше остаться здесь, – проговорил Луис, направляясь к двери.

Я не думала возражать, однако, увидев, как он расстегивает кобуру, бросилась за ним.

– Луис! Что ты собираешься…

Но было уже поздно. Каро стремительно сбежал по лестнице, на ходу выхватывая пистолеты, и в то же время прогрохотали первые выстрелы. Ни с той, ни с другой стороны не было сказано ни слова, однако ответный огонь начался незамедлительно. Они уже ждали его, поняла я. Они знали, что означает его появление, и успели подготовиться. Луис дал им на это время.

Означало ли это, что он был прав? Или у него с самого начала была цель уничтожить Пхатти? Уничтожить нас всех? Непонятная карательная миссия Даатона? Но с чего демону посылать к нам убийцу? Я заметалась по комнате, не зная, что предпринять. Я была совершенно безоружна, беспомощна. Я думала, что, приведя в штаб Луиса, спасаю союзника, а вместо этого привела в свой дом Смерть. Мой звонок Пхатти был на самом деле не криком о помощи, а вызовом.

Я была уверена, что выстрелы скоро прекратятся, однако, шум все не смолкал. Я не могла понять, как Луис все еще может продолжать огонь, ведь ему противостояло несколько стрелков, а помещение внизу было сравнительно небольшим, там мало где можно было укрыться. Более того, против него сражался демон. И все же Луис был, несомненно, жив. Я боялась высунуться на лестничную площадку, но доносящиеся оттуда звуки были более, чем красноречивыми.

И все же постепенно выстрелы становились реже. То ли стрелки заняли более выгодные позиции и теперь не стреляли вслепую, то ли их просто становилось все меньше. И они как будто удалялись. Я знала, что из залы внизу есть проход в другую комнату, поменьше размером и более защищенную. Возможно, перестрелка продолжалась уже там.

Внезапно на лестнице послышались торопливые шаги. Кто-то бежал наверх, прямо ко мне. Не зная, кто это и как мне следует поступить, я отпрянула от двери, оставив ее чуть приоткрытой. Секундой позже на лестничной площадке появился Нуккид, а еще через мгновение выстрел в спину сбил его с ног. Стрелявший был уверен, что пуля нашла цель, и не стал добивать свою жертву. Однако Нуккид был еще жив. Не знаю, понял ли он, что я стою в нескольких шагах от него, скрытая темнотой, или просто искал убежище, но он из последних сил пополз к двери.

Не раздумывая, я бросилась к нему. Я попыталась затащить его внутрь склада, но он оказался слишком тяжелым, поэтому мы так и остались посреди лестничной площадки. Внизу все еще слышались выстрелы, казалось, они снова приближались, но я не могла оторвать взгляда от лица Нуккида. Оно было молочно-белым от боли, а в больших темных глазах читался такой ужас, какого я никогда не видела у живого существа. Он силился что-то сказать мне, но с его губ не сорвалось ни звука, и только лопались кровавые пузыри.

– Кидо, Кидо, Кидо! – бормотала я, зачем-то теребя его руку, словно пытаясь согреть.

Из последних сил он высвободился и, сомкнув мертвеющие пальцы на рукоятке пистолета, придвинул его мне. Это была та самая Беретта, из которой он когда-то учил меня стрелять.

– Убей, – прохрипел он. – Убей…

Я не сомневалась, кого именно мне следовало убить, но не могла бросить Нуккида здесь одного. Он все еще был жив и, хотя я понимала, что шансов мало, мог выжить. Нуккид был сильным, он мог бы выкарабкаться. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.

– Все будет хорошо, Кидо, – шептала я, не замечая, что кровь из его раны заливает подол моего платья. – Потерпи, все будет хорошо.

Будь я на месте Нуккида и имей пистолет, я бы пристрелила любого, кто бы осмелился сказать мне подобную чушь. Или нет. Я плохо представляла себе, что думает человек с жадеитовой пулей в легком. Возможно, это обстоятельство изменяет отношение к банальностям. В конце концов, когда кто-то говорил что-то подобное в кино, мне это казалось нелепым и неправдоподобным, однако сейчас ничего лучше мне в голову не приходило.

Я сжимала рукоятку пистолета и, как заведенная, повторяла:

– Все будет хорошо, все будет хорошо…

Я даже не заметила, когда Нуккид перестал дышать. Я прислушивалась к звукам внизу, вздрагивая от каждого выстрела. А они становились все реже. Я была почти уверена, что стрелков осталось всего двое. Луис и кто-то еще. Кто мог выжить, кроме Пхатти? Но у Луиса не было шансов против демона. Ведь не было же? И все же он каким-то непостижимым образом продолжал стрелять.

А потом я услышала голос Алека:

– Если это стандартный Глок 17, то у тебя остался один патрон. Используй его с умом.

Ответом ему была тишина.

– Ты слышишь меня, Каро? Тебе не выйти отсюда! – голос Алека звучал как-то странно, я никогда не слышала его таким. Но, с другой стороны, я никогда не пыталась его убить.

Снова молчание.

Потом я услышала приближающиеся шаги. Кто-то подошел к лестнице, но я пока не видела, кто именно. Сжав пистолет, я взвела курок и, прицелившись, стала ждать. Я не думала о том, что может означать чудесное спасение Алека, когда все остальные были, очевидно, мертвы, я просто готовилась пристрелить любого, кто попробует ко мне приблизиться.

Он был уже совсем близко, когда раздался выстрел. По инерции тело бросило вперед, и Алек упал на лестницу в двух шагах от нас с Нуккидом. Очевидно, он поднимался по ступенькам спиной вперед, не ожидая встретить никого наверху, и потому пуля попала ему в лицо, пробив переносицу. Не успело затихнуть эхо, как рядом оказался Луис. Его рубашка и брюки были в крови, но я не заметила на нем ни одной раны. Он склонился над телом убитого шамана, все еще держа в одной руке пистолет, который, если Алек не ошибся, был полностью разряжен.

В следующую секунду – я даже не заметила, как это произошло – раздался еще один выстрел. Луис отшатнулся, прижимая ладони к боку, где стремительно расплывалось кровавое пятно. А Алек был уже на ногах. Это было настолько невероятное зрелище – вид его, живого, с искореженным пулей лицом, – что я застыла, не в силах пошевелиться. У меня все еще был в руках пистолет, но я целилась в никуда.

Алек усмехнулся, заметив меня, и я увидела его окровавленные зубы.

– Хорошая девочка, – прохрипел он и кинулся мимо меня вверх по лестнице.

Очевидно, это был день живых мертвецов, потому что Луис двинулся следом за ним. И в этот момент я наконец очнулась.

– Стой! – крикнула я, поднимаясь на ноги и не сводя глаз с согнутой фигуры Луиса передо мной.

Сверху я слышала торопливые шаги Алека, но думать и сопоставлять факты я уже не могла. В моем зверином сознании билась одна мысль: Алек – свой, а человек, стоящий передо мной, – чужак, враг, угроза.

– Киу, не надо, – проговорил он, морщась от боли и все еще прижимая руку к простреленному боку.

– Ни с места, – приказала я.

– Киу…

Он не попытался приблизиться, только смотрел на меня, и впервые его вид, его глаза не произвели на меня никакого впечатления. Каким-то чудом ему удалось выжить в этой перестрелке, но теперь он был совершенно вымотан. Он был ранен, ему было больно и страшно – я видела это в его глазах, и в карем правом, и в сером левом. Просто человек. Самый обычный человек.

А сверху, уже едва различимые даже для лисьего слуха, доносились шаги человека необычного. Того, что выжил, получив пулю между глаз. И только теперь до меня начало доходить, что же это означает. Шаманом, убившим Эмили, был Алек. Это было невероятным, непостижимым – и несомненным. Однажды Пхатти пошутил, предложив пристрелить всех шаманов в Бангкоке, чтобы узнать, кто убийца. Луис решил пойти именно по этому пути, самому страшному, но и самому наглядному. Пуля в лоб – что может быть более весомым аргументом?

Я все еще не до конца осознавала, что только что произошло, но в моем мозгу уже рождалось новое понимание: настоящий враг был позади меня, передо мной же стоял… может, не друг, но союзник.

То, что я не выстрелю, мы поняли одновременно. Я опустила пистолет, и в тот же момент Луис сделал шаг вперед, казалось, намереваясь продолжить погоню за Алеком, но лишь еще больше согнулся от боли и, обессиленный, опустился на ступеньки. Я не сразу решилась подойти к нему, а он сидел какое-то время без движения, тяжело дыша и не отрывая рук от раны.

Наконец, он пошевелился. С видимым трудом фокусируя взгляд на предметах, он посмотрел по сторонам. Его глаза на мгновение задержались на моем залитом кровью платье.

– Ты ранена? – глухо проговорил он.

– Нет.

– Хорошо, – выдохнул он и привалился к стене, на мгновение расслабившись и прикрыв глаза.

Потом он снова заставил себя очнуться.

– Надо перевязать, – прошептал он. – Здесь, возьми, есть нож…

Поморщившись, он перенес вес тела на левую сторону, чуть выставив правую ногу вперед. Все еще не выпуская из рук пистолета, я приблизилась, и, закатав штанину, увидела ножны. Чтобы высвободить лезвие, мне пришлось использовать обе руки – замок оказался слишком тугим для меня. Отложив в сторону Беретту, я, более не колеблясь, отрезала кусок от своего подола, от той его части, на которой почти не было крови.

Луис зашипел от боли, когда я попыталась расстегнуть его рубашку, и страшно побледнел. Я боялась, что он может отключиться, и потому решила не мучить его и потуже перевязала рану прямо поверх одежды. И все равно каждое мое движение причиняло ему новые муки, дыхание его было прерывистым, а на лбу выступил пот.

Потом он затих и какое-то время совершенно не шевелился, так что я даже не знала, в сознании ли он. Я сомневалась, стоит ли звать на помощь. Где-то наверху все еще, возможно, находился Алек и полицейские. Едва ли кто-нибудь из них стал бы помогать нам.

Неуверенно я посмотрела вниз и увидела распростертые на полу тела. Словно завороженная этим зрелищем, я поднялась на ноги и стала спускаться. Чем дальше я шла, тем больше тел видела. В первой комнате находились Прасет и двое телохранителей Пхатти, на пороге второй комнаты лежала Мэй, лиса, обладательница четырех хвостов. Она тоже участвовала в перестрелке, что для лисы, в общем-то, было довольно необычно. Но, когда речь шла о спасении собственной жизни, мы были не столь щепетильны и могли взяться за оружие. И все же вид убитой Мэй поразил меня больше всего. Я никак не могла отвести глаз от ее светлых волос и совершенно детского личика. Мы не были особенно близки, и все же я питала к ней своего рода сестринские чувства.

Я заглянула во вторую комнату и тут же наткнулась на бешеный взгляд Пхатти. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал, но глаза его были открыты и неотступно следили за мной. Парализованный, он все еще был в сознании и видел меня. Я застыла на пороге и некоторое время не могла сдвинуться с места, прикованная этим полным ненависти и боли взглядом. Потом я заставила себя стряхнуть оцепенение и осмотрелась. Здесь тоже лежали тела знакомых мне людей. Кого-то я знала лучше, кого-то хуже, с кем-то лишь пару раз случайно сталкивалась в офисе демона, и все же меня окружали привычные лица. Я знала каждого из них.

С удивлением я узнала в сгорбившейся фигурке в углу Кеуту, предсказательницу. Как она могла очутиться здесь? Казалось невероятным, чтобы и она могла взять в руки оружие. Я не видела раны, но ее остекленевший взгляд ясно говорил о том, что жизнь покинула это хрупкое тело.

Я снова посмотрела на Пхатти. Из всех, кого я обнаружила здесь, его единственного мне не было жаль.

– Ты заслужил это, – чуть слышно сказала я. – Ты знал. Ты предал меня.

Он продолжал смотреть, не в силах вымолвить что-либо. И я не выдержала.

– Почему ты выбрал меня, чтобы сопровождать Каро? Почему я?!

Он не мог мне ответить, да я и не хотела ничего слышать. Несколько минут я упивалась зрелищем его полнейшего бессилия, хоть и не понимала его причины, но потом шаги за спиной заставили меня подскочить на месте и развернуться.

С удивлением я увидела позади себя Луиса. И у него в руках был пистолет Нуккида.

Он не казался совершенно оправившимся от ранения, но теперь явно чувствовал себя лучше и мог самостоятельно держаться на ногах. Его поза не была угрожающей, но пистолет не давал мне покоя. Предполагал ли он, что Алек может вернуться? Или считал угрозой меня?

– Они все мертвы, – сказал он.

– Кроме Пхатти, – поправила я.

– И Алека, – добавил он. – Так ведь его зовут?

Я кивнула и, чуточку помедлив, сказала:

– И меня. Я все еще жива.

Он промолчал, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Ты убьешь и меня тоже? – догадалась я, и при этом – странное дело! – даже не ощутила страха.

Он все еще молчал, и я начала чувствовать себя неуютно под пристальным взглядом этих странных глаз. Я никак не могла понять, что скрывается за этим выражением его лица. Казалось, он смотрит на меня и в то же время совершенно не видит. Или видит кого-то или что-то другое.

Наконец он заговорил:

– Уходи.

– Чтобы ты пустил мне пулю в спину, как Нуккиду? – мой голос прозвучал нервно, почти визгливо.

И в то же время внутренне я была совершенно спокойна.

– Ты должна уйти, – повторил он. – Ты сделала свое дело. Ты мне больше не нужна.

Прижимаясь спиной к стене, я двинулась к лестнице. Только теперь я заметила, что пол был залит кровью. Я увидела кровь и на своих руках, смешавшуюся кровь Нуккида и Луиса Каро, убитого и его убийцы, чью рану я перевязала. Меня замутило. Боясь отвести взгляд от Луиса, я пятилась назад и едва не споткнулась о первую ступеньку. Он следил за мной, молча, не поднимая пистолета и все же неотрывно, настороженно.

Я поднималась по лестнице, и вот уже верхний пролет скрыл от меня лицо Луиса, потом его плечи, грудь… А потом я развернулась и бросилась бежать.