Глава 14

[L.Z.]

Глава 14

– У него много имен, но, насколько мне известно, в Бангкоке он проживает под именем Луис Каро. По крайней мере, под этим именем он зарегистрировался в отеле, – говорил лейтенант Гатти. – Кто он на самом деле, нам не известно. Тем не менее уже пять государств требуют его экстрадиции. Мы вышли на него в Сингапуре, но ему удалось улизнуть. Убийство Эмили Гибсон – своего рода удача. Простите за цинизм, но если бы не это, едва ли бы мы смогли узнать, где сейчас находится Каро. У него весьма заметный почерк, верно? Наши люди побывали в квартире миссис Гибсон и обнаружили веские доказательства того, что это дело рук именно Луиса Каро. Как я уже говорил, отпечатки пальцев на ручках дверей и оконной раме красноречиво говорят о том, что он там побывал.

– И вы уже не первый раз такое видите? – спросила я. – Я имею в виду, были и другие подобные случаи?

– Да. Мы обнаружили восемь тел. Тот же почерк.

– И рисунок?

Гатти кивнул.

– Один раз мы чуть было его не поймали с поличным, но мерзавец каким-то образом от нас ускользнул. Он в списке самых разыскиваемых международных преступников, но у него есть сообщники, о которых нам ничего не известно.

– И вы считаете, что я из их числа?

– Согласитесь, ваше появление на месте преступления и потом встреча в баре выглядят подозрительно.

Изображать праведный гнев я тоже умела довольно-таки неплохо, но в этот раз он дался мне с трудом. Пусть и неосознанно, но я действительно была сообщницей Луиса.

– Эмили – моя подруга! – воскликнула я, надеясь, что все же не совсем растеряла свои актерские навыки. – Я приехала к ней, потому что не смогла дозвониться. Мы должны были встретиться за день до этого, но она не появилась. Я волновалась за нее. А по поводу этой драки… Я работаю в том клубе. У меня была свободная минутка, и я зашла, чтобы перекусить. А потом началась драка, я не знаю, из-за чего. Там постоянно дерутся. Я ничего даже толком не видела, потому что мне надо было на сцену. Могу дать вам номер моего менеджера, он подтвердит.

Я надеялась, что они не станут втягивать в это дело Таши, но была полна решимости использовать все средства убеждения. У агента Интерпола не было причин лгать мне. Но даже если Луис Каро действительно был убийцей, я не собиралась выдавать его или признаваться в соучастии. По крайней мере, до тех пор, пока не переговорю с Пхатти. Если полиция охотится за человеком Даатона, не мне решать, помогать ей или нет. Следовало вытянуть из лейтенанта как можно больше информации, выпроводить его и рассказать обо всем Пхатти. И пусть уже он решает, что теперь делать.

Хотя, честно говоря, меня начинало трясти от злости при мысли, что Пхатти может трусливо поджать хвост и начать помогать агенту Даатона, несмотря на все, что тот совершил.

– А что вы делали после того, как покинули квартиру Эмили Гибсон? – задал лейтенант следующий вопрос, и на него мне было ответить сложнее всего.

– После? Я… я пошла домой, – сказала я, но прозвучало это, скорее, как вопрос, чем как утверждение.

– Домой? Вы уверены?

– Да. Нет. Говорю же вам, я была напугана и плохо соображала.

– То есть вы не помните, где были несколько часов?

– Нет, помню, – я заставила свой голос звучать более уверенно. – У дома Эмили я поймала такси и поехала сюда.

– Вы не помните номер такси?

– Нет.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были здесь эти несколько часов?

– Нет, я была одна.

– А как насчет вашей сожительницы?

– Она была на работе.

– Соседи?

Я покачала головой.

– Я никого не видела.

Какое-то время лейтенант молча смотрел на меня, и мне казалось, что он выжидает, чтобы задать еще какой-нибудь вопрос, который разобьет в пух и прах мои жалкие оправдания. Когда тишина стала невыносимой, и я уже была готова признаться в чем угодно, Гатти заговорил снова:

– Даже если так, госпожа Кун, а я должен признать, что склонен вам верить, то все равно вам стоит быть осторожной, – проговорил лейтенант. – Может, это случайность, что вы встретились тогда в баре, а может, и нет. Не хочу вас пугать, но мне кажется, что человек, подобный Луису Каро, не затевает драк просто так, верно?

– О чем вы?

– Возможно, он видел вас на месте преступления и посчитал угрозой. Как знать, может, он последовал за вами сюда, а потом и в клуб, надеясь подобраться поближе и избавиться от ненужного свидетеля. Хотя не понятно, зачем ждать, ведь, по вашим же словам, вы были одна несколько часов.

– Я не знаю, – проговорила я, и дрожь в моем голосе вполне можно было принять за испуг.

На самом деле я была убеждена, что Луис не собирался меня убивать. Даже если он знал, что это именно я была тогда в квартире Эмили, то был уверен, что я не представляю для него никакой опасности. Но что Каро станет делать теперь, если узнает, что его ищет полиция, а я один из свидетелей? Спровоцирует ли это его, или я настолько мелкая фигура в этой игре, что и руки марать не стоит? Сможет ли Пхатти защитить меня?

– Как я уже говорил, госпожа Кун, совпадение или нет – но в следующий раз вам не стоит открывать дверь незнакомцам. А если все же заметите что-то подозрительное, сразу же звоните, – лейтенант протянул мне визитку, после чего мы направились обратно в коридор.

Перед тем как уйти, он спросил, смогу ли я в случае чего письменно подтвердить свои показания. Я заверила его, что, разумеется, буду всячески помогать следствию, но, едва только за ним закрылась дверь, бросилась обратно в гостиную, где оставила телефон.

Я не думала о том, что за мной могут следить. Я боялась только, что Пхатти станет все отрицать.

Когда он не снял трубку после третьего гудка, я в панике перезвонила Нуккиду. Тот отозвался мгновенно.

– Здравствуй, лиса, – весело проговорил он. – Что-нибудь случилось?

– Случилось. Кидо, мне срочно нужно поговорить с Пхатти.

Я вкратце пересказала ему, что произошло, после чего он отложил трубку, чтобы посовещаться с демоном, который был с ним. Я нетерпеливо мерила шагами комнату и искусала себе все губы, дожидаясь ответа. О чем можно так долго говорить, когда все и без того ясно? Наконец, Нуккид снова взял трубку.

– Встретимся через два часа в офисе.

– Через два часа? – воскликнула я. – Почему так долго?

– Мы сейчас у Ноя, а это, знаешь ли, неблизко, – раздраженно отозвался Нуккид.

– У Ноя? Вы нашли что-нибудь?

– Возможно. Слушай, тут много работы. Через два часа обо всем поговорим.

И он отключился.

А меня ожидали едва ли не самые длинные два часа в моей жизни.



Я смогла оставаться дома не больше пятнадцати минут, после чего схватила сумочку и выбежала наружу. В пять за мной обещал заехать Луис, в пять я должна была встретиться в офисе с Пхатти, в пять возвращалась Суда. Так что в это время я планировала быть как можно дальше от дома.

Я шла по улицам, заходила в магазины, улыбалась продавцам, даже не осознавая, что делаю. Мысли мои были очень далеко. Я снова, в мельчайших подробностях, вспоминала день, когда нашла тело Эмили.

Я позвонила в дверь, и услышала чьи-то шаги. Это Луис Каро, опасаясь быть замеченным, бросился в спальню, разрывая за собой магический круг, чтобы содержавшаяся в нем сила вырвалась на волю, и я не смогла бы пойти за ним, охваченная ужасом и болью последних мгновений жизни Эмили. Но он не знал, что я лиса. Я смогла справиться с этой силой и пошла дальше. Тогда он позвонил Пхатти.

Шорох или шепот, который насторожил меня и выдал его присутствие – это его разговор с Пхатти, который минуту спустя позвонил мне и заставил сбежать оттуда. Но почему Луис не позвонил прямо мне? Этого я не знала, но это и не было настолько важным.

Позже мы встретились с ним у отеля «Ориенталь». Он опоздал на эту встречу, потому что добирался из другой части города, как и я. Когда я уходила, он спал, как видно, слишком утомленный после событий той ночи.

И тогда в отеле я снова почувствовала запах, тот же, что и в квартире Эмили. Я подумала, что это мое воображение сыграло со мной злую шутку, но все могло объясняться намного проще. Запах исходил от одежды Луиса. Я почувствовала его, как только он меня обнял.

А потом… потом, строго сказала я себе, я пошла в клуб, где меня и нашел Нуккид. Но бесполезно, стоило мне только подумать о том, что я переспала с убийцей Эмили всего через несколько часов после ее смерти, и слезы обиды сами собой полились из глаз. Насмешка судьбы? Злая ирония? Я переживала из-за того, что Луис задел мою гордость, что он оскорбил меня, и не подозревая, насколько гнусным был на самом деле его поступок. О чем он думал, когда раздевал меня теми же руками, которыми совсем недавно чертил линии на полу, пока в воздухе все еще витал отвратительный запах сандала, амбры и ириса? Смеялся ли он надо мной, над моим испугом, над моими жалкими попытками вырваться из объятий того, в ком сложились силы нескольких человек?

Гатти сказал, что они нашли восемь тел. Интересно, включало ли это число Эмили? Неважно. Луис Каро был в девять раз сильнее обычного человека. Неудивительно, что я не смогла его остановить. Неудивительно, что во время драки никто не сумел его ударить, ведь он был вдевятеро быстрее остальных. И выпить он мог в девять раз больше, потому и сумел ускользнуть от нас, когда никто этого не ожидал.

И я ненавидела его теперь в девять раз сильнее, чем прежде.

Подумать только, из-за него я порвала с Итаном. Я смеялась, говоря с ним. Я позволяла ему прикасаться ко мне. Смотреть на меня. Я приняла от него подарок.

Охваченная внезапным ужасом, я стала рыться в сумочке в поисках проклятой нефритовой подвески, но никак не могла ее найти. Тогда я вывернула сумочку наизнанку и зачарованно наблюдала, как валится на тротуар ее содержимое. Косметика, зеркальце, расческа, кошелек, телефон, еще десяток различных мелочей, которые казались когда-то очень нужными, но сейчас не вызывали иных чувств, кроме раздражения. Слепо шаря по асфальту руками, я наконец наткнулась на подвеску и мне показалась, что она обожгла мне пальцы. Тогда я вскочила на ноги и стала топтать ее, пытаясь попасть по нефриту острой шпилькой. Подвеска подпрыгивала, словно уворачиваясь. Наконец мне удалось попасть по ней, но весь урон, что я смогла ей причинить, – это пара царапин. Пара царапин, как разошедшиеся в насмешливой улыбке тонкие губы.

Отчаявшись, я схватила подвеску, уже не обращая внимания на жжение, и изо всех сил швырнула ее об стену. Слава богам, это была просто стена, а не витрина какого-нибудь магазина. Подвеска бледной тенью отскочила в сторону и попала на проезжую часть, прямо под колеса непрерывно движущегося потока автомобилей. Очень скоро я потеряла ее из виду.

Но стоило ей исчезнуть, и я начала успокаиваться. С удивлением я обнаружила, что стою посреди тротуара и меня окружают удивленно перешептывающиеся люди. У меня под ногами валялась моя сумочка и ее рассыпавшееся по земле содержимое. Я присела, чтобы собрать свои вещи, и обнаружила, что коробочки с косметикой потрескались, а зеркальце разбилось. Они не отличались твердостью нефрита. Поспешно сгребая в сумку все, до чего могла дотянуться: и целое, и битое – я с удивлением отметила, что на руках у меня нет никаких ожогов.

Странно, мне казалось, нефрит должен был выжечь всю кожу на моих пальцах.

Я протолкалась сквозь собравшуюся поглазеть на свихнувшуюся девицу толпу зевак и прошмыгнула в двери ближайшего магазина. Сняв с вешалки первую попавшуюся вещь, я бросилась в примерочную и, только задернув за собой шторку, дала волю слезам.

– Это нечестно, нечестно, – повторяла я, утирая глаза и размазывая по щекам тушь. – Почему? Почему, почему, почему?!

Почему он сделал это? Почему он убил Эмили? Хорошую, добрую Эмили? Почему он посчитал себя вправе лишить жизни светлое, ни в чем не повинное существо? Почему он смеялся, когда мы встретились? Почему выбрал именно меня, чтобы утвердиться в своей победе? Вечное почему.

Почему он вообще приехал в Бангкок? Зачем ему понадобилось разыгрывать весь этот спектакль? Каро был агентом Даатона, ему достаточно было встретиться с Пхатти, и тот бы предоставил ему лучшее убежище. Так зачем же делать вид, будто приехал с проверкой, когда просто хочешь уйти от полиции? Даатон и Пхатти могли бы решить эту проблему, не вмешивая других, не заставляя меня принимать в этом участие.

Я всего-навсего лиса. Я танцую в клубах и соблазняю туристов. Так как же я оказалась замешанной во всем этом? И что мне теперь делать? Что я стану делать, если Пхатти прикажет вернуться к Луису и помочь ему скрыться от агентов Интерпола?

Я убью его, решила я. Я собственными руками вырву его сердце, пусть даже его кожа вдевятеро прочнее человеческой. Он не должен жить. Не имеет права. Если на это не решится Пхатти, это сделаю я, ведь даже лисья неагрессивность имеет пределы. И Луна мне поможет в этом. А если я не смогу вырвать его сердце, то приму свой истинный облик и перегрызу ему горло. Я искупаюсь в его крови и буду смеяться, как смеялся он, убивая, оскорбляя и растаптывая.

– Я уничтожу его, – произнесла я вслух. – Я убью Луиса Каро.



Не помню, как добралась до офиса Пхатти. Все было как в тумане. И не я рыдала в примерочной, не я потом вытирала лицо влажными салфетками и раз за разом отклоняла звонки Луиса. Он звонил постоянно, так что в конце концов мне даже пришлось выключить телефон. И все это как будто бы во сне.

Очнулась я только уже у самого бизнес-центра, когда поняла, что иду не туда. Официально Пхатти владел адвокатской конторой, занимавшей весь девятый этаж, а неофициально – еще и нижним этажом подземной парковки, который мы условно называли штабом. Попасть в штаб можно было как с парковки, являвшейся, так сказать, парадным входом, так и через потайную дверь в коморке, где служащие бизнес-центра хранили инвентарь. Не удивлюсь, если существовали и другие ходы, совсем уж тайные. Может быть, был проход и через канализацию. Это, на мой взгляд, было бы очень в духе Пхатти.

Таксист высадил меня у входа на парковку, и я, не задумываясь, пошла туда, но у лифта вспомнила, что встретиться с демоном должна была именно в офисе. Пришлось идти обратно и обходить здание, чтобы зайти через главный вход. В вестибюле первого этажа служащий записал мое имя и куда я направлялась и только после этого пропустил к лифтам. Здесь я бывала нечасто, и потому он меня не знал.

Что же это было за счастливое время, когда мне не приходилось видеться с Пхатти каждый день. И на что я смела жаловаться?

Поднявшись на девятый этаж, я прошла в приемную демона и, разумеется, тут же наткнулась на Нуккида. Насколько мне было известно, у Пхатти имелась самая настоящая секретарша, чтобы перенаправлять звонки и регулировать поток посетителей, но сейчас ее не было на месте. На ее стуле сидел Нуккид и задумчиво ковырялся пальцем в зубах. На столе перед ним стояла пустая упаковка из-под лапши быстрого приготовления.

– Привет, – пробормотал он, ничуть не смутившись и продолжая свое занятие.

– Привет, – ответила я и не узнала собственного голоса.

– Подожди, они скоро закончат, – сказал Нуккид, и я присела на стул напротив.

– Они?

– Пхатти с Алеком. У них совещание.

Нуккид наконец вытащил палец изо рта.

– Нашли что-нибудь?

– Пока не понятно, – пожал плечами он. – Немного крови, какой-то мусор. Пхатти раздобыл компьютер Ноя и теперь пытается обойти систему защиты. Ничего особенно захватывающего.

– Я тебе даже немного завидую.

Нуккид фыркнул.

– Будет тебе. Подумаешь, допрашивал агент Интерпола. Тебе не приходится целыми днями мотаться по всему городу в компании окончательно свихнувшихся демона и шамана. Они мало того что окончательно слетели с катушек, так еще и едва не довели меня до голодного обморока. Прасет, стервец, сбежал еще ночью, у него, мол, каждое утро обязательные ритуалы очищения – на толчок сходить опаздывал, бедняга.

Нуккид был явно не в настроении, но конкретно в этот момент я не находила в себе сил, чтобы отнестись к его проблемам с пониманием. Из всей его тирады я вынесла для себя только то, что моя встреча с агентом Интерпола и его рассказ не являются ни для кого большим событием.

– Сочувствую. Но тебе, по крайней мере, не пришлось целоваться с убийцей Эмили.

Нуккид усмехнулся.

– Неужели он так плохо целуется?

Когда я не ответила, Нуккид впервые по-настоящему посмотрел на меня. Глупая ухмылка сползла с его некрасивого лица.

– Ты плакала?

Я помотала головой, отрицая очевидное. Если я и стану говорить о причине своих слез, то только не с Нуккидом.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – сказал он, но не слишком убежденно.

И по тому, какой взгляд он бросил в сторону закрытой двери кабинета демона, я поняла, что и он не верит в способность Пхатти справиться со сложившейся ситуацией.

Мы некоторое время помолчали, а потом Нуккид начал подробно рассказывать о своем путешествии на побережье к дому Ноя, о том, что они обнаружили там и где намерены искать дальше. И только тогда я сообразила, что Луис, если это действительно он убил Эмили, должен быть причастен еще и к нападению на Ноя.

Это случилось как раз в ту ночь, когда Каро ушел из клуба после попойки с Итаном. И его не было весь следующий день. Он сказал, что просто боялся показаться мне на глаза, но теперь я начинала подозревать, что дело было отнюдь не в раскаянии.

Почему он решил напасть на Ноя? Не потому ли, что тот знал об истинной причине появления агента в Бангкоке? Я еще удивлялась, откуда Ной мог обо всем узнать. Но если Интерпол и правда следил за Каро, если Ною было известно о том, что того едва не арестовали в Сингапуре, то он легко мог обо всем догадаться, увидев Луиса в своем клубе. И, проследив из окошка своего кабинета за тем, как агент уходит, Ной легко мог предположить, куда тот направился.

Но почему именно к Эмили? Разве Луис был с ней знаком? Все складывалось так логично, что эта маленькая неувязка не слишком меня насторожила. В конце концов, я не знала всего. Пока что. Возможно, Луис действительно был знаком с Эмили, причем об этом было известно даже Ною. Может, они случайно встретились где-нибудь еще до ее приезда в Бангкок. Или Луис солгал, говоря, что впервые приехал сюда. Разве тот факт, что Каро явно знал Ноя, не доказывает это?

Я вскочила, как только открылась дверь кабинета Пхатти. Оттуда вышел явно чем-то раздраженный Алек и, не обратив на нас с Нуккидом ни малейшего внимания, прошел к выходу.

– Мама с папой поссорились? – прошептал мой товарищ, и я нахмурилась.

Этого еще не хватало.

– Похоже на то.



– Ну, рассказывай про этого лейтенанта, – скривившись, как будто съел что-то несвежее, сказал Пхатти, как только я зашла в кабинет и опустилась в кресло напротив.

Кресло, кстати говоря, было настолько мягким, что, когда я села, мои колени оказались чуть ли не на одном уровне с подбородком. Я не представляла, как стану из него выбираться, и даже немного опасалась, не переварит ли оно меня в процессе разговора.

– Обычный лейтенант Интерпола, – пожала плечами я.

Каждый день таких встречаю на улице.

– Со значком?

– С удостоверением.

– Он был один? Без местной полиции?

– Без. Не думаю, что он посчитал меня настолько опасной преступницей, чтобы вызывать подкрепление.

– Как, ты говоришь, его зовут?

– Адриано Гатти, – ответила я.

Пхатти записал имя и потом еще какое-то время вертел карандаш в руках. Можно ли считать это проявлением неуверенности, если речь идет о демоне?

– Что мы будем делать?

– Мы? – искренне удивился Пхатти. – Я попытаюсь замять это дело, а ты вернешься к Луису. Ты вроде бы говорила, что собираешься встретиться с ним сегодня вечером. Во сколько?

– Он должен был заехать за мной полчаса назад, – ответила я, но тут же заговорила снова, не давая Пхатти возможности обрушиться на меня с претензиями. – Но ты ведь это не серьезно? Он убийца! Как ты можешь его защищать?

Несколько секунд Пхатти молча сверлил меня взглядом, и я даже испугалась, что он ударит меня. Но затем он заговорил размеренно и спокойно, как будто втолковывая ребенку прописные истины:

– Киу, я его не защищаю. Но ты должна хорошо себе представлять, что речь идет об агенте Даатона. Если полиция возьмет его на нашей территории, мы все попадем под удар.

– Но ведь он может убить снова!

– А почему, ты думаешь, я приставил к нему именно тебя? – мгновенно выходя из себя, прорычал Пхатти, и я постаралась глубже утонуть в кресле. – Почему приказал ни на минуту не выпускать его из виду?!

– Так ты знал? – ошеломленно выдохнула я.

– Разумеется, я знал! – пророкотал демон. – Я знал, чего от него можно ожидать, и приставил к нему лису, чтобы она сумела отвлечь его! Но она предпочла крутить шашни с каким-то туристом вместо того, чтобы следить за потенциальным убийцей. И теперь его разыскивает Интерпол, теперь мы лишились Ноя.

– Ты обвиняешь в этом меня?

– А кого еще? Ты считаешь меня полнейшим идиотом, но если бы ты просто выполнила мой приказ, то и эта твоя Эмили, и Ной были бы сейчас живы.

Я боялась даже вздохнуть. Если это действительно так, если Пхатти прав, и в тот первый вечер я могла остановить Луиса, то Эмили могла бы быть жива. Если бы я уговорила его остаться, если бы смогла переступить через собственную гордость, то ничего бы из этого не произошло. Я была повинна в ее гибели даже больше, чем Даатон и Пхатти, позволившие Луису разгуливать на свободе. По крайней мере, Пхатти действительно пытался предотвратить подобный исход. А я, считавшая себя такой умной, такой правильной, не сделала даже попытки задержать Луиса.

– Но почему ты молчал? – прошептала я. – Почему ты мне сразу обо всем не рассказал?

– И что бы ты сделала, если бы знала? – усмехнулся демон, немного успокоившись, и только в его глазах я читала презрение и даже некоторое злорадство. – Ты бы тут же поджала хвост и, заскулив, бросилась наутек.

– Нет, я бы ни за что не позволила ему сделать это с Эмили! – глотая слезы, воскликнула я.

Мне очень хотелось в это верить, но – увы – даже я сама была невысокого мнения о собственной храбрости.

– Неужели? – Пхатти вскинул брови в притворном удивлении. – Тогда позвони Луису и скажи, что немедленно к нему приедешь.

– Что, прямо сейчас?

– Прямо сейчас, пока он еще кого-нибудь не убил.

У меня все внутри похолодело от страха. Никого на свете я не боялась и не ненавидела так сильно, как Луиса Каро, но именно поэтому я должна была остаться с ним. Я понимала, что Пхатти прав, что это единственный способ хоть как-то искупить вину перед Эмили, но меня бросало в дрожь от одной только мысли, что я снова услышу его голос. Если я позвоню ему сейчас, то должна буду остаться на весь вечер и, возможно, на ночь.

Что значит «возможно», закричала я сама себе. Больше никаких «возможно». Я должна буду остаться, даже если он попытается меня выставить. И сегодня, и завтра, и все то время, что он пробудет в Бангкоке. Если я этого не сделаю, то кто-нибудь еще может погибнуть, и это будет на моей совести.

Но стоило мне только подумать о том, что руки Луиса – о, эти проклятые руки! – прикоснутся ко мне, и меня замутило от отвращения. Я закрывала глаза и видела его насмешливую улыбку, острые зубы, разноцветные глаза. Чудовище. Самый страшный из монстров. Неостановимый, почти бессмертный. Кто и когда положит конец его злодействам? Пхатти слишком боялся Даатона, чтобы действовать. А остальные? Я сомневалась, что даже Алек смог бы помешать агенту, что уж говорить о других.

Только я, лиса, если моя сила хоть как-то на него действует, могла удержать Луиса от последующих убийств. Я должна была заставить его забыть обо всем, потерять голову от страсти, а потом остаться рядом, чтобы следить за каждым его шагом. Пхатти почему-то не сомневался, что это было мне по силам, и значит, мой долг состоял в том, чтобы укротить этого зверя в облике человека.

Но, пресветлые духи, как же мне было страшно! Я не боялась за свою жизнь – я была почти уверена, что мне Луис не причинит вреда. Но я понимала, что не смогу скрыть отвращения и что меня стошнит, если Каро хотя бы на шаг ко мне приблизится. И тогда все будет потеряно, все будет зря. Стоило мне подумать об агенте, и я снова начинала чувствовать проклятый запах, приторно-сладкий запах самой смерти. И как будто ветви-щупальца протянулись ко мне через десятки километров, нас разделявших…

@темы: Кун Киу