Лисы всех стран, объединяйтесь!
Глава 3
Не успел Луис скрыться за дверью, как ко мне подскочил Нуккид.
– Что случилось? Куда он? – тут же посыпались вопросы.
– Ничего не случилось. Луису кто-то позвонил, и ему пришлось уйти. Не удерживать же мне его силой.
Телефонный разговор Луиса напомнил мне об Эмили, моем стилисте, и я в очередной раз – мобильный подсказал мне, что вот уже пятый за этот вечер – набрала ее номер. Занято. С Эмили мы были знакомы без малого пять лет и неплохо ладили. Когда-то мы начинали вместе: она – визажистом, я – танцовщицей. И хотя мы никогда не были особенно близкими подругами, я полагала, что в случае чего Эмили связалась бы со мной. Но, сколько бы я ни звонила, она так ни разу и не сняла трубку.
читать дальшеЯ направилась к служебным помещениям.
– Пхатти тебя убьет, – продолжил ворчать Нуккид.
– По-твоему, мне следовало пристегнуть агента к барной стойке наручниками?
Дверь с табличкой «Authorized personnel only» с приятным щелчком подалась мне навстречу. За ней тянулся длинный коридор со множеством дверей – кухня, гримерные и прочие хозяйственные помещения. В конце коридора был выход на задний двор и лестница, ведущая на второй этаж. Выше располагались офисы менеджеров и управляющего клубом. Туда я и направилась.
– Может, ты должна была лучше строить ему глазки, – не унимался Нуккид. – Я следил за тобой, ты даже ни разу не улыбнулась ему по-настоящему. Не удивительно, что он сбежал при первой возможности.
– Я свое дело сделала, – с бесконечным терпением ответила я. – Если он забыл выключить утюг, не моя в том вина. К тому же мы договорились встретиться завтра днем.
В ответ Нуккид только хмыкнул.
Поднявшись по лестнице, я увидела другой коридор, чуточку менее знакомый и привычный, нежели первый. Тут было чище и намного тише, чем внизу. На стенах даже висело несколько репродукций. Вкусно пахло кофе и озоном от копировальных машин. Сюда я заходила редко, но всегда по делу. Небожители, как мы за глаза называли наш клубный офисный планктон, не жаловали нас, обитателей первого этажа. И мы с превеликим удовольствием отвечали им тем же.
Но, разумеется, из каждого правила есть исключения. Здесь, в этом офисном лабиринте, находился кабинет моего старого товарища Ноя. Он занимал скромную должность менеджера по работе с клиентами, но был знаком с половиной Бангкока и все про всех знал. Я даже не представляла, каким образом он в течение нескольких минут узнавал о происшедшем на другом конце города. Причем известно ему было, как о делишках Пхатти и его свиты, так и о перипетиях жизни простых обывателей Города Ангелов. Полезность такого знакомства было трудно переоценить.
Даже сам Пхатти иногда обращался к нему за информацией. Разумеется, для наместника Даатона тарифы у Ноя были иными, чем для какой-то там лисы, пусть и знакомой. Но таков уж этот мир, за все приходится платить.
Ной, в огромных очках с толстыми линзами, невысокого роста, щуплый, с торчащими во все стороны седеющими волосами и очень специфическим чувством юмора, был уже далеко не молод. В фильмах так обычно выглядят свихнувшиеся профессоры и чудаковатые изобретатели, но Ной был самым здравомыслящим из всех, кого я знала. Ничто не могло укрыться от его взгляда, и не было в Бангкоке такой сплетни, которую не уловили бы его уши.
Кабинет Ноя был под стать ему самому: маленький, лишенный каких-либо украшений и исключительно функциональный. Каждая вещь – от большого шкафа с документами до ластика на столе – всегда была на своем месте и именно там, где до нее было проще всего добраться. Я иногда представляла себе, как Ной в свободное время измеряет кабинет бесконечными линейками, вычисляет углы и пропорции, пытаясь найти оптимальное расположение пылинок на подоконнике.
Идеальный хозяин идеального кабинета встретил нас вполне радушно. Ответив на мой поклон, он пожал руку Нуккиду – сказалась привычка работать с туристами. Усадив нас в удобные кресла, Ной в считанные секунды заварил три чашки чая, который, учитывая все обстоятельства, оказался весьма неплохим.
– Волшебно, просто волшебно, – причмокивая, протянул Ной, щурясь на меня и хитро улыбаясь, подобно древнему тайскому колдуну. – Малышка Киу сегодня превзошла саму себя.
– У нее был стимул, – влез Нуккид прежде, чем я успела ответить.
Я никогда не могла точно сказать, когда Ной говорил серьезно, а когда издевался над собеседником, и потому всякий раз перед тем, как открыть рот, взвешивала каждую его фразу, каждый взгляд и интонацию.
– Стимул? Ты говоришь про мужчину за первым или за вторым столиком? – все с тем же хитрым выражением спросил Ной.
Я давно уже перестала удивляться его наблюдательности. Нуккид, судя по выражению недоумения на его некрасивом лице, даже находясь в зале, не заметил моей оплошности, а вот Ной, глядя через маленькое окошко, вырезанное в задней стене кабинета, все увидел и понял.
– За вторым, – ответила я. – Он говорит о мужчине за вторым столиком.
– Так это его присутствие заставило твои щеки расцвести румянцем, а ноги – выделывать эти пируэты?
– Не знаю, что там насчет румянца, но мои ноги танцуют ради платы за квартиру, а не для каких-то там мужчин. Мужчины приходят и уходят, а счета остаются.
Ной рассмеялся кудахтающим смехом и замахал на меня костлявыми руками.
– Киу, девочка моя, и когда это ты стала такой меркантильной? Неужели это влияние Таши? Или во всем виноват этот твой знакомец в белом?
Я пожала плечами, понимая, что вопрос сугубо риторический. И все же он навел меня на мысль.
– Что тебе известно о нем? О Луисе Каро?
Ной улыбнулся мне, но глаза его сделались очень внимательными, цепкими.
– Что может один человек знать о другом? – уклончиво ответил он, разводя руками. – Что ты хочешь узнать, малышка Киу?
Опять слова Ноя напомнили мне о недавних переживаниях, и я задала терзавший меня вопрос.
– Он человек?
Улыбка Ноя стала еще шире, а темные глаза превратились в щелочки.
– Никто пока не доказал обратного.
Уклончиво и неясно, как и любой другой ответ, который Ной давал бесплатно. Хочешь знать что-то наверняка – плати. И я послушно полезла в карман халата за деньгами. Почему-то первыми попались сингапурские доллары. Уже протянув купюру Ною, я заметила на ней странный символ. Мне не удалось его как следует рассмотреть – деньги мгновенно исчезли в кармане моего информанта. Обернувшись к Нуккиду, я поняла, что он тоже заметил. Мы переглянулись.
– Так что ты хочешь узнать о нем? – спросил Ной.
Меня так и подмывало засыпать его вопросами о Луисе, но я вовремя вспомнила, что пришла не за этим.
– Не о нем, – сказала я. – Я хотела спросить тебя об Эмили. Она не пришла сегодня, не отвечает на звонки. На нее это не похоже.
Нуккид разочарованно фыркнул:
– Спуталась с кем-нибудь из клиентов и забыла обо всем.
– Хочешь, я расскажу тебе о ее клиентах? – живо поинтересовался Ной.
– Нет, я только хочу, чтобы ты мне сказал, что с ней все в порядке.
– С ней все в порядке.
– Правда?
– Не знаю, – ответил Ной. – Киу, не обижайся, но твоя парикмахерша меня мало интересует. Вот ее клиенты – другое дело. Хочешь узнать о парочке свежих скандалов?
– Это ничего не даст, – отмахнулась я. – Я и так знаю, на кого она работает.
– Могу дать ее адрес.
– Я и его знаю! У меня даже есть ключ от ее квартиры, – внезапно мне в голову пришла новая мысль. – Еще не очень поздно. Я могу съездить туда и сама все разузнать.
– А если ее нет дома? – спросил Ной. Мне послышалось раздражение в его голосе, он не любил, когда отказывались от его «щедрых» предложений.
– Когда я звонила на ее домашний, было занято. Она дома. А теперь верни деньги, раз не можешь ничем мне помочь.
– Я могу, – упрямо заявил он. – Давай я расскажу тебе о ее клиентах. Или о Луисе Каро.
– Ладно, ладно, – согласилась я с неизбежным. – Рассказывай про Каро. Только быстро.
– Налить тебе еще чаю?
– Ной! Я все еще хочу успеть к Эмили.
– Зачем тебе туда? Неужели не ясно, что ей сейчас не до тебя? Подожди до завтра, съездишь к ней утром. Давай я лучше заварю тебе другой сорт. Мне друг недавно привез из Шри-Ланки совершенно изумительный лист…
– Знаешь, Ной, иногда ты просто невыносим, – устало проговорила я, вставая и ставя пустую чашку на стол. – Я не хочу твоего чаю и слышать ничего тоже не хочу. Просто верни мне мои деньги.
– Твои деньги? Но, позволь, я дал тебе хороший совет, а он чего-то да стоит.
Я знала по собственному опыту, что спорить с Ноем бесполезно. Из его паучьей хватки еще не выбирался ни один бат. Если он считает, что отработал свои деньги – прекрасно, пусть подавится ими. Но для себя я решила, что в следующий раз дважды подумаю, прежде чем обращаться к нему за помощью.
– Это было странно, – сказал Нуккид, когда мы спустились по лестнице на первый этаж.
– Не то слово, – отозвалась я и скрылась за дверью гримерки.
Таши и остальные уже ушли отсюда, и я могла наконец спокойно переодеться. Нуккид, не считая разговор оконченным, вошел следом и уселся на край туалетного столика.
– Сегодня Ной был не слишком полезен, – сказал он.
– Да уж.
– Впустую потраченные деньги.
– Скорее всего.
Я была рада возможности наконец снять неудобный сценический костюм. Нуккид любил наблюдать за тем, как я переодеваюсь, и меня это никогда не смущало. Пусть смотрит. Что с того? Это всего лишь тело, ничего особенного в нем нет. В любое полнолуние я могла бы избавиться от него и взять новое.
Вот если бы он принялся разглядывать мои амулеты или – сохрани Луна – трогать их, тогда другое дело. Деревянные фигурки, прикрепленные к простому медному браслету, и медальон из слоновой кости были со мной уже несколько столетий, и я всегда держала их при себе. Меня не волновало, что они не слишком гармонируют с длинной шифоновой юбкой и цветастой рубашкой. Я всегда оставалась в первую очередь лисой, и лишь потом – женщиной.
– Так ты поедешь к Эмили? – спросил Нуккид.
– Завтра.
Я усмехнулась по себя. Неужели Ною все-таки удалось изменить мои планы? Или же мне изначально не очень-то хотелось ехать к Эмили и разбираться, что там у нее произошло? Вдруг что-то действительно случилось, и мне пришлось бы весь вечер выслушивать ее, успокаивать? Я была не в том настроении. Наверное, я просто не очень хорошая подруга.
– Глупо не воспользоваться советом, который обошелся мне в пятьдесят долларов, – попыталась я оправдаться перед самой собой.
– Тогда что ты делаешь сегодня? – не унимался Нуккид. – Неужели поедешь домой и, как хорошая девочка, станешь весь вечер смотреть вместе с Судой ее любимые сериалы?
Ответом ему был мой возмущенно-оскорбленный взгляд. Нуккиду ли не знать, как я ненавижу сериалы, что целыми днями смотрит Суда.
– Сегодня я буду танцевать, Кидо, – улыбнулась я. – И ты, мой дорогой, пойдешь со мной.
Расчесав-таки спутанные волосы, я небрежно закрепила их двумя шпильками на затылке. Мне очень шли высокие прически, но сейчас не было смысла изобретать что-то оригинальное. Я не ставила себе целью кому-то понравиться. Мой лимит разбитых сердец на сегодня и без того был превышен.
Чтобы окончательно успокоиться, мне нужно было движение. Если слишком много думать, всегда есть шанс прийти к неутешительным выводам. Так зачем изводить себя, когда можно просто отправиться танцевать? Вот только, глядя в зеркало, я не могла не заметить, что глаза у меня горели каким-то шальным огнем и казались даже темнее, чем обычно. А улыбки, как я ни старалась, выходили откровенно двусмысленными.
Лисья сущность, и никуда от нее не спрятаться. Один раз дав волю своей магии, я не могла совсем усмирить ее. Она то и дело вспыхивала румянцем у меня на щеках. Со временем это должно было пройти. Может, через несколько часов, может, на следующий день. Отчасти для того я и шла танцевать – сжечь излишек адреналина.
Я взглянула на сидевшего в полушаге от меня Нуккида и впервые задумалась о том, каково ему приходилось. Не может быть, чтобы моя сила не действовала на него. Несмотря на свою отталкивающую внешность, он все-таки оставался мужчиной и должен был ощущать ее. Однако с его стороны я видела только спокойное дружеское расположение да регулярные колкости и подшучивания. Ему нравилось наблюдать за мной, но не более того. Он даже ни разу не попытался пригласить меня на свидание или угостить коктейлем. Понимал ли Нуккид, что я никогда не отвечу ему взаимностью, или знал что-то о противостоянии лисам, чего не знала даже я?
– О чем задумалась, пятихвостая? – спросил Нуккид, легонько тронув меня за плечо.
– О судьбах мира, разумеется, – улыбнулась я, уже даже не особенно пытаясь бороться с призывными нотками в голосе.
– И что ждет мир?
– Для начала – один шот текилы.
Атмосфера клубов завораживает. Звук, свет, движение выстраиваются в один ритм, в единую линию. Тепло, чистая энергия и изумительное одиночество-в-толпе. Два часа назад многие в этом зале смотрели на меня, следили за каждым моим движением, буквально вгрызаясь взглядами в мое тело. Теперь же я была одной из них, никем не замечаемая, никому не интересная. Я держалась подчеркнуто рядом с Нуккидом, и никто не пытался к нам присоединиться.
Примерно через час я заметила у служебного выхода Таши и подошла к нему. Он был уже немного пьян, и из-за громкой музыки мы плохо слышали друг друга. Он сказал, что менеджер клуба подтвердил мое завтрашнее участие в программе.
Я вернулась к Нуккиду. Другие члены моей труппы уже разошлись, и в толпе я не видела ни одного знакомого лица. Даже шумный «мальчишник» отправился искать счастья где-то в другом месте. Это немного расстроило меня, так как я была бы не против познакомиться поближе с обладателем удивительных азиатских глаз на европейском лице.
Еще через полчаса мы с Нуккидом, вспотевшие, но довольные собой и друг другом, вынырнули из толпы танцующих и направились к бару. Он взял бокал коньяка, впервые за весь вечер позволив себе спиртное, а я ограничилась бутылкой содовой. Мы нашли свободный столик недалеко от входа. Здесь музыка была тише, и мы могли нормально разговаривать.
– Не могу поверить, что ты еще не натанцевалась, – смеясь и грея в ладонях свой коньяк, сказал Нуккид.
С взлохмаченной шевелюрой, раскрасневшийся, он казался еще несимпатичнее, чем обычно, но мне было все равно. Я открыла свою бутылку и сделала несколько жадных глотков.
– Это стиль жизни, Кидо, – ответила я, когда почувствовала, что язык более не похож на наждачную бумагу и не грозит намертво прилипнуть к небу. – Чем больше танцуешь, тем больше хочется.
Нуккид только покачал головой.
Некоторое время мы сидели молча, наблюдая за танцующими. Мне было так спокойно и уютно, что я с нежностью подумала о том, насколько же мне повезло с Нуккидом. Благодаря его бесхитростной натуре я всегда знала, чего от него ожидать. Он послушно исполнял все приказания Пхатти и следил за тем, чтобы у меня не возникало конфликтов с другими духами и шаманами, жившими по соседству. А в остальное время Нуккид был просто моим другом. Я хотела танцевать, и он не противился. Я предлагала выпить, и мы шли к бару. Пару раз он даже отваживал моих зарвавшихся поклонников, правда, не так эффективно, как Луис Каро.
Я потянулась и сжала руку Нуккида. Он удивленно взглянул на меня, но, увидев благодушную улыбку на моем лице, улыбнулся в ответ. Меня так и подмывало спросить, что такой человек как он, простой и далекий от шаманских интриг, забыл на службе у демона. Но это прозвучало бы удивительно похоже на вопрос, который часто задавали мне самой: почему ты решила зарабатывать себе на жизнь танцами в ночных клубах? Нет, у каждого из нас были свои тайны, даже у Нуккида. А прежде чем начать задавать вопросы, нужно быть уверенным в том, что действительно хочешь знать ответы.
В конце концов, никто не идет служить демонам от хорошей жизни. У меня, лисы, выбор был небольшой: либо полуголодное одинокое существование где-то на задворках, либо сытая и безопасная жизнь под властью более сильного. У людей все иначе. Им не нужно ублажать демонов, как низшим духам, чтобы кормиться. Достаточно строиться на работу и выполнять рутинные обязанности. Слабые демоны, подобные Пхатти, мало что способны предложить человеку. Сильные, как Даатон, могут дать защиту от других демонов. И потому в тени каждого из них всегда ошивается парочка шаманов, питающихся, как объедками со стола, силой и мощью своего хозяина.
Нуккид не был шаманом. Следовательно, с Пхатти его связывали иные договоренности. Какие именно – не мое дело.
Я наконец полностью успокоилась. Недавние тревоги казались теперь глупыми и необоснованными. Мне даже захотелось снова увидеть агента, взглянуть на него, так сказать, при свете дня.
– Представляешь, – сказала я вслух, – если Каро завтра явится в том же наряде: при перстнях и все такое прочее? Видел, как он усадил меня за стол? Чего доброго, завтра он мне еще и стихи читать станет.
– А почему бы и нет? – усмехнулся Нуккид. – Разве Манора не мечтает о галантном принце?
– Да, но, Кидо, в моих фантазиях он не одевается лучше меня. Мы же передеремся из-за сережек!
– А потом окажется, что он еще и танцует лучше.
– Нельзя позволить ему встретиться с Таши! Иначе я пропала!
Мне не удалось сохранить серьезного выражения лица, и я от души рассмеялась. Бедный Луис, надеюсь, он никогда не узнает, о каких глупостях мы говорим за его спиной.
Рядом с Нуккидом я никогда не боялась выставить себя дурой. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы уже чувствовала себя неловко из-за всего, что наговорила, но мой товарищ был готов поддержать любую мою идею. Он втянул щеки, растопырил пальцы над головой наподобие моего плюмажа и сделал вид, будто снимает невидимые очки, посмотрел высокомерно по сторонам и захохотал. Получилось настолько нелепо и в то же время похоже, что я тоже не удержалась.
И надо было Алеку выбрать именно этот момент для появления! Мы с Нуккидом еще продолжали глупо хихикать, когда он подошел к нашему столику, мигом оборвав всякое веселье. Как всегда в безупречном деловом костюме, при галстуке и чисто выбритый, он больше походил на дипломата или одного из его телохранителей, чем на шамана.
Алек был правой рукой Пхатти, его старейшим сподвижником, а для духов, охотящихся в Бангкоке, – живой легендой. Каких только историй о нем не рассказывали! Все его достижения представлялись в виде подвигов, и даже самые обыденные его ритуалы, обрастая сотнями мистических подробностей, превращались в невероятное волшебство. Причем с каждым таким пересказом Алек выходил еще сильнее, еще хитрее и изворотливее. То он сражался с демонами и духами, без спросу сунувшимися на нашу территорию, то противостоял самому Даатону, а в свободное время спасал сирот, лечил стариков и защищал женщин.
И никого по большому счету не интересовало, правда ли это. Алек был нашим кумиром. Он многое знал, много где побывал и немало пережил. Я могла только догадываться, сколько ему лет. По подсчетам выходило что-то около пятидесяти, но выглядел Алек моложе.
Он часто бывал в разъездах, выполняя поручения Пхатти или путешествуя в поисках новых знаний, но всегда оказывался на месте, когда это требовалось. Вот и теперь, стоило Даатону послать с проверкой своего агента, как Алек появился следом за ним.
Я искренне обрадовалась, снова его увидев, – когда-то я встречалась с одним из его неофитов, и тогда мы втроем проводили немало времени вместе. Я успела привязаться к шаману, и мне казалось даже, что и он относился ко мне особенно доброжелательно. Это был хороший период в моей жизни. Роман с Прасетом, учеником Алека, я и по сей день считала самым нормальным и удачным за все пятьсот с лишним лет своей жизни. Мне не приходилось скрывать, кто я такая, он не ревновал меня к другим, предпочитая проводить одинокие вечера в медитации и за чтением книг. Ему не нужно было объяснять важность и неприкосновенность некоторых моих вещей и амулетов, более того, он даже сделал для меня несколько новых и обучил всяким маленьким колдовским хитростям. Все было прекрасно почти целый год, пока однажды Прасет не вспомнил, что когда-нибудь ему суждено стать великим шаманом и что настоящему великому шаману не к лицу подобные знакомства. С тех пор он называл меня не иначе, как «лиса», стараясь при этом вложить в слово как можно больше высокомерного презрения. Я терпела. По большей части из уважения к его наставнику.
Я была уверена, что, несмотря на разногласия с Прасетом, с Алеком мы оставались добрыми друзьями. Но, поймав на себе его колючий взгляд, я внезапно подумала, что, возможно, ошибалась. Никакой дружбы.
– Киу, – сухо произнес шаман, не удосужившись даже поздороваться, – как так получилось, что я не вижу с тобой господина Каро?
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Он отчитывал меня, словно нашкодившего ребенка. От возмущения и обиды я не сразу нашлась с ответом.
– Он уехал, – сказала я и тут же пожалела, что вообще открыла рот.
– Вижу, – отрезал Алек. – Я никогда не жаловался на зрение, но тебе, Киу, следует проверить слух. Я уверен, Пхатти достаточно ясно выразился, когда приказал тебе всегда сопровождать агента. Всегда. Тебе знакомо это слово или ты еще не в достаточной мере овладела человеческой речью?
Будь на месте Алека кто-нибудь другой, я бы просто ушла, не желая выслушивать оскорбления. Не человеку указывать мне, пятихвостой лисице, что делать. Но это был Алек.
– Разве с ним что-нибудь случилось? – спросила я.
– А что если случилось? Что если он уже мертв? – Алек неприязненно посмотрел на меня, потом на Нуккида. – Что если, пока вы тут развлекаетесь, его уже выследили и убили?
– Кто? – ахнула я.
– Агента Даатона? – поразился Нуккид.
– Ты думаешь некому? Сам он, возможно, слишком важная фигура, не всякий решится поднять на него руку, но те, кто приехал с ним, его свита – они всего лишь люди. И все же было бы весьма досадно их лишиться. Или, может, вам кажется, что у Даатона и его слуг нет врагов?
– Алек, прекрати говорить загадками. С Луисом действительно что-то случилось? На него напали?
– Пока нет, – ответил шаман. – Но, Киу, Пхатти не просто так попросил тебя всегда находиться рядом. У нас есть все основания считать, что агенту может угрожать опасность. Такие времена – никогда не знаешь наверняка.
– Мы договорились встретиться с ним завтра, – сказала я, словно оправдываясь. – Я обещаю, что больше не отпущу его.
На последнем слове я едва не закашлялась. От недовольного, разочарованного выражения на лице Алека, у меня пересохло в горле. Неужели он вернулся в Бангкок не только из-за агента Даатона? Что если на территории Пхатти далеко не так спокойно, как мне казалось? Я быстро глянула на Нуккида – было ли ему что-нибудь известно об этом? Судя по тому, какими взглядами они обменялись с Алеком, было. Нуккид не выглядел удивленным, лишь слегка озадаченным.
– Что происходит? – испуганно спросила я. – Что ему угрожает?
Неожиданно глубокие морщины на лбу Алека разгладились, а глаза заметно потеплели.
– Киу, девочка моя, – проговорил он с какими-то отеческими нотками в голосе, что с одной стороны успокоило меня, а с другой – позабавило, ведь я была в десять раз его старше, – ничего не бойся. Просто сделай так, как тебе сказали, – держись рядом с агентом, и все будет хорошо. У тебя есть Нуккид, если вдруг что-нибудь пойдет не так. Я тоже буду рядом и не позволю никому тебя обидеть.
Алек улыбнулся и ободряющим жестом положил руку мне на плечо. Я заставила себя улыбнуться в ответ, но не удержалась от вопроса:
– Но чего именно вы боитесь?
– На территории чужак, – немного поколебавшись, ответил Алек. – Шаман. Сильный и опасный. Нельзя, чтобы о нем стало известно Даатону. И, разумеется, недопустимо, чтобы он навредил его агенту.
Я понимающе кивнула. Действительно, очень неудачно, что чужак появился как раз ко времени очередной проверки.
– Ничего не бойся, – повторил Алек, и его пальцы чуть сжались на моем плече. – Если ты готова отправиться домой, я мог бы подвезти тебя.
Мне больше уже не хотелось танцевать, напротив, я была бы счастлива оказаться под защитой своего дома. Если бы я только с самого начала знала, что происходит! Я бросила вопросительный взгляд на Нуккида, и тот согласно кивнул:
– Поезжай, я еще не хочу уходить, – он отсалютовал мне бокалом.
Я попрощалась с ним и последовала за Алеком на стоянку, где нас дожидалась белоснежная новенькая «Тойота». В салоне приторно пахло ананасом. Я с удовольствием откинулась на светлом кожаном сидении и прикрыла глаза. Алек сел за руль и без лишних слов завел двигатель. По дороге мы почти не разговаривали.
Подъехав к моему дому, Алек пожелал мне удачи на завтра, я поблагодарила его и вышла из машины. Было около полуночи, и Суда встретила меня до боли привычным ворчанием и угрозами отказать мне в аренде. Я по привычке извинилась и пообещала исправиться. Не поверив ни единому слову друг друга, мы разошлись по своим комнатам.
Я лежала в постели, и мои мысли перескакивали с одного предмета на другой. Правда ли, что сегодня я танцевала лучше, чем обычно? Что сулило завтрашнее свидание с Луисом? Где все-таки пропадает Эмили? Придет ли она завтра?
Я долго ворочалась под тонкими простынями. Говорят, бессонница – первый признак нечистой совести. Пусть так. В конце концов, зачем лисе чистая совесть? Ведь лисы не бывают героями.
Подумав о героях, я вспомнила Алека. Я легко могла представить его в роли какого-нибудь Корбена Далласа, спасающего мир. Я даже была готова поверить, что и Луис Каро не такой избалованный щеголь, каким кажется. Увлекшись, я начала рядить в костюмы супергероев всех своих знакомых. Картинки выходили забавными. Нуккид, с бугрящимися мышцами, на крыше отеля Ориенталь сжимает в руках гигантский бокал коньяка и топит, топит в нем Пхатти. Таши с дирижерской палочкой в одной руке и метрономом в другой, приговаривая «раз-два-три-четыре, а теперь плие!», приводит все мироздание в порядок и внимательно следит, чтобы колено и носок были на одной линии. Да, если не Таши, то кто еще сможет устроить все правильно во вселенной?
Наверное, было уже около трех часов ночи, когда я все-таки уснула. И мирно проспала до половины двенадцатого.
Не успел Луис скрыться за дверью, как ко мне подскочил Нуккид.
– Что случилось? Куда он? – тут же посыпались вопросы.
– Ничего не случилось. Луису кто-то позвонил, и ему пришлось уйти. Не удерживать же мне его силой.
Телефонный разговор Луиса напомнил мне об Эмили, моем стилисте, и я в очередной раз – мобильный подсказал мне, что вот уже пятый за этот вечер – набрала ее номер. Занято. С Эмили мы были знакомы без малого пять лет и неплохо ладили. Когда-то мы начинали вместе: она – визажистом, я – танцовщицей. И хотя мы никогда не были особенно близкими подругами, я полагала, что в случае чего Эмили связалась бы со мной. Но, сколько бы я ни звонила, она так ни разу и не сняла трубку.
читать дальшеЯ направилась к служебным помещениям.
– Пхатти тебя убьет, – продолжил ворчать Нуккид.
– По-твоему, мне следовало пристегнуть агента к барной стойке наручниками?
Дверь с табличкой «Authorized personnel only» с приятным щелчком подалась мне навстречу. За ней тянулся длинный коридор со множеством дверей – кухня, гримерные и прочие хозяйственные помещения. В конце коридора был выход на задний двор и лестница, ведущая на второй этаж. Выше располагались офисы менеджеров и управляющего клубом. Туда я и направилась.
– Может, ты должна была лучше строить ему глазки, – не унимался Нуккид. – Я следил за тобой, ты даже ни разу не улыбнулась ему по-настоящему. Не удивительно, что он сбежал при первой возможности.
– Я свое дело сделала, – с бесконечным терпением ответила я. – Если он забыл выключить утюг, не моя в том вина. К тому же мы договорились встретиться завтра днем.
В ответ Нуккид только хмыкнул.
Поднявшись по лестнице, я увидела другой коридор, чуточку менее знакомый и привычный, нежели первый. Тут было чище и намного тише, чем внизу. На стенах даже висело несколько репродукций. Вкусно пахло кофе и озоном от копировальных машин. Сюда я заходила редко, но всегда по делу. Небожители, как мы за глаза называли наш клубный офисный планктон, не жаловали нас, обитателей первого этажа. И мы с превеликим удовольствием отвечали им тем же.
Но, разумеется, из каждого правила есть исключения. Здесь, в этом офисном лабиринте, находился кабинет моего старого товарища Ноя. Он занимал скромную должность менеджера по работе с клиентами, но был знаком с половиной Бангкока и все про всех знал. Я даже не представляла, каким образом он в течение нескольких минут узнавал о происшедшем на другом конце города. Причем известно ему было, как о делишках Пхатти и его свиты, так и о перипетиях жизни простых обывателей Города Ангелов. Полезность такого знакомства было трудно переоценить.
Даже сам Пхатти иногда обращался к нему за информацией. Разумеется, для наместника Даатона тарифы у Ноя были иными, чем для какой-то там лисы, пусть и знакомой. Но таков уж этот мир, за все приходится платить.
Ной, в огромных очках с толстыми линзами, невысокого роста, щуплый, с торчащими во все стороны седеющими волосами и очень специфическим чувством юмора, был уже далеко не молод. В фильмах так обычно выглядят свихнувшиеся профессоры и чудаковатые изобретатели, но Ной был самым здравомыслящим из всех, кого я знала. Ничто не могло укрыться от его взгляда, и не было в Бангкоке такой сплетни, которую не уловили бы его уши.
Кабинет Ноя был под стать ему самому: маленький, лишенный каких-либо украшений и исключительно функциональный. Каждая вещь – от большого шкафа с документами до ластика на столе – всегда была на своем месте и именно там, где до нее было проще всего добраться. Я иногда представляла себе, как Ной в свободное время измеряет кабинет бесконечными линейками, вычисляет углы и пропорции, пытаясь найти оптимальное расположение пылинок на подоконнике.
Идеальный хозяин идеального кабинета встретил нас вполне радушно. Ответив на мой поклон, он пожал руку Нуккиду – сказалась привычка работать с туристами. Усадив нас в удобные кресла, Ной в считанные секунды заварил три чашки чая, который, учитывая все обстоятельства, оказался весьма неплохим.
– Волшебно, просто волшебно, – причмокивая, протянул Ной, щурясь на меня и хитро улыбаясь, подобно древнему тайскому колдуну. – Малышка Киу сегодня превзошла саму себя.
– У нее был стимул, – влез Нуккид прежде, чем я успела ответить.
Я никогда не могла точно сказать, когда Ной говорил серьезно, а когда издевался над собеседником, и потому всякий раз перед тем, как открыть рот, взвешивала каждую его фразу, каждый взгляд и интонацию.
– Стимул? Ты говоришь про мужчину за первым или за вторым столиком? – все с тем же хитрым выражением спросил Ной.
Я давно уже перестала удивляться его наблюдательности. Нуккид, судя по выражению недоумения на его некрасивом лице, даже находясь в зале, не заметил моей оплошности, а вот Ной, глядя через маленькое окошко, вырезанное в задней стене кабинета, все увидел и понял.
– За вторым, – ответила я. – Он говорит о мужчине за вторым столиком.
– Так это его присутствие заставило твои щеки расцвести румянцем, а ноги – выделывать эти пируэты?
– Не знаю, что там насчет румянца, но мои ноги танцуют ради платы за квартиру, а не для каких-то там мужчин. Мужчины приходят и уходят, а счета остаются.
Ной рассмеялся кудахтающим смехом и замахал на меня костлявыми руками.
– Киу, девочка моя, и когда это ты стала такой меркантильной? Неужели это влияние Таши? Или во всем виноват этот твой знакомец в белом?
Я пожала плечами, понимая, что вопрос сугубо риторический. И все же он навел меня на мысль.
– Что тебе известно о нем? О Луисе Каро?
Ной улыбнулся мне, но глаза его сделались очень внимательными, цепкими.
– Что может один человек знать о другом? – уклончиво ответил он, разводя руками. – Что ты хочешь узнать, малышка Киу?
Опять слова Ноя напомнили мне о недавних переживаниях, и я задала терзавший меня вопрос.
– Он человек?
Улыбка Ноя стала еще шире, а темные глаза превратились в щелочки.
– Никто пока не доказал обратного.
Уклончиво и неясно, как и любой другой ответ, который Ной давал бесплатно. Хочешь знать что-то наверняка – плати. И я послушно полезла в карман халата за деньгами. Почему-то первыми попались сингапурские доллары. Уже протянув купюру Ною, я заметила на ней странный символ. Мне не удалось его как следует рассмотреть – деньги мгновенно исчезли в кармане моего информанта. Обернувшись к Нуккиду, я поняла, что он тоже заметил. Мы переглянулись.
– Так что ты хочешь узнать о нем? – спросил Ной.
Меня так и подмывало засыпать его вопросами о Луисе, но я вовремя вспомнила, что пришла не за этим.
– Не о нем, – сказала я. – Я хотела спросить тебя об Эмили. Она не пришла сегодня, не отвечает на звонки. На нее это не похоже.
Нуккид разочарованно фыркнул:
– Спуталась с кем-нибудь из клиентов и забыла обо всем.
– Хочешь, я расскажу тебе о ее клиентах? – живо поинтересовался Ной.
– Нет, я только хочу, чтобы ты мне сказал, что с ней все в порядке.
– С ней все в порядке.
– Правда?
– Не знаю, – ответил Ной. – Киу, не обижайся, но твоя парикмахерша меня мало интересует. Вот ее клиенты – другое дело. Хочешь узнать о парочке свежих скандалов?
– Это ничего не даст, – отмахнулась я. – Я и так знаю, на кого она работает.
– Могу дать ее адрес.
– Я и его знаю! У меня даже есть ключ от ее квартиры, – внезапно мне в голову пришла новая мысль. – Еще не очень поздно. Я могу съездить туда и сама все разузнать.
– А если ее нет дома? – спросил Ной. Мне послышалось раздражение в его голосе, он не любил, когда отказывались от его «щедрых» предложений.
– Когда я звонила на ее домашний, было занято. Она дома. А теперь верни деньги, раз не можешь ничем мне помочь.
– Я могу, – упрямо заявил он. – Давай я расскажу тебе о ее клиентах. Или о Луисе Каро.
– Ладно, ладно, – согласилась я с неизбежным. – Рассказывай про Каро. Только быстро.
– Налить тебе еще чаю?
– Ной! Я все еще хочу успеть к Эмили.
– Зачем тебе туда? Неужели не ясно, что ей сейчас не до тебя? Подожди до завтра, съездишь к ней утром. Давай я лучше заварю тебе другой сорт. Мне друг недавно привез из Шри-Ланки совершенно изумительный лист…
– Знаешь, Ной, иногда ты просто невыносим, – устало проговорила я, вставая и ставя пустую чашку на стол. – Я не хочу твоего чаю и слышать ничего тоже не хочу. Просто верни мне мои деньги.
– Твои деньги? Но, позволь, я дал тебе хороший совет, а он чего-то да стоит.
Я знала по собственному опыту, что спорить с Ноем бесполезно. Из его паучьей хватки еще не выбирался ни один бат. Если он считает, что отработал свои деньги – прекрасно, пусть подавится ими. Но для себя я решила, что в следующий раз дважды подумаю, прежде чем обращаться к нему за помощью.
– Это было странно, – сказал Нуккид, когда мы спустились по лестнице на первый этаж.
– Не то слово, – отозвалась я и скрылась за дверью гримерки.
Таши и остальные уже ушли отсюда, и я могла наконец спокойно переодеться. Нуккид, не считая разговор оконченным, вошел следом и уселся на край туалетного столика.
– Сегодня Ной был не слишком полезен, – сказал он.
– Да уж.
– Впустую потраченные деньги.
– Скорее всего.
Я была рада возможности наконец снять неудобный сценический костюм. Нуккид любил наблюдать за тем, как я переодеваюсь, и меня это никогда не смущало. Пусть смотрит. Что с того? Это всего лишь тело, ничего особенного в нем нет. В любое полнолуние я могла бы избавиться от него и взять новое.
Вот если бы он принялся разглядывать мои амулеты или – сохрани Луна – трогать их, тогда другое дело. Деревянные фигурки, прикрепленные к простому медному браслету, и медальон из слоновой кости были со мной уже несколько столетий, и я всегда держала их при себе. Меня не волновало, что они не слишком гармонируют с длинной шифоновой юбкой и цветастой рубашкой. Я всегда оставалась в первую очередь лисой, и лишь потом – женщиной.
– Так ты поедешь к Эмили? – спросил Нуккид.
– Завтра.
Я усмехнулась по себя. Неужели Ною все-таки удалось изменить мои планы? Или же мне изначально не очень-то хотелось ехать к Эмили и разбираться, что там у нее произошло? Вдруг что-то действительно случилось, и мне пришлось бы весь вечер выслушивать ее, успокаивать? Я была не в том настроении. Наверное, я просто не очень хорошая подруга.
– Глупо не воспользоваться советом, который обошелся мне в пятьдесят долларов, – попыталась я оправдаться перед самой собой.
– Тогда что ты делаешь сегодня? – не унимался Нуккид. – Неужели поедешь домой и, как хорошая девочка, станешь весь вечер смотреть вместе с Судой ее любимые сериалы?
Ответом ему был мой возмущенно-оскорбленный взгляд. Нуккиду ли не знать, как я ненавижу сериалы, что целыми днями смотрит Суда.
– Сегодня я буду танцевать, Кидо, – улыбнулась я. – И ты, мой дорогой, пойдешь со мной.
Расчесав-таки спутанные волосы, я небрежно закрепила их двумя шпильками на затылке. Мне очень шли высокие прически, но сейчас не было смысла изобретать что-то оригинальное. Я не ставила себе целью кому-то понравиться. Мой лимит разбитых сердец на сегодня и без того был превышен.
Чтобы окончательно успокоиться, мне нужно было движение. Если слишком много думать, всегда есть шанс прийти к неутешительным выводам. Так зачем изводить себя, когда можно просто отправиться танцевать? Вот только, глядя в зеркало, я не могла не заметить, что глаза у меня горели каким-то шальным огнем и казались даже темнее, чем обычно. А улыбки, как я ни старалась, выходили откровенно двусмысленными.
Лисья сущность, и никуда от нее не спрятаться. Один раз дав волю своей магии, я не могла совсем усмирить ее. Она то и дело вспыхивала румянцем у меня на щеках. Со временем это должно было пройти. Может, через несколько часов, может, на следующий день. Отчасти для того я и шла танцевать – сжечь излишек адреналина.
Я взглянула на сидевшего в полушаге от меня Нуккида и впервые задумалась о том, каково ему приходилось. Не может быть, чтобы моя сила не действовала на него. Несмотря на свою отталкивающую внешность, он все-таки оставался мужчиной и должен был ощущать ее. Однако с его стороны я видела только спокойное дружеское расположение да регулярные колкости и подшучивания. Ему нравилось наблюдать за мной, но не более того. Он даже ни разу не попытался пригласить меня на свидание или угостить коктейлем. Понимал ли Нуккид, что я никогда не отвечу ему взаимностью, или знал что-то о противостоянии лисам, чего не знала даже я?
– О чем задумалась, пятихвостая? – спросил Нуккид, легонько тронув меня за плечо.
– О судьбах мира, разумеется, – улыбнулась я, уже даже не особенно пытаясь бороться с призывными нотками в голосе.
– И что ждет мир?
– Для начала – один шот текилы.
Атмосфера клубов завораживает. Звук, свет, движение выстраиваются в один ритм, в единую линию. Тепло, чистая энергия и изумительное одиночество-в-толпе. Два часа назад многие в этом зале смотрели на меня, следили за каждым моим движением, буквально вгрызаясь взглядами в мое тело. Теперь же я была одной из них, никем не замечаемая, никому не интересная. Я держалась подчеркнуто рядом с Нуккидом, и никто не пытался к нам присоединиться.
Примерно через час я заметила у служебного выхода Таши и подошла к нему. Он был уже немного пьян, и из-за громкой музыки мы плохо слышали друг друга. Он сказал, что менеджер клуба подтвердил мое завтрашнее участие в программе.
Я вернулась к Нуккиду. Другие члены моей труппы уже разошлись, и в толпе я не видела ни одного знакомого лица. Даже шумный «мальчишник» отправился искать счастья где-то в другом месте. Это немного расстроило меня, так как я была бы не против познакомиться поближе с обладателем удивительных азиатских глаз на европейском лице.
Еще через полчаса мы с Нуккидом, вспотевшие, но довольные собой и друг другом, вынырнули из толпы танцующих и направились к бару. Он взял бокал коньяка, впервые за весь вечер позволив себе спиртное, а я ограничилась бутылкой содовой. Мы нашли свободный столик недалеко от входа. Здесь музыка была тише, и мы могли нормально разговаривать.
– Не могу поверить, что ты еще не натанцевалась, – смеясь и грея в ладонях свой коньяк, сказал Нуккид.
С взлохмаченной шевелюрой, раскрасневшийся, он казался еще несимпатичнее, чем обычно, но мне было все равно. Я открыла свою бутылку и сделала несколько жадных глотков.
– Это стиль жизни, Кидо, – ответила я, когда почувствовала, что язык более не похож на наждачную бумагу и не грозит намертво прилипнуть к небу. – Чем больше танцуешь, тем больше хочется.
Нуккид только покачал головой.
Некоторое время мы сидели молча, наблюдая за танцующими. Мне было так спокойно и уютно, что я с нежностью подумала о том, насколько же мне повезло с Нуккидом. Благодаря его бесхитростной натуре я всегда знала, чего от него ожидать. Он послушно исполнял все приказания Пхатти и следил за тем, чтобы у меня не возникало конфликтов с другими духами и шаманами, жившими по соседству. А в остальное время Нуккид был просто моим другом. Я хотела танцевать, и он не противился. Я предлагала выпить, и мы шли к бару. Пару раз он даже отваживал моих зарвавшихся поклонников, правда, не так эффективно, как Луис Каро.
Я потянулась и сжала руку Нуккида. Он удивленно взглянул на меня, но, увидев благодушную улыбку на моем лице, улыбнулся в ответ. Меня так и подмывало спросить, что такой человек как он, простой и далекий от шаманских интриг, забыл на службе у демона. Но это прозвучало бы удивительно похоже на вопрос, который часто задавали мне самой: почему ты решила зарабатывать себе на жизнь танцами в ночных клубах? Нет, у каждого из нас были свои тайны, даже у Нуккида. А прежде чем начать задавать вопросы, нужно быть уверенным в том, что действительно хочешь знать ответы.
В конце концов, никто не идет служить демонам от хорошей жизни. У меня, лисы, выбор был небольшой: либо полуголодное одинокое существование где-то на задворках, либо сытая и безопасная жизнь под властью более сильного. У людей все иначе. Им не нужно ублажать демонов, как низшим духам, чтобы кормиться. Достаточно строиться на работу и выполнять рутинные обязанности. Слабые демоны, подобные Пхатти, мало что способны предложить человеку. Сильные, как Даатон, могут дать защиту от других демонов. И потому в тени каждого из них всегда ошивается парочка шаманов, питающихся, как объедками со стола, силой и мощью своего хозяина.
Нуккид не был шаманом. Следовательно, с Пхатти его связывали иные договоренности. Какие именно – не мое дело.
Я наконец полностью успокоилась. Недавние тревоги казались теперь глупыми и необоснованными. Мне даже захотелось снова увидеть агента, взглянуть на него, так сказать, при свете дня.
– Представляешь, – сказала я вслух, – если Каро завтра явится в том же наряде: при перстнях и все такое прочее? Видел, как он усадил меня за стол? Чего доброго, завтра он мне еще и стихи читать станет.
– А почему бы и нет? – усмехнулся Нуккид. – Разве Манора не мечтает о галантном принце?
– Да, но, Кидо, в моих фантазиях он не одевается лучше меня. Мы же передеремся из-за сережек!
– А потом окажется, что он еще и танцует лучше.
– Нельзя позволить ему встретиться с Таши! Иначе я пропала!
Мне не удалось сохранить серьезного выражения лица, и я от души рассмеялась. Бедный Луис, надеюсь, он никогда не узнает, о каких глупостях мы говорим за его спиной.
Рядом с Нуккидом я никогда не боялась выставить себя дурой. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы уже чувствовала себя неловко из-за всего, что наговорила, но мой товарищ был готов поддержать любую мою идею. Он втянул щеки, растопырил пальцы над головой наподобие моего плюмажа и сделал вид, будто снимает невидимые очки, посмотрел высокомерно по сторонам и захохотал. Получилось настолько нелепо и в то же время похоже, что я тоже не удержалась.
И надо было Алеку выбрать именно этот момент для появления! Мы с Нуккидом еще продолжали глупо хихикать, когда он подошел к нашему столику, мигом оборвав всякое веселье. Как всегда в безупречном деловом костюме, при галстуке и чисто выбритый, он больше походил на дипломата или одного из его телохранителей, чем на шамана.
Алек был правой рукой Пхатти, его старейшим сподвижником, а для духов, охотящихся в Бангкоке, – живой легендой. Каких только историй о нем не рассказывали! Все его достижения представлялись в виде подвигов, и даже самые обыденные его ритуалы, обрастая сотнями мистических подробностей, превращались в невероятное волшебство. Причем с каждым таким пересказом Алек выходил еще сильнее, еще хитрее и изворотливее. То он сражался с демонами и духами, без спросу сунувшимися на нашу территорию, то противостоял самому Даатону, а в свободное время спасал сирот, лечил стариков и защищал женщин.
И никого по большому счету не интересовало, правда ли это. Алек был нашим кумиром. Он многое знал, много где побывал и немало пережил. Я могла только догадываться, сколько ему лет. По подсчетам выходило что-то около пятидесяти, но выглядел Алек моложе.
Он часто бывал в разъездах, выполняя поручения Пхатти или путешествуя в поисках новых знаний, но всегда оказывался на месте, когда это требовалось. Вот и теперь, стоило Даатону послать с проверкой своего агента, как Алек появился следом за ним.
Я искренне обрадовалась, снова его увидев, – когда-то я встречалась с одним из его неофитов, и тогда мы втроем проводили немало времени вместе. Я успела привязаться к шаману, и мне казалось даже, что и он относился ко мне особенно доброжелательно. Это был хороший период в моей жизни. Роман с Прасетом, учеником Алека, я и по сей день считала самым нормальным и удачным за все пятьсот с лишним лет своей жизни. Мне не приходилось скрывать, кто я такая, он не ревновал меня к другим, предпочитая проводить одинокие вечера в медитации и за чтением книг. Ему не нужно было объяснять важность и неприкосновенность некоторых моих вещей и амулетов, более того, он даже сделал для меня несколько новых и обучил всяким маленьким колдовским хитростям. Все было прекрасно почти целый год, пока однажды Прасет не вспомнил, что когда-нибудь ему суждено стать великим шаманом и что настоящему великому шаману не к лицу подобные знакомства. С тех пор он называл меня не иначе, как «лиса», стараясь при этом вложить в слово как можно больше высокомерного презрения. Я терпела. По большей части из уважения к его наставнику.
Я была уверена, что, несмотря на разногласия с Прасетом, с Алеком мы оставались добрыми друзьями. Но, поймав на себе его колючий взгляд, я внезапно подумала, что, возможно, ошибалась. Никакой дружбы.
– Киу, – сухо произнес шаман, не удосужившись даже поздороваться, – как так получилось, что я не вижу с тобой господина Каро?
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Он отчитывал меня, словно нашкодившего ребенка. От возмущения и обиды я не сразу нашлась с ответом.
– Он уехал, – сказала я и тут же пожалела, что вообще открыла рот.
– Вижу, – отрезал Алек. – Я никогда не жаловался на зрение, но тебе, Киу, следует проверить слух. Я уверен, Пхатти достаточно ясно выразился, когда приказал тебе всегда сопровождать агента. Всегда. Тебе знакомо это слово или ты еще не в достаточной мере овладела человеческой речью?
Будь на месте Алека кто-нибудь другой, я бы просто ушла, не желая выслушивать оскорбления. Не человеку указывать мне, пятихвостой лисице, что делать. Но это был Алек.
– Разве с ним что-нибудь случилось? – спросила я.
– А что если случилось? Что если он уже мертв? – Алек неприязненно посмотрел на меня, потом на Нуккида. – Что если, пока вы тут развлекаетесь, его уже выследили и убили?
– Кто? – ахнула я.
– Агента Даатона? – поразился Нуккид.
– Ты думаешь некому? Сам он, возможно, слишком важная фигура, не всякий решится поднять на него руку, но те, кто приехал с ним, его свита – они всего лишь люди. И все же было бы весьма досадно их лишиться. Или, может, вам кажется, что у Даатона и его слуг нет врагов?
– Алек, прекрати говорить загадками. С Луисом действительно что-то случилось? На него напали?
– Пока нет, – ответил шаман. – Но, Киу, Пхатти не просто так попросил тебя всегда находиться рядом. У нас есть все основания считать, что агенту может угрожать опасность. Такие времена – никогда не знаешь наверняка.
– Мы договорились встретиться с ним завтра, – сказала я, словно оправдываясь. – Я обещаю, что больше не отпущу его.
На последнем слове я едва не закашлялась. От недовольного, разочарованного выражения на лице Алека, у меня пересохло в горле. Неужели он вернулся в Бангкок не только из-за агента Даатона? Что если на территории Пхатти далеко не так спокойно, как мне казалось? Я быстро глянула на Нуккида – было ли ему что-нибудь известно об этом? Судя по тому, какими взглядами они обменялись с Алеком, было. Нуккид не выглядел удивленным, лишь слегка озадаченным.
– Что происходит? – испуганно спросила я. – Что ему угрожает?
Неожиданно глубокие морщины на лбу Алека разгладились, а глаза заметно потеплели.
– Киу, девочка моя, – проговорил он с какими-то отеческими нотками в голосе, что с одной стороны успокоило меня, а с другой – позабавило, ведь я была в десять раз его старше, – ничего не бойся. Просто сделай так, как тебе сказали, – держись рядом с агентом, и все будет хорошо. У тебя есть Нуккид, если вдруг что-нибудь пойдет не так. Я тоже буду рядом и не позволю никому тебя обидеть.
Алек улыбнулся и ободряющим жестом положил руку мне на плечо. Я заставила себя улыбнуться в ответ, но не удержалась от вопроса:
– Но чего именно вы боитесь?
– На территории чужак, – немного поколебавшись, ответил Алек. – Шаман. Сильный и опасный. Нельзя, чтобы о нем стало известно Даатону. И, разумеется, недопустимо, чтобы он навредил его агенту.
Я понимающе кивнула. Действительно, очень неудачно, что чужак появился как раз ко времени очередной проверки.
– Ничего не бойся, – повторил Алек, и его пальцы чуть сжались на моем плече. – Если ты готова отправиться домой, я мог бы подвезти тебя.
Мне больше уже не хотелось танцевать, напротив, я была бы счастлива оказаться под защитой своего дома. Если бы я только с самого начала знала, что происходит! Я бросила вопросительный взгляд на Нуккида, и тот согласно кивнул:
– Поезжай, я еще не хочу уходить, – он отсалютовал мне бокалом.
Я попрощалась с ним и последовала за Алеком на стоянку, где нас дожидалась белоснежная новенькая «Тойота». В салоне приторно пахло ананасом. Я с удовольствием откинулась на светлом кожаном сидении и прикрыла глаза. Алек сел за руль и без лишних слов завел двигатель. По дороге мы почти не разговаривали.
Подъехав к моему дому, Алек пожелал мне удачи на завтра, я поблагодарила его и вышла из машины. Было около полуночи, и Суда встретила меня до боли привычным ворчанием и угрозами отказать мне в аренде. Я по привычке извинилась и пообещала исправиться. Не поверив ни единому слову друг друга, мы разошлись по своим комнатам.
Я лежала в постели, и мои мысли перескакивали с одного предмета на другой. Правда ли, что сегодня я танцевала лучше, чем обычно? Что сулило завтрашнее свидание с Луисом? Где все-таки пропадает Эмили? Придет ли она завтра?
Я долго ворочалась под тонкими простынями. Говорят, бессонница – первый признак нечистой совести. Пусть так. В конце концов, зачем лисе чистая совесть? Ведь лисы не бывают героями.
Подумав о героях, я вспомнила Алека. Я легко могла представить его в роли какого-нибудь Корбена Далласа, спасающего мир. Я даже была готова поверить, что и Луис Каро не такой избалованный щеголь, каким кажется. Увлекшись, я начала рядить в костюмы супергероев всех своих знакомых. Картинки выходили забавными. Нуккид, с бугрящимися мышцами, на крыше отеля Ориенталь сжимает в руках гигантский бокал коньяка и топит, топит в нем Пхатти. Таши с дирижерской палочкой в одной руке и метрономом в другой, приговаривая «раз-два-три-четыре, а теперь плие!», приводит все мироздание в порядок и внимательно следит, чтобы колено и носок были на одной линии. Да, если не Таши, то кто еще сможет устроить все правильно во вселенной?
Наверное, было уже около трех часов ночи, когда я все-таки уснула. И мирно проспала до половины двенадцатого.
@темы: Кун Киу