Глава 20

[L-Z]

Глава 20

Я на секунду закрыла глаза, наивно надеясь, что все еще сплю и Каро мне лишь снится.

– Киу, открой дверь, – очередной удар разбил мои мечты в дребезги.

– Откуда ты здесь?

– Прямиком из застенков. Впусти меня.

Я не без оснований подозревала, что это не самая лучшая идея.

– С чего это?

– Киу, не глупи. Ты не должна меня бояться.

– У меня иное мнение на этот счет.

– Я спас тебе жизнь.

– Ты убил семерых моих друзей.

– И сейчас убью парочку твоих соседей, если ты немедленно не откроешь дверь! Неужели ты думаешь, что этот хлипкий замок сможет меня остановить?

Поспорить с этим было трудно. Я отперла дверь и торопливо отошла на несколько шагов в сторону. К сожалению, когда я выбиралась с постели, мне не пришло в голову накинуть халат поверх довольно откровенной ночной рубашки или хотя бы причесаться. Благодарение богам, я хотя бы не вышла в коридор с бутылкой. Однако и без того, не сомневаюсь, видок у меня был еще тот.

Луис же, как всегда, был одет с иголочки и чисто выбрит. Правда, очки на нем были другие, попроще, какие, наверное, смог бы себе позволить и простой смертный. И все же ничто не указывало на то, что двенадцать часов назад он был арестован сотрудниками Интерпола по обвинению в многочисленных убийствах.

– Как ты здесь оказался? – не удержалась я от вопроса.

Луис небрежно пожал плечами.

– Я объясню позже. У нас не так много времени, поэтому постарайся слушать меня внимательно. Ты здесь одна?

– Да, – неуверенно ответила я.

Он опасался свидетелей? Он все же решил убить меня?

– Хорошо. Тогда пойдем в гостиную, разговор нам предстоит долгий.

– О чем, Луис? – спросила я, приглашая его присесть на диван, на котором прошлым вечером разговаривала с Судой.

– О том, почему я на самом деле убил семерых твоих друзей, – ответил он. – Хоть я и сомневаюсь, что они являлись таковыми. Признаюсь, Киу, у меня сложилось впечатление, что ты здесь глубоко несчастна.

Я лишь пожала плечами. Я была безмерно счастлива до того, как он снова заявился сюда.

– Что такое счастье? – уклончиво отозвалась я, не совсем понимая, почему мы вдруг заговорили об этом.

– Тоже верно, – согласился Луис. – Но давай начнем с самого начала. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, поэтому, пожалуйста, выслушай меня очень внимательно.

Он на мгновение замолчал, задумавшись, то ли не зная, с чего именно стоит начать, то ли подбирая верные слова. Я не стала его торопить.

Наконец он заговорил.

– Я не агент твоего верховного демона и не имею к нему никакого отношения. Мы с ним никогда даже не встречались, и в Бангкок я прибыл не по его поручению. Об этом меня попросил один знакомый шаман, который, выйдя на след Алека, перепоручил его моим заботам.

– Так ты не агент Даатона? – потрясенно спросила я, чувствуя, что земля уходит у меня из-под ног.

Это все меняло. Это меняло абсолютно все, черт его побери!

– Нет. Мое имя Луиджи Эргенте, и, возможно, тебе доводилось слышать его раньше.

Я кивнула.

Кто же не слышал о Луиджи Эргенте, наемнике и охотнике на низших духов? Он появился из ниоткуда около пятнадцати лет назад, и никто не знал ни его настоящего имени, ни откуда он родом. Его встречали в разных концах света, и каждый раз ему удавалось ускользнуть. Мало кто мог похвастать тем, что видел его, да и тем немногим не спешили верить. Ходили слухи, что Эргенте отличается особой жестокостью и не оставляет после себя ни следов, ни свидетелей.

О том, что именно он причастен к тому или иному делу, становилось известно из сторонних источников. Сначала появлялись анонимные заметки и объявления в прессе, позже – в Интернете, на сайте, поддерживаемом подставными конторами. Эргенте, судя по всему, был довольно тщеславен и объявлял о своих победах во всеуслышание, однако сам при этом оставался в тени.

С его именем было связано достаточно громких дел, так что в рядах низших духов поползли самые разные слухи. Иногда можно было даже видеть, как одни запугивали других, угрожая нанять Луиджи Эргенте.

И вот теперь знаменитый наемник сидел передо мной на любимом диване моей добропорядочной Суды. За полтора десятка лет, в течение которых имя Эргенте постоянно было на слуху, многие пытались присвоить себе его славу, однако после того, что случилось штабе, у меня не оставалось сомнений, что это не самозванец. Только настоящий Луиджи Эргенте мог выйти против семерых неплохих стрелков, бессмертного шамана и демона и выжить.

Однако я не могла не признать, что представляла себе его несколько иначе.

– Я приехал сюда в поисках Алека, – продолжал тем временем Луис-Луиджи, – но не знал, кто он. Мне было известно только то, что кто-то путешествует по миру, собирая трофеи и что он не намерен останавливаться. Такое иногда случается, но обычно убийцами занимаются сами шаманы, убирая их тихо и незаметно. Однако то ли Алек оказался хитрее, то ли просто имел достаточно приспешников, но на этот раз дело зашло слишком далеко, и меня попросили вмешаться.

В Сингапуре я познакомился с одним человеком, что указал мне на следующую точку маршрута – Бангкок. Этот человек сам направлялся туда, на мое счастье оказавшись агентом местного демона. Его звали Хуан Карлос Луис Эстебан Каро. Или, возможно, там было какое-то другое сочетание имен – я даже не старался запомнить, просто остановился на Луисе, так как это было наиболее привычным для уха. Так вот настоящего господина Каро не слишком устраивало безразличное отношение его хозяина к происходящему, и он с удовольствием уступил мне свое место, узнав о цели моей миссии. Мне почти не пришлось его уговаривать.

Я приехал в Бангкок под именем Луиса Каро, агента Даатона, в сопровождении своего напарника, который, кстати, весьма недурной шаман. Но я не знал, откуда начать поиски. К тому же в первый же день Пхатти навязал мне сопровождающего. Отказаться было бы невежливо. Я отправился на встречу с представителем местной банды, а мой друг остался в отеле, чтобы следить за колебаниями астрала – или как там шаманы называют среду, в которой работают? Как видишь, я достаточно невежественен в этой области и целиком полагаюсь на других.

Так или иначе, в тот вечер, когда мы впервые встретились, мой друг сумел отыскать нужный след. Как бы мне ни хотелось продолжить наше с тобой приятное знакомство, я был вынужден отправиться на поиски. К сожалению, мы потеряли довольно много времени, к моменту моего появления в квартире твоей подруги, она уже была мертва. Мне пришлось взломать дверь, и это дало Алеку время скрыться. Однако у меня есть основания считать, что ушел он только после того, как выяснил, кто я такой.

– А потом он пришел ко мне, – сказала я. – Я удивилась, но не придала этому особого значения. Он был недоволен, что я позволила тебе уйти, но потом успокоился и даже подвез меня до дома. Он сказал, что на территории чужак. И что агенту Даатона может угрожать опасность.

– Как это мило с его стороны, – усмехнулся Луиджи. – Но ты сказала, что «позволила мне уйти»? Я не ослышался?

Я смутилась, осознав, что сболтнула лишнее.

– Пхатти боялся, что ты проявишь чересчур много рвения. Моей задачей было отвлекать тебя от твоей работы. Правда, я не слишком старалась.

– У меня были подозрения на твой счет. Но об этом позже. В квартире Эмили Гибсон мы провели всю ночь и часть следующего дня. Мой друг пытался найти хоть какие-то следы, что угодно, что указало бы нам на личность убийцы. К сожалению, мы по-прежнему не знали, в каком направлении нам стоит двигаться. И все только усложнилось, когда пришла ты. Мы предположили, что тебя послал Пхатти, чтобы следить за мной, однако ни мне, ни моему другу не хотелось быть обнаруженными на месте преступления. Пришлось самим разорвать круг, уничтожив тем самым последние улики.

– Я пришла, потому что Эмили была моей подругой, и меня беспокоило ее исчезновение, – сказала я. – Я понятия не имела ни о ритуале, ни о том, кто его провел.

– Тогда мне это еще не было известно. Мы боялись, что вслед за тобой придут и другие. Однако прежде чем мы решились действовать, ты ушла.

– Пхатти напомнил мне про наше с тобой свидание.

– О чем-то подобном я и думал. Видишь ли, Киу, я еще не был готов отказаться от взятой на себя роли, и мне пришлось последовать за тобой к отелю, в то время как Алек послал кучку своих подопечных обратно к Эмили. Мой друг оставался там, один, надеясь найти хоть что-то.

Голос Луиджи звучал жестко, почти обвиняюще.

– Я не знала об этом, – попыталась оправдаться я. – Ему удалось выбраться?

– Удалось, – уже мягче ответил Эргенте. – Он даже сумел сломать одному из нападавших руку.

Он замолчал, выразительно на меня глядя.

– Ты имеешь в виду Нуккида?

– Его самого. Представь мое удивление, когда я узнал, что против нас играет сам местный демон. Я не боялся за себя – имя Даатона давало мне защиту – или своего друга – он действительно умеет за себя постоять. Вопрос был в других. Видишь ли, Киу, прежде чем я покинул квартиру Эмили, мы с напарником договорились встретиться позже вечером, чтобы вместе побеседовать с одним старым знакомым. Нуккид подслушал наш разговор.

Он снова замолчал, ожидая моей реплики. Но что я могла на это сказать?

– Этим знакомым был Ной, – потеряв терпение, пояснил Луиджи.

И все встало на свои места.

– Нуккид рассказал Пхатти о том, что вы договорились встретиться с Ноем?

– И что тот был готов нам помочь. Нуккид вообще оказался очень опасным противником. Сильным, проницательным, с нечеловеческой способностью мешать моим планам.

Я потрясенно молчала. Проницательный? Нуккид?

– Забегая вперед, скажу, с Ноем мы так и не поговорили. Когда мы приехали к месту встречи, его уже не было. Но вернемся на пару часов назад. Когда мой напарник сообщил мне, что случилось после моего ухода от Эмили, мне пришлось действовать жестко. Все, кто имел отношение к Пхатти, стали реальными или потенциальными врагами, следовательно, мне нужно было избавиться от тебя, – Луиджи сделал паузу, и я почувствовала, что краснею. – Я не придумал ничего лучше, как внушить тебе отвращение, – сказал он наконец. – Ты показалась мне женщиной импульсивной, и я подумал, что, если достаточно сильно унижу тебя, ты хотя бы на некоторое время потеряешь бдительность. Еще не зная, что план встретиться с Ноем раскрыт, я хотел заранее избавиться от шпиона и исключить возможность слежки.

– Я не собиралась следить за тобой, – процедила я сквозь зубы, возмущенная до глубины души тем, что он так просто об этом говорит.

– Повторяю, тогда я этого не знал, – спокойно ответил Луиджи. – Для меня ты была врагом, человеком, в чьи обязанности входило мешать моему расследованию. Речь шла о человеческих жизнях, я не мог рисковать.

– Скорее уж о деньгах, – фыркнула я. – Я слышала, Луиджи Эргенте берет немало за свои услуги.

– А вот тут ты ошибаешься. Как я уже говорил, заняться Алеком меня попросил друг. Это было актом доброй воли с моей стороны, мне никто не обещал награды.

Я молчала, все еще слишком раздраженная, чтобы допустить, что у него могли быть основания подозревать меня. Меня возмутила его попытка доказать, будто он был по-своему прав. Словно этот «акт доброй воли» разрешал ему не считаться с моим мнением. Впрочем, чего еще ожидать от подобного человека?

– Тогда, полагаю, у меня нет причин считать себя несправедливо обиженной, – сказала я, даже не стараясь скрыт сарказм, но не решаясь поднять на него глаза.

Луиджи молчал, наверное, целую минуту. Я физически ощущала на себе его взгляд, и в моей душе зародился страх, что я только что преступила какую-то черту, что отделяла меня от пропасти. Почему-то, слушая его рассказ, я забыла, кто передо мной. Я забыла о наемнике, о человеке, за которым неизменно тянулся кровавый след, и видела лишь того, кто остановил Алека и отомстил за Эмили. Но теперь я вспомнила и о двух страшных пистолетах, и о том, что произошло позавчера в штабе.

Было крайне неосмотрительным с моей стороны пытаться задеть хладнокровного убийцу. Первой не выдержав затянувшегося молчания, я поднялась и направилась на кухню.

– Пойду заварю чаю.

Луиджи не ответил.

Скрывшись за кухонной дверью, я почувствовала себя чуть более уверенно. Я надеялась, что многочисленные ножи не позволят Луиджи так просто ко мне подобраться. Впрочем, я не считала себя способной увернуться от пули.

Залив воду в чайник, я стала ждать, пока он вскипит, а тем временем размышляла о том, как мне следует вести себя дальше. Я все еще не знала об истинной цели визита Эргенте. Едва ли он зашел просто поболтать. Все, что мне было о нем известно, не характеризовало его как слишком уж откровенного человека. Наверное, мне следовало сделать вид, что я его прощаю затем, чтобы он продолжил наконец свой рассказ. Придется, решила я, немного потешить его самолюбие, чтобы больше расположить его к себе и поскорее выяснить, что он задумал.

Обернувшись, когда щелкнул рычажок на чайнике, я едва не вскрикнула. Луиджи стоял в дверях кухни, но я не слышала, когда он вошел. Он все еще был в очках, так что я не видела выражения его глаз, но мне показалось, что что-то изменилось во всем его виде, в том, как он стоял, как двигался. Тогда, в гостиной, его молчание было, скорее, раздраженным, теперь же он показался мне настроенным более доброжелательно.

– Хочешь чаю? – спросила я слабым голосом.

– Не отказался бы, – ответил он.

Потянувшись за заваркой, я услышала шаги за спиной, и через мгновение его рука легла поверх моей. Я замерла, не решаясь пошевелиться. Его близость была мне неприятна. Растревоженные воспоминания заставили меня внутренне содрогнуться при мысли, что те же самые руки сейчас снова касаются меня. Я вся сжалась, ощутив его дыхание на своих волосах – он стоял так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло. И в который раз пожалела, что не накинула на плечи халат.

– Киу, – прошептал он так тихо, что я едва расслышала, – если бы я только мог объяснить тебе…. Но я пообещал сам себе, что не стану оправдываться. Зачем? Ты все равно не поймешь до конца причин, заставивших меня поступить подобным образом. И, разумеется, не простишь. Так что нам обоим просто придется жить с этим. Но я сожалею. И если бы я только мог обратить время вспять…

Должно быть, он ждал, что я скажу, будто прощаю его. Я промолчала. Наверное, в моем положении не стоило проявлять подобную щепетильность, но я поняла, что могу заставить его страдать, и не стала бороться с искушением.

Я почувствовала, как напряглась его рука, все еще сжимавшая мою.

– Я так и думал, – сказал он, отстраняясь.

Он занял свое прежнее место у двери, а я вернулась к приготовлению чая. Некоторое время было слышно только тихое позвякивание посуды.

– Я продолжу, если ты не возражаешь, – снова заговорил Луиджи, и на этот раз голос его был сух, как рисовая бумага. – Помимо тебя, оставался еще Нуккид. Пришлось постараться, чтобы избавиться и от него тоже – он оказался куда более подозрительным. Мне нужно было убедить вас обоих в том, что я не представляю опасности. Я снова потерял слишком много времени. К тому моменту, когда мы добрались до места встречи с Ноем, того уже не было.

Пожалуй, это было самым большим разочарованием. Квартира Эмили ничего не дала, Ной исчез, и ты осталась моей единственной ниточкой, ведущей к Пхатти. Пока что он только шел по моим следам и эффективно избавлялся от малейших улик и зацепок. Что могло заставить его действовать? Один звонок на местное телевидение – Ной был все-таки достаточно известным человеком в Бангкоке. Я хотел спровоцировать Пхатти и увидеть твою реакцию. Я не знал наверняка, что тебе известно обо всем этом. Тогда в кафе ты показалась мне искренне потрясенной. До конца я тебе, разумеется, не поверил, но все же сомневался достаточно, чтобы сделать своим козырем.

– О, так ты все-таки допускал, что я не при чем? – насмешливо спросила я, протягивая ему чашку.

– Я очень на это надеялся. Но мне нужны были доказательства, и для начала следовало снова с тобой помириться. Наученный горьким опытом, я также хотел защитить тебя. Мой друг для этой цели зачаровал нефритовую подвеску. Нефрит и сам по себе обладает особыми свойствами, однако, усиленный специальным образом с помощью колдовства, становится совершенно непереносим для шаманов вроде Алека. Каждое действие всегда встречает равное по силе противодействие. Алек с помощью своих ритуалов приобрел невероятную силу, однако при этом сделался уязвим для подобного рода фокусов. Он бы не смог коснуться ни самой подвески, ни того, кто стал бы ее носить.

Я не знал, стоит ли еще придерживаться роли агента Даатона – положение мое становилось все более неопределенным. Но некоторые твои слова навели меня на мысль, что ты по-прежнему считаешь меня таковым. Это обнадеживало и давало мне шанс проникнуть в святая святых, где, как я предполагал, и скрывается нужный мне человек. Чтобы моя просьба проводить меня в наиболее надежное убежище не показалась подозрительной, я был вынужден подключить полицию. То, как ты отреагировала, когда тебе сказали, что именно я убил Эмили, окончательно убедило меня в твоей невиновности.

Однако Пхатти не предпринял никаких действий, чтобы помочь мне уйти от властей. Это могло означать только то, что ему стало известно, что я не работаю на Даатона. И это было поворотным моментом в моей игре. Я решил воспользоваться тем, что Пхатти перестал кому-либо доверять, и обратил твою привязанность к нему против него самого. Не зная, что твой демон тебя обманывает, ты поступила так, как считала себя обязанной поступить, – помогла мне найти убежище Алека.

Тут я не выдержала и рассмеялась. Луиджи говорил так уверенно, он был настолько убежден в гениальности своих умозаключений, что мне было сложно удержаться от того, чтобы не рассказать, как все было на самом деле.

– Вообще-то, когда я рассказала Пхатти о полиции, он заявил, что знал о том, что ты убил Эмили, с самого начала. Это вывело меня из себя, и на следующей день, когда ты сказал, в какой именно ресторан мы направляемся, я позвонила Гатти и обо всем ему рассказала.

Луиджи перестал улыбаться.

– Я этого не знал, – удивленно проговорил он. – Почему тогда ты отвела меня к Алеку?

– Ты сказал, что знаешь, кто убил Эмили. Я надеялась, что ты поможешь мне поквитаться с ним.

– И ты мне поверила?

Казалось, это удивило его более всего. Признаюсь, теперь мне это тоже казалось невероятным.

– Не знаю, – пожала плечами я, стараясь скрыть свое смущение. – Всем остальным было наплевать на то, что с ней случилось. Только ты и этот Гатти знали – или думали, что знаете, – кто за всем этим стоит. Я просто решила, что у агента Даатона больше шансов на успех.

Луиджи невесело рассмеялся.

– Так значит, и ты не так проста, как кажется, – сказал он, и я тут же пожалела о том, что разоткровенничалась.

Не хватало, чтобы он заподозрил меня еще в чем-нибудь. Нет уж, пусть и дальше считает, что имеет дело с полнейшей дурой.

– Я просто хотела отомстить за подругу, – ответила я.

– Хорошо, пусть так, – сказал он, решив не вдаваться в подробности. – По тем или иным причинам, но ты привела меня в нужное место. Мне до сих пор не известно, знал ли Пхатти наверняка, кто я на самом деле, или только догадывался. Но одно он сообразил сразу: для него я был врагом номер один. Пока что у меня не было доказательств, но я был уверен, что найду их в самом, по мнению Пхатти, надежном месте.

Узнав, что я так близко подобрался к цели, он неминуемо должен был обрушиться на меня всей своей мощью. Я не сомневался, что с ним также будет шаман, из-за которого все началось, потому и завязал перестрелку, чтобы узнать, за кем охотился все это время.

– И тебя не смущало, что при этом могут погибнуть невинные?

– Невинные? Едва ли, – усмехнулся Луиджи. – Как, по-твоему, Пхатти стал бы объяснять своим людям, почему они должны убить агента Даатона? Нет, те, кто участвовал в перестрелке, все они, каждый, знали правду. Возможно, их не посвятили во все тонкости этого дела, но сказали достаточно. Люди, которых я убил, великолепно знали, кто я такой и какую опасность для них представляю.

– Но Нуккид должен был мне сказать, предупредить меня…

Луиджи заблуждался в отношении Нуккида. Я знала этого парня много лет, я видела его таким, каким не видел его никто, – настоящим. Он просто не мог быть хитроумным и изворотливым злодеем, каким рисовал его Эргенте. Я знала наверняка, что Нуккид никогда не подставил бы Ноя или меня. Тогда на набережной он пытался защитить меня. Даже если ему было известно, что за нападением стоял Алек, он, не колеблясь, встал на мою защиту. Умирая, он отдал мне свое оружие. Он всегда пытался лишь защитить меня.

Луиджи ничего в этом не смыслил, он не знал, что я лиса, что Нуккид был моим. Не мог не быть. Не после двух лет, в течение которых мы были вместе почти каждый день. Если бы мне угрожала опасность, Нуккид никогда не оставил бы меня. Только если…

Я поняла, что совершенно запуталась. Кто на самом деле был моим врагом? Алек? Или Луиджи? Нуккид настаивал на том, чтобы я встретилась с агентом, даже когда того обвинили в убийстве Эмили. Как и Пхатти. Я вспомнила разъяренного Алека, вылетевшего из кабинета демона прямо перед моим приходом. Пхатти и Нуккид, они оба отправили меня к Луиджи, в то время как Алек попытался… что он собирался сделать? Убить меня? Как Ноя?

И все же они до последнего защищали Алека от чужака.

Это было негласным правилом всех, кто жил под защитой высших демонов. Неважно, если один из шаманов начнет убивать ни в чем не повинных людей, неважно, если придется избавиться от кого-то полезного – ведь Ной никогда не признавал над собой власти Пхатти или Даатона. Но если кто-то пришлый надумает вершить собственное правосудие, против него выступят все. Единым фронтом, не раздумывая. И никакой грызни между собой.

Пхатти и Нуккид неукоснительно следовали этому правилу. Только мы с Алеком оказались слабыми звеньями цепи. Он попытался навредить мне, а я сначала рассказала Гатти о Луиджи, а потом помогла последнему устроить бойню в штабе. Если уж искать виноватых, то незачем далеко ходить.

– Почему ты позволил мне уйти? – спросила я.

– Потому что минутой ранее удалось сбежать Алеку, – без обиняков ответил Луиджи. – Как видишь, я предельно честен с тобой. Я поступил опрометчиво, ввязавшись в перестрелку и не захватив с собой ни одного запасного патрона. Твой друг-шаман получил как минимум пять смертельных ранений, но был по-прежнему жив. Ему удалось скрыться даже от полиции, окружившей здание, и я не знал, где его теперь искать.

Однако твое присутствие навело меня на мысль, что он может вернуться, чтобы отомстить виновнице своего падения. Мне оставалось только проследить за тобой. К сожалению, сам я был не в состоянии этим заняться, а мой друг прибыл недостаточно быстро. Тебе удалось от нас уйти.

Я не стала говорить ему, что в ту ночь ни ему, ни его другу все равно не удалось бы выйти на мой след. Луна скрыла меня от людских глаз.

– Мы знали, что сюда ты не возвращалась, но не без основания посчитали, что ты можешь появиться в клубе, – продолжал Луиджи свой рассказ. – Мой друг, дежуривший там, заметил и тебя, и Алека. Он сообщил мне о том, что тот с тобой сделал.

– Как он узнал?

– Я уже говорил, мой друг – неплохой шаман. Он способен распознавать такие вещи. В охоте на Алека я использовал жадеитовые пули, потому что жадеит обладает особенной властью над шаманами. Он не настолько эффективен, как нефрит, но тверже и лучше подходит для стрельбы. Если бы Алек был убит простым свинцом, все души, что он похитил, ушли бы вместе с ним. Ты бы тоже умерла. Но жадеит разорвал магические связи прежде, чем Алек умер окончательно.

– Так, значит, его можно было убить и обычной пулей?

– Разумеется. Ритуалы не делали его бессмертным. Благодаря им он просто становился гораздо более живучим и быстрее восстанавливался. Мне пришлось опустошить две обоймы, чтобы быть уверенным, что он больше не поднимется.

– Он что-то сказал тебе перед смертью, не так ли?

Луиджи слегка нахмурился и отрицательно покачал головой.

– Он пытался. Но я не расслышал. Что-то о любви к богу, кажется.

О любви к богу? Алек молился перед смертью? Мне трудно было в это поверить, но я не стала возражать.

– А что насчет Пхатти? Как тебе удалось его парализовать? – спросила я.

– Это было подарком ему от моего друга, – улыбнулся Луиджи. – Он мастер всякого рода ловушек и проклятий. Если честно, я в этом мало разбираюсь, тебе стоит спросить его самого.

– Спросить его? – удивилась я. – Он здесь?

– Да, он ждет нас внизу у машины.

– Нас? – переспросила я, решив, что ослышалась.

– Да, нас, – подтвердил Луиджи, и я осознала, что он не просто так все это время стоял у двери. – Я рассказал тебе о том, что случилось, потому что хочу, чтобы ты мне доверяла. И чтобы уехала вместе со мной.